Помнится, в прежней школе нам в первый день учебы ничего не задавали. Тэдемские преподаватели придерживались иной точки зрения, а потому нагрузили меня домашними заданиями.
– Кофейный киоск в столовой работает до девяти часов вечера, – пришел ответ Люкса.
И сразу же на дисплее появился список его рекомендаций, где верхнюю строчку, конечно же, занимал ванильный капучино. Однако я была не единственной, кому требовалась порция кофеина. Очередь к киоску начиналась еще во дворе, тянулась по ступенькам столовой и исчезала в полуоткрытых дверях. Я убрала унисмарт в сумку и направилась было к очереди, но вовремя остановилась. За время, пока я толкаюсь среди жаждущих выпить чашечку кофе, я успею сходить в город, получить дозу кофеина и вернуться обратно. К тому же это избавит меня от разговоров с приятными, но ужасно болтливыми девицами, с которыми я сидела вместе на истории.
Я отправилась в кафе «Ривер сити бинз», которое Люкс рекомендовал мне вчера. Честно говоря, я бы с удовольствием выпила сейчас чашку зеленого чая маття. Но я не собиралась заглядывать в «Парадизо» каждый день и доставлять удовольствие Норту, заказывая выбранное им.
На этот раз я обошла кладбище стороной, пройдя по улице через тихий жилой квартал. Улица вывела меня к реке. Через узкую ее часть был переброшен пешеходный мост. Поднявшийся ветер шелестел в листве деревьев. Я ежилась и жалела, что не надела свитер. К тому времени, когда я сворачивала на Мейн-стрит, большая иссиня-черная туча заслонила солнце. Еще несколько таких же туч повисли над горами. Небо заметно потемнело. У нас в Сиэтле дожди шли постоянно, но таких гроз, как здесь, не было.
Поглядывая на тучи, я дошла до «Ривер сити бинз», поднялась на крыльцо и дернула ручку. Дверь была заперта.
«ПО ПОНЕДЕЛЬНИКАМ НЕ РАБОТАЕМ», – увидела я табличку в витрине.
Ничего удивительного: я же воспользовалась вчерашним советом.
И что теперь? Возвращаться в кампус, пока не разразилась гроза? Еще через пару секунд я поняла: поздно. Пока я доберусь до кампуса, успею промокнуть. Разумнее было заскочить в «Парадизо» и переждать грозу. Судя по освещенным окнам, там работали и в понедельник.
Я быстро прошла по улице и толкнула дверь кафе. Звякнул колокольчик. Норт, хлопотавший возле кофемашины, поднял глаза. Я же, наоборот, уткнулась в пол. Какая же я дура, что пришла сюда, да еще одна.
– Привет! – поздоровался Норт. – Что, соскучилась по «Парадизо»?
Наши глаза встретились. Он улыбнулся. Когда Норт улыбался, его лицо преображалось. В глазах плясали веселые чертики. Вчерашней насмешливости в них не было.
– Можно сказать и так, – ответила я.
За спиной у меня зарокотал гром. Я вздрогнула и пошла к стойке.
– Ванильный капучино? – насмешливо спросил Норт, хотя сам потянулся к жестянке с маття.
В его ухе торчал наушник, от которого тянулся провод к небольшой белой коробочке, а сама коробочка крепилась к петле для брючного ремня. Я видела снимки старых mp3-плееров. Наверное, он до сих пор пользовался таким «антиком».
– Что ты слушаешь? – поинтересовалась я.
– «Кардамонс кауч», – ответил он, перекрывая шипение кофемашины. – Местная группа. Послушай.
Норт извлек наушник и протянул мне. Пришлось немного наклониться, чтобы взять наушник, который был одного возраста с плеером.
– Мой приятель Ник играет на мандолине, а его брат – на стальной гитаре[10].
Первые секунды мне казалось, что я слушаю просто бренчание, причем довольно унылое. Но затем вдруг все встало на свои места: стихи, наполненные глубоким смыслом, хватающая за душу мелодия, гортанные звуки стальной гитары и лихорадочные трели мандолины. Там были еще какие-то звуки непонятного происхождения: жутковатый грохот, лязганье и что-то вроде собачьего визга. Я заткнула второе ухо, закрыла глаза и понеслась вместе с музыкой. Когда закончился припев, я вернула наушник Норту.
– А они клево играют, – сказала я, доставая унисмарт, чтобы забить туда название группы. – Как называется их группа? «Кардамонс кауч»? Я хочу добавить ее в свой плейлист.
На дисплее появилась их страничка. Творческий профиль. Рейтинга слушателей не было. Уровень продаж тоже болтался где-то около нуля.
– Понятно, – сказала я, найдя объяснение. – Новички.
– Ничего подобного, – покачал головой Норт. – Это их третий альбом.
Я сверилась с унисмартом. Норт был прав. Их первый альбом вышел четыре года назад.
– Ничего не понимаю, – пожала я плечами. – Их что, никто не слушает? Они отличаются от большинства групп, но ведь не настолько. И потом, они намного ближе к музыке, которая мне нравится, чем большинство групп, рекомендованных Люксом.
– Люкса не волнует, какая музыка тебе нравится, – усмехнулся Норт. – Для Люкса главное то, что ты купишь.
– А разве это не одно и то же?
– Конечно нет. Ты постоянно покупаешь то, что тебе не нравится. Ты этого не осознаешь, потому что без конца убеждаешь себя: «Мне нравится». Тебе же нужно как-то объяснить себе самой, зачем ты это купила… Кстати, ты умеешь щелкать?
Я уже готовилась выслушать очередную лекцию о том, как опасно доверять свою жизнь приложениям для унисмарта. Вопрос Норта застал меня врасплох.
– Что?
– Щелкать умеешь? – снова спросил Норт. – В смысле, пальцами. – Он громко щелкнул.
– А чего тут уметь? – удивилась я. – По-моему, это каждый умеет.
– Представь себе, что не каждый, – ответил он, наливая соевое молоко в металлический стакан. Норт осмотрел мою руку. – Давай, щелкни.
– А это действительно нужно?
– Да. Теперь щелкай.
Я щелкнула. Норт заулыбался.
– Ты великолепно щелкаешь, – сказал он и включил паровой подогреватель.
– И все-таки, с чего это ты заинтересовался моим щелканьем?
Я поднесла унисмарт к сканеру кассового аппарата, чтобы заплатить за чай. Привычного писка не было. Я помахала «Джемини» перед панелью сканера. Опять не пищит.
– Чай за мой счет, – объявил Норт. – Если ты согласна взять чашку и быстро двигать ножками.
– Ты что же… подкупаешь меня, чтобы я поскорее умотала отсюда?
Норт нажал кнопку, и подогреватель перестал шипеть.
– Я тебя подкупаю, чтобы ты согласилась пойти со мной.
В животе у меня похолодело.
– Пойти с тобой? Куда?
Норт посмотрел поверх меня. Бритоголовая девушка в футболке с эмблемой «Парадизо» торопливо закрывала эркерное окно. На улице угрожающе полыхали молнии.
– Увидишь, – таинственным тоном ответил Норт, наливая молоко в одноразовую чашку.
