– Хенрик угрожал тебе. И я не думал, а действовал.
– Он просто разозлился. Все было не настолько серьезно.
Ну вот опять. Каталина настаивает, будто ее здоровье и благополучие не заслуживают внимания.
– Он держал нож.
– Но он меня не ранил. – Она пожимает плечами. – Тебе незачем было вмешиваться. Я бы и сама справилась.
Наконец понимаю, что уже несколько недель не давало мне покоя.
– Так вот почему контракт не среагировал в первый день.
По всем правилам должен был. Для спасения Каталины потребовалась исцеляющая магия Эмбри, иначе она бы умерла. Случившееся иначе как причинением вреда не назовешь, но Азазель узнал об этом лишь потому, что я сам с ним связался.
– О чем ты?
– Ты ожидаешь, что тебе причинят вред, поэтому почти не замечаешь, когда это все же случается.
Каталина вздрагивает.
– Уж ты, давай, выстави меня ничтожеством, почему бы и нет?
– Я не об этом.
Тру лицо рукой. Не хочу лишиться земель, но мне становится все более некомфортно от того, с каким безразличием Каталина относится к своей безопасности.
– Скажи, что тебе нужно. Не могу обещать, что не ошибусь, но сделаю все возможное, чтобы ты ни в чем не нуждалась.
– Обойдусь.
– Что, прости?
Каталина оглядывает комнату, явно избегая моего взгляда.
– Может, я и согласна, чтобы ты трахнул меня из жалости, но у меня все прекрасно, Тэйн. Мне не нужно… что ты там предлагал из жалости.
Опять она за свое. Борюсь с желанием сжать руки в кулаки.
– Я не трахаюсь из жалости.
Каталина открывает рот, будто обдумывает следующие слова, а затем накручивает прядь волос на палец.
– Ладно.
– Говоришь так, будто не веришь мне.
– Тэйн, ты трахаешь меня своими щупальцами так, будто злишься и на меня и на себя.
Она выставляет руку, не давая возразить.
– Я не жалуюсь. Дело не в этом. Просто не понимаю, чем вызвана эта резкая перемена.
Признаться, сам этого не понимаю, но не готов обсуждать это с ней. Мне и так сложно здесь находиться, но не потому что неприятно ее общество. А из-за чувства вины. Ее слишком много и вместе с тем недостаточно, и я не могу даже начать разбираться с сумбуром в голове.
– Я пытаюсь все исправить.
– Знаешь, как можешь это сделать?
Понимаю, что пожалею об этом вопросе, но очень хочу узнать, какую еще дикость она выпалит.
– Уверен, у тебя есть предложения.
– Устрой оргию.
– Ни за что.
Слова вылетают резко, словно удар хлыста.
Каталина ухмыляется, ее глаза блестят.
– Ладно, если не оргию, то капельку эксгибиционизма. Мы могли бы…
– Ты не станешь трахаться на публике, Каталина.
Она дуется.
– Зануда.
Смеряю ее пристальным взглядом. Она намеренно меня провоцирует, и мы оба это знаем, но это не значит, что разговор никак на меня не влияет. Мне неприятна мысль о том, чтобы она была с другими.
– Я больше не стану этому потворствовать.
– Да брось, Тэйн.
Она опирается на стол и страстно на меня смотрит.
– Сделай одолжение. Обещаю, будет весело.
В этом нисколько не сомневаюсь. Даже тянусь к ней щупальцами, а потом спохватываюсь и заставляю себя успокоиться.
– Будь умницей.
Каталина тотчас выпрямляется.
– Я всегда умница. Но буду хорошо себя вести.
Она подмигивает.
– Не могу упустить возможность заполучить твой член.
Меня пронзает вспышка чистого желания.
– Каталина, – рычу я.
– Что?
Она сама невинность.
– У меня есть несколько уточняющих вопросов.
Снова начинает накручивать волосы на пальцы, но на этот раз в ее жесте больше кокетства, нежели волнения.
– Откуда ты вообще знаешь, что секс с человеком возможен? У тебя член, как у осьминога? У осьминогов вообще есть член?
– Кракен ближе к кальмару, чем к осьминогу.
– У тебя присоски.
Она указывает на щупальца на моей голове.
