— Спасибо вам, — я искренне поблагодарила женщину за такую предусмотрительность. — Как представила, что она трогала руками еду, которую я могла съесть, мне чуть плохо не стало.
— Эту девушку нужно отправить домой для лечения, — предлагает Марта.
— Нет, дома она не вылечит ничего. Ее надо в лазарет, — я уверена, что девушка давно уже болеет, и болезнь превратилась в хроническую, а потому лечение нужно основательное.
— Тогда я заполню форму, — предлагает Марта. Я утвердительно кивнула.
Пока женщина заполнила дощечку, я передохнула, и мы возобновили осмотр. Мы таких девиц нашли еще шесть человек. Все довольно симпатичные, молодые и у всех болезни носили интимный характер. У всех была чесотка в очень запущенной форме. К обеду мы закончили осмотр и вернулись в покои Антонио. Я первым же делом пошла помыла руки. Жаль, антисептика нет, а то я и им бы воспользовалась.
Мы сидели и перебирали дощечки с заболевшими девушками. Их ничего не связывало, кроме того, что это были довольно симпатичными молодыми девушками. Ну и еще то, что чесотке сопутствовали венерические заболевания. Я не гинеколог, но в своем мире прожила жизнь, и уровень образования у меня был выше среднего. Потому я понимала причину характерного запаха от этих девушек. При этом я бы не сказала, что они были грязные. Одна из девушек так вовсе в прачечной работала. Вот у нее, кстати, чесотка уже прошла, остались лишь следы расчесов на теле. То есть она была, но в связи с тем, что девушка часто контактировала с водой и на теле было мало кожного сала, то и чесоточным клещам было нечем питаться, и они погибли. Но интимная болезнь у девушки имелась.
— И так у нас семь девушек? — я уточнила у Мары, и та кивнула.
— Все они будут переселены в лазарет, и им будет назначено соответствующее лечение, — рапортует Марта.
— Вы уже закончили? — в комнату входит Антонио в сопровождении Скотта. — Много выявлено заболевших?
— Семь девушек, — отвечает Марта. — А у вас?
Передо мной на стол ложится одна дощечка.
— Всего один? — я удивленно поднимаю досочку.
— Да, — подтверждает глава Тайного отдела. — Конюх Роджер, но нужно, чтобы ты его осмотрела, — признается смущенно мужчина.
— Мне показалось, что у него болезнь иного характера, — и на щеках главы Тайного отдела разлился румянец, словно он только что с мороза пришел.
Я сперва непонимающе уставилась на мужчину, и лишь мгновение спустя до меня дошло, о чем говорит господин Маттиоли и на какой характер заболевания намекает.
— Конюх всех и заразил! — с видом победителя оглашаю вердикт.
— Только больше никому такое не говори, — нахмурился мужчина.
— Почему? — я недоуменно смотрю на всю честную компанию.
— Потому что мы еще этого не знаем, — хмуро отвечает Антонио.
— Да что тут знать-то? — я не понимаю, что он все усложняет-то?! — Все семь девушек болеют, так сказать, интимными болезнями. Что за болезнь, определить пока сложно, но понятно, что она есть. И один кандидат на источник заболевания.
— Я разберусь во всем, но тебе лучше помолчать о своих догадках и выводах. И ни с кем ими не делиться, — Антонио по-прежнему хмурится. — Не забывай, что здесь замешан король. И если ты хочешь, чтобы твоя голова была в комплекте с телом, то помалкивай.
— Ясно, — кивнула. Ну а что здесь скажешь? Объяснили доходчиво. Доходчивее некуда. И да, я хочу, чтоб моя голова была на шее, а не в корзине палача. Она мне на шее больше нравится. — Когда осматривать будем этого Роджера?
— Да, наверно, сейчас, — мужчина взглянул на часы.
— А я пока обед соберу, — отзывается молчавшая все это врем Марта.
— Хорошо, — соглашается мужчина. — Идем, — зовет меня мужчина, и я обреченно встаю. Энтузиазма у меня, если честно, не было, чтобы осматривать какого-то конюха, но выбора у меня тоже не было. Я все-таки на работе, так сказать. Так что улыбаемся и пашем.
