Некромантка зашипела сквозь зубы.
Тираны бывают мерзкими, это верно. Но не дай Бог узнать, какой мерзкой бывает тирания Храма.
Когда приедет Алекс, она лично выкинет этих беленьких за границы страны. И проследит, чтобы ни одного не осталось.
А пока остается только ждать, наблюдать, делать выводы…
Пусть считают себя победителями… ненадолго. Пусть расслабляются, открывают свои секреты, выставляют на свет все язвы…
Некроманты умеют ждать. Они терпеливы, как сама Смерть — и так же, как и она, получают свое. Ох, Алекс, сынок мой родной, только сбереги себя.
* * *
Ночью Иннис опять приходит ко мне — и мы отправляемся в подземелья. Тиданн Андаго встречает нас радостной улыбкой.
— Ох и безобразник же ты! Потешил старика!
Я вскидываю брови.
— А…
— Да. Воздействие было завязано на ближайший объект, которым и оказалась Аморта. И Кларис на нее активно… воздействовала.
— Не понимаю? — Иннис смотрит удивленными глазами.
— Вот и не надо.
— Алекс!
Я надавливаю ей на кончик носа.
— Мала еще о таком слушать.
Призрак одобрительно ухмыляется. Иннис надувается, но я мягко отстраняю ее и принимаюсь за работу. Расчерчивать пентаграмму мне не требуется — здесь, как и в любой приличной некромантской лаборатории, она уже врезана на полу. Только расставить свечи, нарисовать символы смерти, жизни, призыва, повеления и сродства, положить в центр прядь волос, капнуть каплю крови Иннис, мягко усадить девушку в кресло за своей спиной и позвать.
— Ританна Андаго, твоей мертвой плотью, кровью твоей дочери и своей силой некроманта я призываю тебя.
Долго ждать не приходится. В пентаграмме появляется призрак, при виде которого Иннис глухо охает за моей спиной. М — да, при жизни Ританна Андаго была удивительно красива.
Длинные черные кудри ниже пояса, точеное лицо, потрясающая фигура… как мужчина — мужчину, я понимаю Сидона Андаго. Ради такой красотки и к колдунье пойдешь. Побежишь за приворотным. Иннис, кстати, будет на нее похожа. Уже похожа, но ее красота пока еще не расцвела. Это все равно, что сравнивать бутон — и шикарную распустившуюся розу.
Изображаю полупоклон.
— Госпожа…
Еще бы на меня обратили внимание. Ританна уже увидела Иннис.
— Доченька! Родная моя, живая! Хвала Небу!
— Мама…
Броситься в пентаграмму я Иннис не даю.
— Стоять. Разорвешь контур — и можешь попрощаться с мамой. Больше она вообще никогда прийти не сможет.
— Алекс!
— Кто из нас некромант?
Иннис надувается и крепко сжимает мою руку — для страховки. Чтобы не забыться.
— Мамочка, родная, как же я рада!
Ританна смотрит на дочку, потом на меня…
— Иней, это твой муж?
— Н — нет
— А зря.
Судя по всему, дама пришла в себя. Призыв для призрака всегда определенный шок, но потом с ней можно разговаривать, как с живой.
— Графиня, вы можете нам рассказать, что с вами произошло? От чего вы умерли?
Ританна шипит змеей. По комнате проносится волна холодного воздуха. Кажется, у нее таки был дар, хотя и непробужденный.
— Меня убили.
— Кто?
— Эта…
Далее следует непереводимая игра слов, от которой Иннис жарко краснеет, а я уважительно усмехаюсь. Аристократка…
— Аморта?
— Да.
— Яд?
— Порча. По волосу.
— Вот как?
— Сидон спал с ней.
— Его ведь тоже приворожили, — вскидывается Иннис. Ританна взмахивает рукой.
— Иней, милая, сначала он приворожил меня… ну, ты знаешь.
— Да, мам. Алекс сказал.
— Вот. Пока я была влюблена в него, как кошка, все было хорошо. Но действие приворотных зелий рано или поздно проходит — и мой характер стал вылезать наружу. Я стала более резкой, жесткой, между нами побежали первые крысы*…
* аналог — пробежала черная кошка, прим. авт.
Иннис слушает внимательно и серьезно.
— И?
— Сидон слаб, как человек и мужчина. Не в укор ему, но столкнувшись с истинной Ританной Андаго, он предпочел сдаться. Он не стал бороться и завоевывать мою любовь, хотя ради тебя я бы с кем угодно жила. Он стал искать утешения на стороне и нашел Аморту.
— Дурак, — усмехаюсь я.
— будьте вы умнее, юноша, — призрак многозначительно усмехается. — Учитесь на наших ошибках.
— Обязательно, госпожа графиня. — Он нашел Аморту. А потом?
— Навести порчу по волосу — несложно.
— А найти на одежде мужа ваши волосы еще проще, не так ли?
Ответом мне служит одобрительный взгляд.
— Именно. Я сгорела от порчи.
— Убью мерзавку!
Иннис почти рычит. Я крепко сжимаю ее руку.
— Доверь это мне. Она еще крепко пожалеет о своей наглости.
— Обещаешь?
— Клянусь.
Ританна смеется, запрокинув голову. По комнате проносится еще одна волна холодного ветра.
— Что ж, некромант, позаботься о моей дочери. Я не стану просить тебя о мести…
— Вы и сами знаете, что у меня нет выбора.
— Я прошу тебя о другом. Когда Сидон умрет — я не хочу, чтобы нас хоронили рядом. Лучше уж одинокая вечность, чем рядом с кем попало.
— Обещаю, — голос Иннис срывается, по щекам текут слезы. — Мама, мамочка, мне так жаль…
Ританна улыбается.
— Не плачь обо мне, Иней. Я уже счастлива, я вырастила хорошую дочь. Лучше назови свое дитя моим именем, пусть она будет счастлива.
— О…бя… затель… но…
Слова едва прорываются через всхлипы. Приобнимаю девушку за плечи.
— Я прослежу.
— Да уж будь так любезен, некромант, — иронии в голосе Ританны хватило бы на всех присутствующих. — Береги себя, дочка. Я тебя так люблю… прости, что оставила тебя с этими гиенами, но мы бываем такими дурочками…
Иннис ревет уже в голос. Я смотрю на Ританну.
— Ританна, графиня Андаго, ты свободна. Покойся с миром.
Призрак истаивает тоненькой струйкой дыма, посылая Иннис на прощание теплый и любящий взгляд. Девушка поворачивается ко мне и принимается обильно орошать слезами рубашку. Глупый ребенок. Машинально глажу ее по волосам и натыкаюсь на взгляд Тиданна Андаго.
Призрак молчит и едва заметно качает головой. Это отрезвляет.
Что ж я делаю, скотина такая!?
Зачем привязываю к себе девочку, не в силах ничего дать ей? Она — не из тех, кого можно сделать любовницами, она не сможет сидеть у окна и ждать, не примет положения шлюхи при официальной жене… но сейчас, когда ей плохо, она может так крепко привязаться ко мне…
Отстраняю ее, снова усаживаю в кресло и подаю стакан воды.
