К тому моменту, как Стас вернулся, она почти успокоилась. Надо поподробнее расспросить о его настройке. Можно ли от нее закрыться? Она провалится сквозь землю от стыда, если он узнает о таких мыслях. Интересно, в Европе есть чувствующие? Она давно мечтала пожить в Италии, вот бы и училась управлять даром где-нибудь в Венето.
— Все хорошо? — спросил вернувшийся Стас.
— Да, все в порядке, — бодро солгала Ариана. — Спасибо за шашлыки, было очень вкусно!
— Отменно получилось, — подтвердил папа. — Удивительно, как ты угадал с маринадом. Мне казалось, это мой секретный рецепт.
— Дед так же делал.
— Хорошим мужиком был твой дед. И тебя правильно воспитал, — вынес вердикт папа. Он немного выпил и теперь говорил прямолинейно.
— Спасибо, Сергей Николаевич!
— Ариану мы с матерью тоже старались воспитать достойно. Она хоть и филолог, но, в целом, неплохой человек.
— Папа!
— Полностью с вами согласен, — Стас отвечал предельно серьезно, но в глазах плясали смешинки.
«Ну погодите, все потом каждому выскажу», — мстительно думала Ариана, глядя на мужчин. Демонстративно обидевшись, она взяла со стола посуду и пошла помогать маме на кухне.
***
Время близилось к полуночи, когда Стас постучал в дверь ее комнаты. Они договорились встретиться, как только родители заснут. Ариана до сих пор сомневалась, что нужно снимать подвеску дома. Вдруг что-то пойдет не так, и мама с папой подвергнутся опасности? Но Стас упорно твердил про магию дома, и она сдалась.
Ариана сидела на кровати, прижав колени к подбородку, и пыталась справиться с волнением. Стас аккуратно присел на краешек и продекламировал:
— Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд, И руки особенно тонки, колени обняв. — Ты читаешь Гумилева? — поразилась она.
— Тебя это так удивляет? Да, в школе мне нравилась поэзия Серебряного века. Чтобы тебя совсем не шокировать, признаюсь: я помню не все стихотворение, только первое четверостишие.
— Понятно, — Ариана встала с кровати и решительно подошла к зеркалу.
Раз Стас уже пришел, тянуть дальше не имело смысла. Подцепив ногтем застежку, она зажмурилась и расстегнула цепочку. Подвеска упала на деревянный пол, и Ариана задержала дыхание в ожидании чуда.
Но ничего не произошло. Абсолютно ничего. Ариана открыла глаза и недоверчиво посмотрелась в зеркало: немного бледная, с чуть растрепанными волосами, но в остальном все та же.
Она разочарованно произнесла:
— Похоже, все ошибались. Нет во мне никакого дара.
Стас подошел к ней, развернул за плечи и тихо сказал:
— Посмотри на меня. Нет, не так. Посмотри, словно хочешь узнать меня настоящего.
Ариана всмотрелась в его лицо, изучая каждую черточку: кривую линию морщинки на лбу, маленькую царапину на щеке, складочку возле губ, которую нестерпимо захотелось разгладить. Она мысленно потянулась к ней, стремясь забрать горчинку из его улыбки.
«Сила чувствующих в любви», — вспомнились ей слова из бабушкиного письма.
И тогда все изменилось. Мир взорвался цветом и звуком. Сердце подскочило к горлу и понеслось вскачь в бешеном ритме. Руку, сжавшую ладонь Стаса, пронзили тысячи теплых иголочек, как тогда, на вечеринке. Все вокруг стало нестерпимо ярким, причиняя боль глазам. Ариана зажмурилась и помотала головой, пытаясь прогнать мельтешащих черных мушек. Воздух вибрировал, гудел. Она отпустила руку, чтобы закрыть уши, и почувствовала, как Стас приподнял ее подбородок, побуждая снова посмотреть ему в глаза.
— Ничего не бойся, я рядом.
Его тембр изменился: стал глубже, насыщеннее. Он звучал так же, как в ту ночь, когда он выводил ее из тумана:
— Это твоя сила. Не закрывайся, прими ее. Ей тоже было нелегко в заточении все эти годы. Вы одно целое и нужны друг другу.
Ариана почувствовала, как дар притих, узнавая его голос. Звуки стали тише, мушки потихоньку исчезали. Она осмелилась открыть глаза и ахнула. Вокруг Стаса образовалось свечение потрясающе красивого лазурного цвета.
— Ты светишься!
— Чувствующие видят ауры, — кивнул он.
