Я фыркнул, вышло синхронно с рюуком, повернувшим в сторону нависшей над дорогие скалы. Слева открывался вид на Закрытый город, справа – камни и лёд. Драконы предпочитали вершины гор. Им не по вкусу была суета и люди, которые шумели и не давали спокойно заниматься своими драконьими делами.
– Тогда придется разворачиваться, – заметил я. – Потому что тут мне предложить нечего. А можно поменять принесённого в жертву шамана?
Джиан послал меня. Достаточно цветасто и выразительно, да ещё и с таким чувством, что я невольно обернулся.
Он стоял в рост, смотрел по сторонам и что-то пытался увидеть. Втягивал воздух, будто пытался что-то учуять. Черта лица резко заострились, глаза посветлели, превратившись в жёлтый лёд.
Я насторожился.
Рядом что-то было. Что-то заставившее вскочить его на ноги и озираться будто в поисках хищников.
Абура щурился и почти скрёб когтями деревянные перила.
Оба чувствовали что-то такое, от чего однозначно нужно было быть подальше. Через секунду раздался дикий рев, и у меня волосы стали дыбом. Вдалеке показались тёмные силуэты.
– Стеклянники, – выдохнул Джиан, и стало совсем не до шуток. – Акихито, гони!
Дважды просить не требовалось.
Я стеганул рюука, тот взвыл и рванул вперёд. Абура зашипел, Джиан что-то сказал ему – не разобрал.
Дорога перед глазами неслась как сумасшедшая. Рюуки не зря были почти самыми быстрыми существами в горах. И соперниками им были стеклянники. Прозрачные твари, которые живут во льду и выбираются оттуда, только почуяв кровь. Стеклянники вылезают редко… но, твою мать!
Резкий поворот заставил натянуть поводья. Сани занесло, Джиан чуть не влетел в меня, в последний момент удалось перехватить его. Краем глаза я заметил, что серебряные узоры горят ослепительным пламенем, руки до локтей окутаны голубой чжу, которая в любой момент готова сорваться молнией на врага.
Я обеспокоился. Шаман – не боевой маг. Он, конечно, многое может, но всё же открытый бой – это не просто. И если Джиан, не колеблясь, активировал всю чжу… Цук! Мы вляпались!
Рюук мчался как бешеный. Поводья врезались в ладони. Я судорожно соображал: катана тут рядом. Если что – хватать её и останавливать рюука. Но он так гонит, что есть риск перевернуться.
Я выругался.
– Поворачивай, поворачивай! – крикнул Джиан.
С радостью, только некуда.
Стеклянники уже неслись рядом. Внутренние органы практически просвечивались под их кожей. Было жутко и омерзительно одновременно.
Из-под ног рюука вылетал снег. Я понимал, что нельзя атаковать первыми – разорвут. И в то же время готов был рвануть за катаной. Сердце стучало в висках.
Крутой поворот, сани ударились о скалу. Джиан вскрикнул. Я стиснул зубы, пытаясь удержаться.
И в этот момент твари кинулись.
Глава 8. Свекровь делает ход
Я вскрикнула.
Меня тут же перехватили за талию.
– Спокойно, не нужно нервничать, – шепнул на ухо Кагеноками и пожаловался неведомо кому: – Люди пошли такие трепетные. Чуть что – сразу в крик.
– Я – женщина нервная, мне положено падать.
– Как трепетная лань на ложе своего господина?
– Как курс шекеля на императорской бирже.
– Разумно, – оценил он. – Всегда знал, что вы, госпожа Шитара, человек дела. Забегу как-нибудь к вам на чашечку цилиня, обсудим одно дельце.
Я открыла было рот, чтобы уточнить, о чем речь, нас мгновенно окружила непроницаемая тьма. По ногам потянуло сквозняком, по спине пробежал мороз. За мной стоял бог – не лучшая компания для прогулки в неизвестное место.
Откуда-то донеслось монотонное пение, ровно такое, на одной ноте. Кто-то читал молитву. Но, прислушавшись, я поняла, что ошиблась. Это не молитва, это – призыв. Не чувствуется ничего светлого и умиротворяющего, наоборот – хочется сжаться и отползти подальше.
