Я был уверен, что мне показалось. Но нет! Не показалось! Волосы, которые до этого были пепельными, стали розовыми. Я сначала не поверил. Пришлось зажечь огонь, но тут я увидел, что темное пламя Тиамат тоже стало… розовым. Вся темная магия, которой я был наделен, приобрела розовый цвет. Я до сих пор пытаюсь понять, была ли это шутка Тиамат. Или я действительно не принял все меры предосторожности.
— Нет, как в тот раз точно не будет! — отмахнулся я. Ириска летала вокруг, внимательно следя за каждым моим движением. Поток магии, обрушившийся на кольцо, только приподнял его, а потом со звоном опустил, не причинив ему никакого вреда.
— Допустим, — фыркнул я, видя как перед глазами мельтешит Ириска.
— Что ты хочешь? — спросил я, глядя на нее строго.
— Я хочу тебе признаться, — заметила Ириска. — Ну, помнишь, ты забыл конфету… В ящике стола… Так вот… Ты все равно и так все узнаешь… Рано или поздно! Я… Это я напала на карету распорядителя!
Лена
В комнате нас встретил беспорядок. Вещи распорядителя так и валялись по всей комнате. А мне было лень снова собирать их в сундук. Все равно, кроме париков, камзолов, панталон и каких-то сорочек, ничего полезного не было. Видимо, все полезное он забрал с собой. Его вещи, так пусть и убирает сам! Приходит и убирает! Кондрашечка маскировался под помпон, даже не открывая глаз. Его действительно можно было принять на помпончик.
— Ну и влипла! — прошептала я, падая на огромную кровать. Я лежала, раскинув руки. — Это ж надо! Меня чуть не съели! А я думала, что уже все! Спасибо тебе!
Я осторожно погладила пушистый бочок, все еще не веря, что мне не откусят палец. Кондрашечка зевнул, обнажая розовый лепесток языка. До одиннадцати было еще три часа.
— Конфета, — послышался голос, а я опомнилась.
— Ты это сказал? — удивленно спросила я, глядя на часы.
— Конфета, — пробурчал голосок. А на меня посмотрели жалобные глазки.
— Какая конфета? — спросила я, удивленно осматривая наш бардак.
— Кон-фе-та! — медленно, с расстановкой, словно разговаривает с иностранцем, произнес Кондрашечка. Нет, я, конечно, не на что не претендую. Но я думала, что у него будет первое слово: “Мама!”.
— Ну где я тебе ее возьму? — спросила я, чувствуя, как у самой урчит в животе от голода. А здесь вообще кормят? Или, что убьешь — то твое!
Я присела на кровати, разводя руками.
— Малыш, у меня нет конфеты, — вздохнула я. И тут же поспешила добавить. — Если бы была, то я бы обязательно поделилась! Честное слово!
— Конфета! — упрямо повторил Кондрашка, витая возле моего кармана.
— Ну видишь, тут ничего не… опустила я руку в карманчик на платье. Быть может, девушки использовали для ношения пудреницы, поскольку он был маленьким. Пальцы прошуршали фантиком, а я с удивлением достала конфету, которую нашла в вещах распорядителя.
Осторожно, я развернула ее, как вдруг Кондрашка стал возбужденно летать вокруг моей руки.
— Ну, держи! — вздохнула я, решив, что малыш сегодня заслужил. Он мне жизнь спас! Если бы не его остренькие зубки, то чудовище сожрало бы меня! А теперь принц думает, что мне хвост в рот не клади!
Кондрашка открыл зубастую пасть и схватил конфету, едва не откусив мне указательный палец. Я отдернула руку, сжимая ее в кулак, видя, как малыш блаженно закатил глазки. Как вдруг он дернул куда-то так, словно я сейчас же передумаю и попытаюсь ее отобрать.
— Эй! Я не собираюсь ее отбирать! — спохватилась я, вскочив с кровати. Я запуталась в камзоле, упав на какие-то пыльные книги.
Но Кондрашка исчез. Сколько я не звала его, малыш не возвращался.
— Ладно! — пожала я плечами, открывая книгу “Традиции и обычаи”.
В книге была закладка и печать императорской библиотеки на первой странице. Пахла она плесенью и сыростью.
— Лунница — прочитала я, глядя на какую-то штуку похожую одновременно на новогодний венок и на ведьмовскую луну из лозы. — Традиционное украшение, которое изготавливается девушками в честь великой богини тьмы, любви, колдовства Тиамат. Существует много разных легенд, в каждой из которой рассказано о том, что она была матерью первых драконов. Но когда богиня захотела создать им достойных невест, она узнала, что ее дети влюбились в смертных женщины. И втайне от мамы встречаются с ними.
Я зевнула. День был насыщенным, поэтому меня клонило в сон.
— Не спать! Проспишь! — мотала я головой, найдя себе занятие. Я даже сходила умылась и привела себя в порядок. Книга лежала раскрытой на кровати. Я упала на нее, перелистнув страницу.
— Отец драконов, бог света Керун знал об этом и не сказал жене. За это богиня — драконица разозлилась и придумала испытания для невест. Чтобы показать сыновьям, что девушки их недостойны. С тех пор традиционно проводится отбор в империи, чтобы из всех невест победила та, которая сможет доказать богине, что достойна. И что дракон ее…
Дальше страница была оборвана. Я зевнула, уговаривая себя не спать. Кондрашка так и не вернулся. А я перелистнула страницы, читая про какую-то подковку.
— Ее делают мужчины и прячут в своем доме. Если девушке удастся похитить ее, то мужчина обязан будет на ней жениться. Это древняя традиция, которая берет свое начало… Плесень! — прочитала я, видя пятно плесени.
Немного почитав про Тиамат, я почувствовала, как глаза сами по себе слипаются. Спать хотелось зверски. И даже чувство голода, приглушенное нервами, не мешало мне прилечь на подушки.
Мне показалось, или кто-то мне толкнул.
— Кондрашка? — спросонья прошептала я, открывая глаза. Кондрашки не было. Время было без пяти одиннадцать. — Отбор!
Я вскочила на ноги, покачнулась, чувствуя, как закружилась голова.
— Ой-ой-ой! — схватилась я за столик. — Меня же принц ждет!
Пока я приводила себя в порядок, время было уже без одной минуты.
Я вылетела за дверь, поражаясь как тихо и спокойно в Академии Инквизиторов. Лишь изредка я слышала студентов, которые тенями скользили по коридору.
— Надо же! Принц Искадор убит! Это ведь Рейндор? Не так ли? — слышался приглушенный голос студентов. Я слышала про убитого принца, поэтому навострила уши.
— Нет! Я думаю, что это Кассиодор! Он прикидывается душкой, а на самом деле — убийца! — произнес еще один студент.
— А я вообще уверен, что его убили при помощи темной магии! — встрял третий. — Прямо во дворце! И вообще, быть может, его отравили! Он такой вышел на балкон и … упал! Это был яд!
— А раз это яд, то это Кассиодор! — выпалил второй студент. — Он умеет делать как