Лазурь вокруг Стаса была похожа на море. Он сам был как море — спокойный и непоколебимый, но что-то подсказывало: если разозлить его, то беспощадный всеразрушающий шторм сметет все на своем пути.
Сила проявлялась необычно. К Ариане постепенно приходило понимание, какой Стас на самом деле, будто дар предоставлял детальный психологический портрет. Перед ней стоял лидер клана. Охотник. Вожак. Его властность и уверенность ощущались сейчас особенно остро. Наверное, именно это имела в виду Лика, когда говорила, что не может не подчиняться его приказам. Ариана видела его принципиальность и нелюбовь к проигрышам. А еще преданность, умение сострадать и стремление к справедливости. И было еще что-то, что никак не удавалось определить. Старый конфликт, причиняющий ему боль. Ариане сразу захотелось вытащить эту занозу, отравляющую ему жизнь. Дар охотно откликнулся, поддерживая это желание, и ее захлестнуло горячей волной. От неожиданной мощи ноги подкосились, и она больно ударилась коленями о пол. Стас ругнулся и опустился рядом с ней.
— Ариана, что ты творишь! Нельзя делиться жизненной силой, иначе ты пробудешь одаренной очень недолго.
Стало очень обидно. Как будто она специально! Хотела как лучше — и вот опять упреки и нравоучения.
— Я не могу это контролировать, — пробормотала она.
— Просто перестань меня чувствовать, — последовало непонятное указание.
— Как?!
— Не знаю… Посмотри на меня обычными глазами.
Ну конечно, так сразу понятнее. Ариана встала и подошла к столу. Буря внутри постепенно успокаивалась, и, заметив стакан воды, Ариана жадно выпила большую часть, а оставшейся побрызгала на лицо. Холодные капли остудили разгоряченную кожу, дыхание выровнялось, пульс стал возвращаться в норму. Через пару минут она осмелилась повернуться к Стасу и увидела, что он держит в руках упавшую подвеску. Свечение исчезло, и он снова выглядел как обычно.
— Мощный амулет, — проговорил он, внимательно рассматривая жемчужину. — Индивидуальная настройка, хорошо замаскирован под немагическую вещь. Кстати, если деактивировать его, сможешь носить как обычное украшение.
— А без этого не смогу?
— Нет. Подвеска попробует снова заблокировать дар, как только ты застегнешь цепочку.
— И кто может ее нейтрализовать?
— У меня есть знакомый артефактор, опытный мастер. Я спрошу, согласится ли он помочь.
— Спасибо.
Без подвески было непривычно, словно она лишилась чего-то важного. Оставалось только надеяться, что взамен приобрела гораздо больше. Стас кивнул и положил подвеску на стол. Ариане хотелось еще раз увидеть его «одаренным взглядом», но Стас прочел ее мысли и не позволил. — Ложись спать, — строго сказал он. — Не вздумай экспериментировать с даром самостоятельно. Инициация забрала у тебя много сил, завтра с утра будет откат. Ты должна максимально восстановить силы.
— А как теперь? Мне вести себя как ни в чем не бывало или… — было сложно оформить мысль в слова, но он понял.
— Твоя главная задача — найти Галину и забрать книгу. В ней все ответы. А сейчас спи.
Ариана окликнула его у самой двери:
— Стас, спасибо! За помощь, и что приехал, и вообще, — она стушевалась и смущенно умолкла. Вот тебе и филолог.
Стас ободряюще улыбнулся и неслышно выскользнул за дверь.
Уже засыпая, Ариана вспомнила его занозу. Она должна учиться, хотя бы для того, чтобы избавить его от застарелой боли. Пусть это станет ее благодарностью.
Глава 10
О, все, что я знаю,
Это то, что здесь не от чего убегать
(и бояться),
Потому что у каждого в этом мире
Найдется тот, на кого можно опереться.
Оставшееся время, проведенное у родителей, Ариана спала, ела и гуляла. После отъезда Стаса она долго ходила из комнаты в комнату, вспоминая, что он делал или говорил. Два дня — разве можно за такой короткий срок оставить о себе столько воспоминаний? Да еще родители подливали масла в огонь, нахваливая «хорошего мальчика» и «настоящего мужика». Ариана злилась, ведь дом всегда был для нее местом, связанным только с близкими. В нем можно было отдохнуть, зализать раны в коконе родительской любви. А сейчас в гостевой спальне остался его запах, на тумбочке лежал купленный ими в шутку магнит из музея, а во дворе снег еще не запорошил следы от колес его автомобиля.
