не использует лучшую безопасность. Кроме двух парней у ворот, которые, как я полагаю, не слишком часто дежурят в карауле, и этого парня, который, должно быть, из бывших вооруженных сил, я не встретил ни единой души.
На самом деле все идет отлично, пока горничная не замечает нас.
Ее крик и грохот чайного сервиза, который она несет, когда он разлетается на миллиард осколков по всему полу, — это первое, что я о ней знаю. Я не думаю, что она ожидала увидеть массивного парня с волком, шагающего по дому с охранником в борцовской хватке.
— Помогите! — она плачет, когда она бежит в противоположном направлении. — Мистер Балаур. Помогите!
Охранник пытается вырваться из моей хватки, но я крепко его держу. То есть до тех пор, пока мужчина не выходит из комнаты, в которую только что сбежала горничная. И демонстрирует, почему безопасность не является проблемой.
Бросив огненный шар в мою сторону. Из его рта.
Прежде чем я могу понять, что, черт возьми, происходит, я должен пригнуться и привести с собой охранника, прежде чем он сгорит дотла. Он может быть моим врагом прямо сейчас, но, черт возьми, он просто парень, выполняющий свою работу. Я не хочу его смерти.
— Бенка. Назад, — командую я, и он отступает, укрываясь за прочным столбом.
Глаза огнедышащего расширяются, когда он смотрит на меня, затем он наклоняется, чтобы взять золотую статуэтку обнаженной юной девушки, и делает еще один вдох.
— Шевелись! — я кричу охраннику, отталкивая его с дороги и вовремя перекатываясь, чтобы избежать следующего огненного шара, который расползается по мраморному полу, оставляя след пепла. — Где Рэй? — требую я, когда встаю на ноги и опускаю лицо вниз, кем бы ни был этот парень. — Скажи мне, или ты умрешь.
Его губы скривились, обнажив такие же острые, как мои, зубы, и я замечаю, что золотая статуэтка расплавилась в его руках, и с кончиков его пальцев на пол капает жидкость.
— Убирайся из моего дома, зверь. Прочь!
Я протягиваю руку назад и натягиваю капюшон на место. Он видел меня, но это не значит, что я не хочу сохранять достоинство.
Серьезно, зверь?
— Отдай мне девушку, и я уйду, — говорю я ему.
— Вернись к своей госпоже и скажи ей, что я раскрыл ее план, — он усмехается. — Этой ведьме придется очень постараться, если она хочет одурачить Тревора Балаура.
Я вижу, как он бросает взгляд на стену, где золотой светильник — один из многих — горит электрическим светом. Он бросается туда, хватая его, и свет мерцает и гаснет.
Когда он начинает делать еще один вдох.
— Я не с ведьмой! — кричу я.
Еще один огненный шар летит в мою сторону, и я с рычанием уклоняюсь с его пути. Ну все. Я приседаю до того, как рассеется пелена жара, и его глаза расширяются от шока, когда он видит, что я иду в его сторону. Золотой подсвечник капает с его пальцев, когда я врезаюсь в него, отбрасывая его к стене, мои зубы выдвигаются, а когти ощетиниваются.
— Где. Рэй? — требую я, рыча на него. Внезапно появляется Бен, хватает меня за локоть, предупреждая ничего не предпринимать. — Если ты причинил ей боль, я убью тебя. Я убью всех, кто тебе небезразличен. Я сделаю своей миссией в жизни убить каждого ублюдка, с которым ты когда-либо разговаривал.
— Тулак?! — ее голос пронзает меня, и я поворачиваюсь.
И вот она. Бен скользит и скребет по полу, пытаясь добраться до нее, и я отпускаю Балаура, забыв о нем, когда поворачиваюсь и встречаюсь с ней взглядом.
Рэй ухмыляется, прыгая мне в объятия, когда я протягиваю ей руку и притягиваю к себе. Ее мягкие изгибы, ее великолепные волосы, ее запах ошеломляет, когда я держу ее так, будто она вот-вот испарится. Мое сердце гремит. Я никогда не хочу отпускать ее.
Она моя. Моя защищать, моя любить, моя…
Я не могу наблюдать за ней издалека. Не сейчас. Я нуждаюсь в ней в моей жизни, целиком и полностью. Она видит меня. Всего меня. И она хочет меня точно так же.
— Так это он, да?
Рэй пытается отстраниться при звуке голоса, но я еще не закончил. Я прижимаюсь губами к ее губам, впиваясь в нее, пробуя на вкус ее тепло. Сейчас мне все равно, кто меня увидит. Пусть меня ненавидят, пусть думают, что я чудовище. Пока она у меня есть, это все, что имеет значение.
И когда она целует меня в ответ, маленький кусочек моего сердца начинает исцеляться.
— Это он, — говорит она полушепотом, когда наши рты приоткрываются. Она поворачивается и ухмыляется мальчику, который вышел из комнаты позади нее. — Тулак, познакомься с Дэнинлом. Дэниел, Тулак.
При звуке его имени я не могу сдержать рычание, вырывающееся из моей груди.
— Ты… — это он. Тот, за кого она должна выйти замуж.
Он смеется, его лицо краснеет.
— Поверь, этого не произойдет. Я… — он облизывает губы, поворачиваясь сначала к мужчине, Балауру, который потирает локти и выглядит озадаченным и слегка раздраженным, а затем к блондинке, которая выходит из комнаты позади него. — Мама. Папа. Мне нужно вам кое-что сказать. Но это как-то сложно. Я не хочу вас разочаровывать. Любого из вас.
Женщина качает головой.
— Ты никогда не разочаруешь, дорогой. Любого из нас. Верно, Тревор?
Балаур прочищает горло, и его глаза устремляются на меня. Я смотрю в ответ.
— Думаю, я должен извиниться… перед всеми вами. Я устроил весь этот беспорядок. Если ты не хочешь жениться на девушке, Дэниел, мне придется смириться с этим. Ты мой сын, и я люблю тебя. Я просто хотел, как лучше, но… Где ее отец? Мне нужно загладить свою вину за то, как я обошелся с ним из-за всего этого.
— Он потерял сознание, — отвечает женщина. — И это хорошо. Я не хочу, чтобы весь город знал, что ты дышишь огнем. Что ты хотел сказать, Дэниел?
Она кладет руку ему на плечо, и по выражению ее лица… я думаю, она догадалась, что будет дальше. Я знаю, что это. Вот почему Рэй была уверена, что он не захочет на ней жениться.
Пока он все объясняет, а мама говорит ему, что все в порядке, я беру Рэй на руки и оставляю их наедине.
— Мне нужно тебе кое-что сказать, — говорит она, обвивая меня за шею, когда мы выходим на холодный ночной воздух.
— Что это, принцесса?
— Именно, — говорит она, ухмыляясь. — Оказывается, я она и есть.
