— Мои собратья не нападают просто так, человек. — спокойно, даже чуть лениво проговорил мой недавний пациент. — Тем более не спроста убивают.
— Ты не можешь знать наверняка…
Начал бычиться воевода, но тут же был жестоко перебит волкодаком.
— Я знаю точно, что волкодак напал не просто так. Около костра сильный аромат молодой девки, а еще следы ее крови.
— Ну взяли девку порезвиться, в чем проблема⁈ Небось сама пошла, подол юбки задрав. — высокомерно молвил мужчина. А меня в холод бросило. Как спокойно он об этом говорит, будто и не причастен.
— А с чего ты взял, воевода, что они бабу для веселья купили? — неожиданно спокойно поинтересовался Горан. — Почему не дочь, жена или родственница кому-то из них? И о том, что собирались они с ней сделать?
Воевода заткнулся, я не была волкодаком, но ощущала этот кислый аромат страха. Вонючая крыса, вот кто он.
— Ну так смекнул… Гижан всегда любил полапать хорошую девку. А тут долгий путь… Может, и прикупил кого из таверны…
— На сто верст вокруг ни одного селения, воевода, — низкий голос Горана звенел от неприкрытой угрозы. — Откуда они раздобыли девку?
— Не знаю… — заикаясь, проговорил мужчина, и вовсе позабыв, зачем сюда явился и как орал по началу. — Откуда мне знать. Не мое это дело… Я… Я пойду, дел много. А ты займись своими.
Раздались быстрые шаги и шелест колыхнувшегося полотна у выхода. Как быстро он сбежал. Боится? Но почему? Разве волки посмеют вмешиваться в чужие дела?
Прошло немного времени, как заговорил один из собратьев Горана.
— Он врет, брат. На поляне с утра еще витал запах женского страха и мужского возбуждения. Они хотели ее снасильничать, твари!
— Запах узнали? — спокойно полюбопытствовал Вацлав. И тихий бас стал ему ответом.
— Да, это запах Стеши. Молодой целительницы из лазарета.
— Та, к которой ты присматривался? — неожиданно проговорил правая рука Горана и тут же сложил два на два. — Постой, Деян. Так это ты их что ли загрыз?
Тихий недовольный вздох встал им ответом.
— В этом и проблема, Горан. Что не я… — с ярко выраженным сожалением в голосе молвил воин, злобно рыкнув. — Не я этих уродцев разорвал в клочья за то, что они намерились сделать. И самочки нигде нет. Стешка как будто испарилась, не дай боги, что с собой сделала… Душа не на месте, альфа. Я должен ее найти, моя она!
— Думаешь, ее успели снасильничать?
Голос их предводителя звучал сухо и бесцветно.
— Нет! — резко и даже яростно громыхнул, словно гром среди ясного неба, голос того самого Деяна. — Запаха совокупления на поляне не было…
— Там ароматы смешены. Много крови, оттого трудно определить наверняка, не тронули…
Попытался объяснить второй, но заткнулся от гневного рева собрата.
— Я сказал, не тронули, Русан! Не тронули и всё! Моя избранница чиста и невинна… И пускай только посмеет кто очернить ее имя!
Ух, какой он грозный! И Стешка тоже хорошо волка очаровала, вот как он за нее готов на куски разорвать. А мне и не сказала, молчунья такая.
А потом меня вдруг мысль озарила.
Сама медноволосая знает о том, что нареченный у нее, оказывается, есть? Да и не простой. А самый что ни на есть волкодав.
— Успокойся, Деян. Утихомирь зверя, — властно фыркнул Горан, давя своим авторитетом. — Никто твою молодку ни словом, ни делом не тронет. Раз ты выбрал ее, то и мы примем. Но надо бы узнать у нее, что там произошло и почему она оказалась одна ночью в лесу с тремя мужиками. Спроси у нее сам, все разведай. Не заставляй меня вгонять девицу в краску теми разговорамТихий вздох покинул уста волка.
— Если бы я только мог, Горан. Если бы Стешка была в лагере, я бы ее уже пометил своей и нацепил брачные бусы. Но она как будто сквозь землю провалилась!
— Может, убили? — аккуратно предложил Вацлав и нарвался на свирепое рычание собрата. — Или пришлый волкодав утащил?
— Этого мы пока не знаем, — шепнул второй воин. — Но одно могу сказать точно. Не местный волчонок, да и молодой совсем. Возможно, первый оборот, перекусал он этих жирдяев грубо и нескладно. Кровью все заляпал. Надо написать вашему брату, альфа, пускай проверит, может, кто из молодняка обернулся и прибежал сюда.
