.
Утром мне пришлось пить специальное зелье бодрости, иначе до театра я бы так и не дошла — спать хотелось неимоверно. Правда, перед этим я поинтересовалась по браслету связи у Гауфа, не повредит ли это привороту, получила краткое «нет» и сразу выпила пузырёк. В голове и перед глазами посветлело, сон отошёл в сторону, и я наконец вздохнула с облегчением. Значит, я смогу отыграть спектакль и не шлёпнусь в обморок посреди действия. Да и с Арчибальдом следует общаться всё-таки в нормальном состоянии, без сонливости и зевоты. Мне же надо его заинтересовать, увлечь…
Я зябко повела плечами, прислушиваясь к себе. Пока его высочества не было рядом, я ничего к нему не ощущала, даже когда думала о нём. Но стоит ему появиться… Кстати, интересно, а как будет с магпортретом?..
Я вновь нашла на полке номер «Золотого орла» с изображением Арчибальда, вгляделась в магпортрет… Сердце слабо трепыхнулось, и в груди потеплело, словно я выпила горячего молока, — но не больше. В присутствии принца меня буквально ломало, рвало на части, но на портрет это не распространялось. Удивительно, потому что накануне его высочество был под иллюзорным амулетом… Если я так сходила с ума, пока он находился под чужой внешностью, что будет, когда я увижу Арчибальда без иллюзии? Страшно представить. Надеюсь, я хотя бы сохраню за собой способность соображать и разговаривать.
В театре, когда я туда пришла ближе к полудню, уже вовсю кипела жизнь — все готовились к генеральному прогону перед сегодняшним спектаклем. Мы давали его второй раз, прошлый был две недели назад, и это была премьера. Музыкальный детектив, очень необычный сюжет, даже со спецэффектами — для этого маэстро задействовал мага-специалиста по иллюзиям. В прошлый раз публика была в восторге, и Говард задумался о том, чтобы давать этот спектакль чаще, чем два раза в месяц — таким был наш обычный график представлений.
Спектакль назывался «Тайна», и у меня в нём было несколько сольных партий. У меня и у Ларка Марлоу — нашего второго ведущего актёра (первой считалась я) и главного романтического героя. Как человек Ларк был той ещё проблемой — капризный и чванливый, заносчивость выпирала из него, как чересчур набухшая каша из кастрюли, и это несмотря на то, что Ларк был без капли магии. Но как актёру, певцу и танцовщику Марлоу не было равных — и только по этой причине его закидоны терпели все, даже маэстро, сцепив зубы и закатывая периодически глаза от раздражения. Работать с ним было настоящим испытанием для всего коллектива. У Ллойса и маэстро это как-то получалось, пусть со скрипом, но выходило, а вот у помощника второго режиссёра, который сегодня заменял Дерека на репетиции — у того был выходной, — не очень.
Несмотря на моё сложное отношение к Ллойсу из-за его навязчивых ухаживаний, я предпочитала репетиции с ним, нежели с его помощником Трентоном Харрисом. Про них с Ларком частенько говорили «нашла коса на камень» — ибо во время репетиций Марлоу и Харрис умудрялись разругаться в пух и прах и довести друг друга, а заодно и всех остальных, до белого каления. Харрис, требовательный и нудный, был начисто лишён деликатности Ллойса и капризы Ларка не воспринимал совсем. Поэтому последние три года — именно столько времени в нашем театре работал Марлоу — репетиции с ними обоими утомляли до крайности.
Харрис, в отличие от Ларка, у маэстро работал давно, и всегда был помощником второго режиссёра. После того как предшественник Ллойса ушёл на пенсию, Трентон всерьёз надеялся, что Говард его повысит, но нет — маэстро взял на освободившуюся должность нового человека, и Харрис, как мне показалось, затаил на обоих небольшую обиду. На Родерика — за то, что не оценил его многолетнюю службу, и на Дерека — за то, что занял «его» вакансию. Палки в колёса не вставлял и вообще никак не проявлял себя в негативном плане, но недовольство было заметно. Хотя бы потому, что последний год я ни разу не видела Харриса в хорошем настроении. Но во время репетиций с Ларком Марлоу оно как-то особенно портилось…
В этот раз Харрис орал на Ларка, что тот слишком жеманничает. Мнётся, как барышня, кокетничает, улыбается слишком широко и обаятельно…
— Ты же дознаватель, демоны тебя раздери! — цедил Трентон, щурясь. Орал он редко, но если уж орал, то можно было сразу залезать под кресло и зажимать руками уши. — Ты вообще видел хоть раз дознавателей? Особенно сотрудников первого отдела?! Они так никогда не улыбаются!