Мы вышли из покоев главы Тайного отдела и направились по коридорам. Я здесь всего второй день, но еще ни разу не ходила никуда одна. Все время в сопровождении кого-то, словно под конвоем. Пока думала об этом, мы свернули через переход и прошли в отдельное крыло. А что, неплохо. Всех болезных отселили вообще в отдельное крыло. И можно даже охрану поставить, чтобы никто не ушел и лишний не пришел. И тут мы сворачиваем за угол, и я вижу эту самую охрану и даже покосилась на Антонио. Не слышал ли он мои мысли, часом?
— Вы что-то сказали? — мужчина вопросительно приподнял брови.
— Нет, я молчала, — невинно хлопаю ресницами. — Это кто? — я указала на мужчину, что сидел на стуле у двери в конце коридора. Увидев нас, он вскочил и вытянулся по струнке.
— Это чтоб никто лишний не шастал ни в лазарет, ни из лазарета, — усмехнулся Антонио.
— За время моего дежурства происшествий не было! — громко и по-военному рапортует страж дверей.
— А не происшествий? — интересуется глава Тайного отдела.
— В лазарет заселили Роджера, девушек пока не поступало, — продолжил отчитываться охранник.
— Молодец, — Антонио кивнул и прошел в открытую дверь. — Эту леди пропускать всегда без лишних вопросов, — глава Тайного отдела кивнул на меня.
Охранник смерил меня внимательным взглядом, словно просканировал. Тут же захотелось выложить все металлическое из карманов, как в аэропорту. Но я вспомнила, что у меня не то что металлического ничего нет, у меня и карманов-то не имеется. Кстати, это довольно серьезное упущение в моей одежде. Надо бы Марту попросить модернизировать мой наряд, если, конечно, это платьице останется мне. Я привыкла к нему уже. Да и надо ж пополнять гардеробчик. В реалиях нынешней жизни каждая одежонка на счету. Мы прошли в помещение лазарета, и я отметила, что все рекомендации, которые мы обсуждали с главой Тайного отдела, соблюдены. Никаких излишеств, все скромненько и аскетично.
— Я покажу палаты, — предложил Антонио. Мы прошли в большую комнату, которая была поделена на секции. В каждой секции стояла кровать, тумбочка и стул. В ногах кровати миниатюрный столик, который можно переставить перед кроватью и поесть, либо к нему приставить стул. Шторка отделяла секцию от общего коридора. Я словно попала в полевой лазарет.
— А зачем так много? — я насчитала десять секций, пять с одной стороны и пять с другой.
— На всякий случай, — криво усмехнулся мужчина. — Сюда поселим девушек.
— А где конюх? — мне даже интересно стало. Девушек в три квадратных метра, а мужику, уверена, отдельную комнату выделят. Так и оказалось. Конюх разместился в королевских условиях, если сравнивать с женской палатой.
— Здравствуйте, господин, — с кровати с трудом встал довольно пожилой мужчина с горбом. Как он смог охмурить семь красивых молоденьких девушек?
Я удивленно посмотрела на господина Маттиоли. А тот лишь усмехнулся, говоря своей ухмылочкой: “Ну, что вы теперь скажете?”
— Роджер, как ты себя чувствуешь? — Антонио с сочувствием смотрит на горбуна. У него, видимо, позвоночник настолько искривлен, что и образовался этот горб.
— Я-то нормально, но вот об Авроре переживаю. У нее щенки, — на лице старика было озабоченное выражение. — Алекс в разъездах. Ему не до щенков.
— Алекс? — Антонио нахмурился. — Он приехал?
— Да месяц уже как дома, — отвечает мужчина.
— А почему не явился ко мне? — глава Тайного отдела явно недоволен поведением неизвестного мне Алекса.
— Отдыхает, — немного виновато смотрит на господина Маттиоли старик. — Не ругайте его. Молодой, глупый.
— Хорошо, мы позаботимся об Авроре и щенках, — уверяет мужчину Антонио. — А сейчас вас осмотрит юная леди. Покажите ей пятна, из-за которых вас отправили сюда, — Антонио отошел в сторону, давая возможность осмотреть старика.
Если честно, я приготовилась к самому худшему. Но старик снял рубашку и штаны и остался в одних коротких подштанниках. На теле у старика были и расчесы, свойственные для чесотки, и бледно-розовые пятна с ярко-алыми краями. Исподнее старик снимать не собирался, а я и не горела желанием просить его об этом.