— Или же это были белые… — задумчиво проговорил Горан. На что Вацлав моментально ополчился.
— Они не посмели бы, Гор. Не полезут на нашу территорию. Иначе мы спросим жестоко, не щадя. А они к войне не готовы.
— Кто знает, Вацлав. Кто знает…
Вздохнул тяжело черноволосый волкодав, и послышался жалобный хруст лавки. Будто с нее встали.
— Ищите по округе девку. Только она прольет свет на происходящее. А ты, Вацлав, к воеводе присмотрись, не нравится мне этот сморчок. Кичится передо мной, а сам гнилой, как тысячелетний дуб. Чую, замешан он во всем.
— Да, альфа.
Хором произнесли мужчины. И снова послышался шелест ткани у выхода из палатки.
А потом раздались тихие шаги, приближающиеся ко мне. Кажеться мы с Гораном остались совсем одни. Это смущало и совсем чу чуть пугало.
Рядом со мной жалобно пискнуло сено из лежака, и я спиной почуяла горячие бедра мужчины. Крепкие пальцы аккуратно убрали волосы с моего лица. Беззастенчиво рассматривая меня и мягко оглаживая большим пальцем скулу.
— Проснулась, Снежинка?
Тихо пророкотал мужчина, рассматривая меня, как ребенок, дорвавшийся до горшочка с медом, припрятанный мамой.
Аккуратно распахнув глаза, я слегка кивнула головой. И широкая улыбка озарила лицо могучего воина.
— Боли еще терзают?
Слышать подобное от мужчины было непривычно, стыдно и неловко. Одно дело, когда я с ног от боли и усталости свалилась прямо на него. Тогда и вовсе голова туманная была. Не различить было, что да как. А сейчас щеки запылали, а язык в морской узел связался.
Нахмурив слегка густые брови, Горан накрыл второй рукой мой живот. Широкая ладонь легла аккурат женского чрева и слегка погладила.
— Сильно мучает? Может, еще отвара принести?
Тут я нашла в себе силы яростно помотать головой из стороны в сторону и наконец разомкнуть губы.
— Не надо… Мне уже лучше.
Попыталась встать. Но куда там, крепкая ладонь на моем животе потяжела, словно молот, прибив мое бряное тельце к лежаку.
— Куда собралась, лебедышка моя?
С тонкой ухмылкой спросил мужчина. И подался вперед, приблизившись ко мне совсем близко.
Сердце в груди забилось раненой птичкой. Щеки покраснели, словно свякольник. А губы обсохли, как в самые жарки дни лета. Аккуратно пройдясь кончиком языка по ним, я с страхом наблюдала, как темнеют пепелиные глаза волкодака.
Неожиданно подавшись вперед, он буквально прижал меня к лежаку, нависая сверху. Кончики темных косичек защекотали мою щеку.
— Осторожно, милая. Сделаю своей, и глазками своими огромными не успеешь моргнуть. Давно бы пометил, да кровишь ты… Нельзя. Но недолго осталось.
И удивил меня, совершенно по-звериному лизнув мою щеку.
— Сладкая…
Закатил он глаза от удовольствия и слез с меня, спокойно покидая шатер. Оставив меня с путаницей в голове.
Оставшись наедине с собой недолгое время, я решила покинуть шатер. Но у самого входа на кучу поваленных стволов деревьев спокойно сидел Вацлав. Одного взгляда русоволосого было достаточно, чтобы понять: выходить не стоит, вернут обратно.
С тяжким вздохом я вернулась обратно. По ощущениям, кровить спина перестала, но ткань прилипла к коже, и теперь неприятно зудело.
Присев на грубо сколоченную лавку, я призадумалась.
Что же делать дальше?
Стешку срочно надо вытаскивать отсюда. В лагере она давно «мертва» для всех. Но куда ее деть?
На пару верст вокруг ни души. Куда спрятать? Как помочь?
У нас ведь ни гроша за душой. Ни коня. Лишь старая одежда и потрепанная сумка на плечо.
Вспоминаю невольно слова того волкодака. Он так рьяно защищал честь Стеши. Обычно деревенские парни быстро испарялись, когда за невестой ходил дурной слух. Глядишь, похуже, могли и сами пустить сплетни о девке, что дала им отворот-поворот.