Меня слегка передёрнуло. Да, Харрис прав — они так никогда не улыбаются…
Но Защитница упаси меня влезать в этот конфликт. Пусть сами разбираются.
— Главный герой — герой в первую очередь романтический, — пафосно величал Ларк, снисходительно ухмыляясь. Они с Трентоном всегда казались мне полными противоположностями друг друга, причём почти до карикатурности — Марлоу высокий, хорошо сложён, с густыми светлыми кудрями на голове и правильными чертами лица, Харрис, наоборот, небольшого роста, стройностью не отличается, волосы почти чёрные, по бокам залысины. Странно для мага — маги обычно не лысеют очень долго, но Трентон то ли слишком слабый маг, то ли чем-то болен. — Он должен нравиться женщинам, по нему должны вздыхать в зале. А ты предлагаешь мне его кастрировать!
— Дурак, — припечатал Харрис, пока остальные присутствующие на репетиции фыркали в кулаки. Никто благоразумно не вмешивался. — Улыбаться ты можешь, но не так откровенно и беспечно. Глядя на тебя, никто не поверит в то, что ты один из лучших дознавателей столицы. Гуляка и лентяй — возможно, но не сотрудник первого отдела!
— Не согласен, — мотнул головой Ларк, и его кудрявые волосы красиво взметнулись. — Сотрудник первого отдела должен играть свою роль, и если…
— У нас по сюжету герой должен быть собой, а не играть роль! — зашипел Харрис и неожиданно обратился ко мне: — Айрин, скажи ты ему, что ли!
Я слегка вытаращила глаза под общие смешки. Трентон сроду ко мне не обращался!
— Почему я-то?
— Потому что ты его партнёрша, во-первых! А во-вторых — ты, в отличие от этого идиота, точно видела дознавателей!
Поначалу я подумала, что речь идёт о Гауфе, однако почти сразу сообразила, что этого не может быть — охранники не стали бы болтать о том, что ко мне приходил дознаватель, никому, кроме Говарда. Однако маэстро ничего у меня не спрашивал… То ли не донесли, то ли он ждал, когда я сама расскажу, как это всегда бывало. Последнее вероятнее.
Значит, Харрис имеет в виду мой побег от отца. Логично — если Алана Вилиуса лишили родительских прав, без дознавателей здесь не обошлось.
— Трентон прав, Ларк, — сказала я тихо и мягко, постаравшись изобразить сочувственный взгляд. — Насчёт дознавателей. Тебе лучше немного загасить своё обаяние.
— Спасибо! — искренне поблагодарил меня Харрис, пока Марлоу обиженно дул губы. — Всё, хватит! Ещё один прогон финальной песни, и расходимся. Сегодня…
— Сегодня к нам в театр придёт один из Альго, — раздался в этот момент от двери зычный голос маэстро, и я покачнулась. Остальные и вовсе — кто охнул, кто откровенно вытаращил глаза, кто сел от неожиданности.
Я обернулась. Говард шёл по проходу и, озадаченно наморщив лоб, смотрел отчего-то на меня.
— Я решил предупредить вас заранее, так как всё равно узнаете, и лучше сейчас, чем во время спектакля. Хоть успеете свыкнуться с этой мыслью, — продолжал маэстро, вставая рядом с Харрисом. — Он будет с охраной. И без иллюзорного амулета, как я понял.
— С каких пор к нам в театр ходят аристократы? — откровенно удивлённым голосом поинтересовался Ларк. — Тем более без личины! В Императорском театре раскуплены все места, или что?!
Кто-то откровенно хохотнул, но мне было не до смеха.
Я понимала, кто из Альго придёт и с чем связан его интерес, поняла всё это ещё накануне, когда Арчибальд расспрашивал про сегодняшний спектакль. Его высочество сразу решил, что придёт. Я просто по-глупому надеялась, что он передумает или не сможет — принц всё-таки! — и я получу ещё немного отсрочки.
