— Что заявка будет лежать у него и пылиться неизвестно сколько, пока до неё дойдёт дело. — Я приуныла. Почему же Арунотай так плохо вёл свои дела? Или это Чалерм на него зачем-то наговаривал? Я ведь сама так и не пробовала главу ни о чём просить. Мне хотелось ещё раз попытаться убедить Чалерма, что о наших открытиях Арунотаю обязательно надо знать, но… что если он и правда тут же побежит с этим в совет?
— Вам пора бы возвращаться домой, — прервал мои размышления учёный. — Негоже будет, если кто-то увидит вас выходящей от меня в потёмках.
* * *
Когда я спустилась в гостиную на следующий день, на столе меня поджидала стопка книг. Недоумевая, я взяла верхнюю — на ней не было названия, а сама книжка выглядела совершенно новой, только что написанной. Внутри это оказался сборник основных талисманов. Я заглянула в другие книги в стопке и поняла: Чалерм каким-то образом за ночь переписал этот несчастный сборник две дюжины раз. Это бы усердие, да на штурм библиотеки!
* * *
Уголок автора
Приходит Чалерм к Вачиравиту. А тот ему:
— В смысле дети? В смысле друзья⁈ Мы так не договаривались! *убегает*
Приходит Чалерм к Арунотаю. А тот ему:
— В смысле заявки? В смысле опасность? Мы так не договаривались! *убегает*
Приходит Ицара к Чалерму. А тот ей:
— В смысле библиотека? В смысле… Ох, надо пропитки глотнуть.
А как вы думаете, чего Чалерм такой трамвай?
Глава 7
Происки
Моё расписание составлял Чалерм, потому что такая его, Чалермова, карма. Как и почему он поставил мне на сегодняшнее утро ту же группу, что была вчера вечером, я не имела ни малейшего понятия, но тем проще: книжки-то предназначались именно им.
Дети набились в нашу с Вачиравитом гостиную и расселись на облюбованные ещё вечером места, тут же впившись голодными взглядами в стопку книг.
— Всё правильно смотрите, — ухмыльнулась я и принялась раздавать учебники. — Надо было, конечно, вам задать эти книги на самостоятельное чтение, но они достались мне только сегодня, поэтому почитаем прямо на уроке. Даю вам двадцать малых чаш на первую главу, а потом будем срисовывать основной талисман.
Дети уткнули носы в ровные рядки букв. Почерк по всех списках был один, знакомый мне по записной книжке Чалерма. Но не мог же он и правда две дюжины книг за ночь переписать? Начал раньше, но только сейчас принёс их мне? Зачем?
Однако разгадывать Чалерма можно было и в другое время, а пока я сама проглядела первую главу повнимательнее и заметила пару моментов, которые стоило детям прояснить.
— Пранья Кессарин, — обратилась ко мне с поклоном Ратри, — можно спросить? Вы, эм-м-м, узнали про молитвы?
Я поморгала.
— Что я должна была про них узнать?
— Ну, — замялась девочка. — Мы понимаем, вы не ходите на охоты, а молитвы только на охотах рассказывают, но вы вроде собирались спросить кого-то?
— Во-первых, — сурово начала я, но сбавила тон, когда Ратри вжалась в лавку, на которой сидела, — на охоты я хожу. Во-вторых, молитвы с талисманами никак не связаны. Вы вот читаете про принципы работы талисманов. Где там молитвы, скажите на милость?
Дети попереваривали и пошептались, но наконец Паринья как самая смелая высказалась за всех:
— Может быть, это не для всех талисманов. Но талисманы от пут точно работают только с молитвой. Потому что путы насылают амарды, а небесные боги амардов пугают.
Мне показалось, что в моей голове мысли размотались, подобно проклятому снопу. Амарды? Пугают?..
— Небесным богам вообще нет дела до таких мелочей, — наконец начала отвечать я. В идее Париньи было столько безумия, что я даже не сразу сообразила, с какого конца распутывать этот клубок. — А амарды не насылают путы!
— А кто же тогда их насылает? — удивился Танва. Похоже, в этом заблуждении все были равны, что допущенные до охот, что нет.