– Много присосок.
Этот разговор смеху подобен, но все же я так возбужден, что едва могу мыслить здраво.
– Мой народ способен заниматься сексом с людьми. Всегда был способен.
– Всегда был способен.
Она вторит и округляет глаза.
– Погоди, хочешь сказать, что в далеком прошлом человек трахался с настоящим кракеном? Не получеловеком полукракеном, а с гигантским кракеном, топившим корабли?
– Да.
– Ух, а я себя считала авантюристкой.
Она наклоняется и смотрит на нижнюю часть моего тела.
– Значит, ты уже трахался с людьми.
– Раз или два. Очень давно.
Когда был моложе и бунтовал против родительских правил. Чуть было не связался с демоном-торговцем из-за того, что заигрался с человеком под их защитой.
До того, как мы с Эмбри осиротели в войне, которая закончилась бесславно. Бессмысленно. Большинство конфликтов в нашем царстве лишены всякого смысла.
Ирония в том, что, избежав контракта в юности, все равно увяз в нем сейчас.
Каталина откидывается на спинку стула с задумчивым выражением лица.
– Следующий вопрос приберегу на потом, потому что ты явно консерватор и вряд ли сочтешь это хорошим поведением.
Меня так и подмывает подтолкнуть ее к дурному поведению, но сдерживаюсь, пока слова не успели сорваться с языка. Да что со мной не так?
– Зачем ты заключила сделку с демоном?
– Из-за денег.
Каталина слегка мрачнеет, но на ее губах все та же безумная улыбка.
– Из-за денег. – Хмурюсь. – Ты отдала семь лет жизни ради денег?
– Порой люди тратят на их получение все, что у них есть. Здоровье, время, силы и саму жизнь. Что такое семь лет?
Она пожимает плечами.
– Тем более меня мало что держало. Не было причин оставаться и отказываться от предложения Азазеля.
Ее беззаботный тон так и разит ложью. Не имею права требовать правды… но хочу. А это странно. От замешательства голос становится резким.
– По тебе некому тосковать?
– Для этого мое присутствие должно быть кому-то небезразлично.
Она говорит так тихо, что вряд ли хочет, чтобы я ее услышал.
Но я услышал.
Богиня, услышал.
Внезапно вижу Каталину в совершенно ином свете. Она такая смелая, дерзкая и наполненная светом, но сколько раз за время нашего недолгого знакомства я поражался лжи, таящейся за ее дикой улыбкой? Вернее маске, а не лжи. Стоило знать, что все это маска.
Кто эта девушка, что прячется за ней?
Жажда узнать ее так сильно, что застает врасплох.
– Расскажи мне о своей семье.
– Расскажи мне о своей супруге.
Отшатываюсь.
– Что, прости?
Она остается неподвижна.
– Ты меня слышал. Если станем ворошить старые раны, то только вместе. Или не станем вообще. Выбор за тобой.
Ни при каких обстоятельствах не стану говорить с ней о Бранте. Это странно и чем-то похоже на предательство, хотя даже не могу сказать, кого предаю. Мою давно утраченную любовь или хрупкую девушку передо мной. Все еще не избавился от чувства вины, которое испытываю отчасти перед Брантой, отчасти перед Каталиной, и попытка отделаться от вины непременно приведет к тому, что заговорю необдуманно.
– Я тебя понял.
– На это и рассчитывала.
Мы замолкаем, когда в комнату входят Делла и Аннис, и каждая несет полдюжины подносов. Еды слишком много, хотя пахнет она очень вкусно.
– Спасибо.
Они молча расставляют подносы на столе и уходят. Сдерживаю вздох. Делла все еще не простила меня за резкие слова, сказанные по приезде Раману, а Аннис осторожничала в моем присутствии. Похоже, сегодня обе эти ситуации не разрешатся.
– Что будешь делать с деньгами, которые достанутся тебе такой большой ценой?
Не имею права задавать этот вопрос, но во всем, что касается этой девушки, меня это ни разу не останавливало.
Каталина со странным выражением лица ковыряется в тарелке.
– Как и все. Вести роскошную жизнь. Питаться, как королева. Окружу себя красивыми людьми, которые хотят меня осчастливить.
Хмурюсь.