Спустя несколько секунд я увидела тории – традиционные джапонские ворота без створок. От столбов исходил мертвенно-зелёный свет, а на перекладинах полыхал огонь. В воздухе то и дело вспыхивали алые искры. Человек, закутанный в плащ с головы до ног, стоял на коленях перед воротами и, раскачиваясь, продолжал свой заунывный призыв.
Монах? Нет, вроде бы не он. Но кому придёт в голову без страха расположиться близ ториев, через которые спокойно могут пройти существа из потустороннего мира?
– Что тут происходит? – еле слышно шепнула я.
Кагеноками, размеется, промолчал. Но я была готова поклясться, что он усмехается.
Так, соображай, ши-хотори, соображай.
Тебя не просто так притащили сюда, значит, нужно выжать из увиденного по максимуму. Глава в то время немного привыкли к темноте, и я сумела разобрать неподалёку от ворот очертания скал, часть берега озера и полуразрушенное здание. Храм? Монастырь? Или просто оставленный дом?
Запоминать надо каждую деталь. Потом что-нибудь да сложится. Вот, например, эта трёхкрылая птица, которая украшает нижнюю перекладину тории. Даже сквозь языки пламени четко виден птичий силуэт. Кто специально вешал это украшение – это явно. Другой вопрос, с какой целью?
Мысли неслись с сумасшедшей скоростью. Этот человек тот, от кого прячется Тэ? Или просто связан с Мэйдо? Может, и ним, и с ней сразу?
Раздался звук, от которого у меня по спине пробежали мурашки: не то рык, ни рев. Пространство между столбами ворот будто пошло рябью. Я замерла, затаив дыхание.
Чудовищная тёмная лапа вынырнула из ниоткуда и начала шарить недалеко от человека в плаще. Движения были судорожными и рваными, словно тот, кто был за воротами, действовал вслепую.
Человек в плаще вскочил на ноги, что-то очень быстро заговорил, вскинул руку. С его пальцев сорвался зелёный луч. Донесся звериный визг, лапа дёрнулась, запахло палёным.
Огромная тень резко накрыла человека, он заорал.
И тут же картинка перед глазами померкла. Я стояла на четвереньках в храме Кагеноками, и пламя свечей подрагивало вокруг. Руки и ноги ослабели, во рту появился мерзкий привкус.
Я мотнула головой, сделала глубокий вдох, пытаясь прийти в себя.
Бога рядом не было. Он явно находился где-то в храме, но не так близко, как ещё несколько минут назад.
– И что это было? – хрипло прошептала я.
– Задачка от бога-тени, – внезапно сказал появившийся возле меня жрец.
Зашуршали оранжево-белые одежды, мне аккуратно помогли стать на ноги. Лицо жреца было совершенно спокойно.
– Кагеноками счел вас достойной, госпожа, – произнёс он, – и решил подбросить задачу. Если вы её разгадаете самостоятельно, то никакой платы не потребуется.
Я провела рукой по волосам, собирая мысли в кучу.
– Это благотворительность?
– Немного благотворительность, немного азарт, – одними губами улыбнулся жрец. – Кагеноками любит играть. И что-то есть в вас такое, что заставило его предложить игру. Мы будем молиться за вас.
Я покинула храм спустя несколько минут. Шла в глубочайшей задумчивости, практически не видя, куда иду. Бог-тень, бог-лжец. Неверный и изворотливый, милосердный и жестокий сразу.
Что он хотел этим вот показать?
Скалы, ворота, явно нездешняя тварь.
Я свернула на узкую улочку. На домах висели бумажные фонари, улицы заливало мягким светом. Временами по пути встречались люди.
В какой-то момент я почувствовала, что за мной наблюдают. Резко обернулась и посмотрела по сторонам. Взгляд ни за кого не зацепился. Я нахмурилась, резко накинула капюшон и сотворила обережной заклятье, добавив немного собственной чжу.
Домой. Только домой.
А там мы уже разберемся, что делать и кто виноват.
В этот момент я ещё не подозревала, что дома меня ждёт большо-о-ой сюрприз.
***
– Мардж! – вскрикнул Бай-дзэ и кинулся за мной по лестнице.
Я выставила руку, поднимаясь по ступенькам и мечтая о горячей ванной и рисовых пирожочках с вишней. Как ни крути, вечер прохладный, а ночь в Шавасаки и вовсе даёт понять, что скоро зима. И как бы не хотелось, чтобы световой день был подольше, солнце теплее, а листья зелёными, у природы свои планы.