Я открыла было рот — и закрыла. Нет, мне очень хотелось рассказать этим ребятам, что путы подкидывают простым селянам охотники этого самого клана, но… Если меня чему и научила жизнь на Оплетённой горе, так это умерять свою поспешность. Во-первых, дети не удержат в секрете такую сногсшибательную новость, и тогда совет придёт по мою душу. А во-вторых, как знать, что эти старые пни сделают с самими учениками… Кусты в доме точильщиков встали перед моими глазами, как живые.
— Они сами появляются, — покривила я душой. — Путы — это такие демоны. Амарды тут ни при чём.
— А что амарды делают? — не унималась дотошная Паринья.
— Махару раздают! — Я развела руками. Уж это-то можно было сказать?
— Тогда почему их нужно ругать? — нахмурилась девочка-лисичка.
— А их нужно ругать? — тоже нахмурилась я.
Все дети дружно закивали. Я потёрла виски. Похоже, хуление амардов прививали не только деревенским, но и прямо в самом клане.
— Не нужно их ругать, — сама себе ответила я. — Амардам нужно возносить хвалу и делать подношения. Только… давайте это останется нашим маленьким секретом.
Ученики переглянулись, а я принялась быстро соображать. Брать с них клятву… Это сложно, нужен демон или тот же амард, и не даром, а за гостинцы… Нет, раньше надо было думать. Лучше как-то договориться. Например…
Я подняла со стола одну из книжек.
— Вы хотите читать настоящие книги, не из библиотеки?
— Хотим! — зашумели дети.
— Значит, слушайте меня и никому об этом не рассказывайте. Если кто проговорится, больше настоящих книг не увидит вся группа.
Ученики переглянулись ещё раз, но теперь их взгляды были предупреждающими, оценивающими.
— Все будут молчать, — сурово произнёс один из старших мальчиков.
Я позволила себе выдохнуть. Я не Чалерм, чтобы плести интриги, и если он мог распутать этот клубок как-то ещё, то вот сам бы и распутывал. Мне оставалось только надеяться, что с детьми всё будет хорошо.
После старшеньких у меня по расписанию шли младшенькие, и они таких неудобных вопросов не задавали, но и им я, как можно осторожнее, намекнула, что амардов в целом и амарданура Оплетённой горы надо хвалить, чествовать и радовать подношениями. Не знаю, что они поняли из моих намёков, но по крайней мере основные талисманы рисовать научились.
Когда дети высыпали из моего древодома, я решила немного размять ноги перед обедом. От всего услышанного сегодня голова шла кругом, да и не привыкла я столько чаш подряд с детьми возиться.
Однако стоило мне отойти от дома всего ничего, как на моём пути вырос пранур Ламон — тот самый махарьят с седой бородёнкой, который поставил своё имя на часть моих детских групп.
— Пранья Кессарин! — сверкнул он белыми зубами. — Как ваш первый день на новой должности?
День был не первый, но поправлять его я не стала, я же всё-таки не Чалерм.
— Неплохо, привыкаю потихоньку, — сказала я, ни к чему себя не обязывая, и двинулась дальше по дорожке. — Вот, вышла проветриться в перерыве.
— Тяжело, наверное, с непривычки сразу столько групп, — покивал он и присоединился ко мне.
Я неопределённо пожала плечами. В мои планы по разминанию ног не входила праздная болтовня с малознакомым учителем, но и прогонять его я не видела резона. Он ведь согласился помочь и обещал не болтать. Хотя, конечно, не по доброте душевной: жалование за мои уроки получали учителя, чьи имена стояли в расписании.
— У вас ведь после обеда мои группы будут, так? — продолжил светскую беседу Ламон.
Я ответила совершенно честно:
— А я и не знаю, это у праата Чалерма всё записано. В моих списках только уровень группы.
— Да нет, там точно мои, — заверил меня Ламон. Чего ему надо-то? Какая разница, в какое время чьи группы записаны, если всё равно всё это — только прикрытие? — Я знаю, потому что у меня это время свободное, а праат Чалерм же не мог поставить одному учителю на одно время две группы.
— Если вам нужно что-то перенести в расписании, то с этим к праату Чалерму, — осторожно подсказала я.
