не могла себя убедить.
– Может, нам стоит остановиться на ночлег? – предложила я.
Джейс прищурился на солнце.
– Нет. Мы сможем пройти еще несколько часов.
Я неохотно кивнула. Знала, что он прав: чем быстрее мы доберемся до поселения, тем быстрее я вернусь в Хеллсмаус. Нужно было предупредить остальных, что я – и наша миссия – живы. А ему не терпелось вернуться к семье. Несмотря на то, что мы тащили длинную и тяжелую цепь, Белленджер не сбавлял темп… пока не заметил мою хромоту. Но о чем я вообще думала, когда предложила ему переночевать на открытой местности под прикрытием нескольких тонких деревьев?
Я выдохнула, погрузила руки в ручей, обрызгала лицо, сделала глоток и представила, что уже через неделю окажусь в центре многолюдного города. Джейс встал на колени рядом со мной и полностью окунул голову в воду, обтирая лицо и шею. Когда он вынырнул и откинул волосы, я увидела порез над бровью, оставленный охотниками. Рана была небольшая, и засохшая кровь теперь исчезла с лица, но это навело меня на мысль: почему он хотел, чтобы я последовала за ним по пустой улице в Хеллсмаусе? Что он планировал сделать со мной до того, как его перехватили охотники? Не думаю, что собирался пригласить меня на чашечку чая.
Я ополоснула шею и руки прохладной водой. Как бы хотела, чтобы ручей был достаточно глубоким для купания…
Но тут я уловила серебристую вспышку чего-то более желанного.
– Рыба!
В нескольких футах от меня десятки блестящих гольянов шныряли в темной луже, образованной скоплением камней.
– Обед? – с надеждой пропел Джейс.
Мы не встретили ни ягод, ни грибов, ни белок. Единственной перспективой для ужина была вода, поэтому рыба, пусть и маленькая, подняла мне настроение, да и ему, похоже, тоже. Однако поймать этих скользких ангелов оказалось задачей не из простых.
– Снимай рубашку, – велела я. – Возьмем ее с двух сторон, как сеть, и загоним их в угол.
Джейс охотно стянул верх – теперь мое волнение по поводу рыбы сменилось дискомфортом. Я думала, стоит ли мне отвернуться. Но… мы были прикованы друг к другу, да и мной овладело странное любопытство. Он держал рубашку в руке, и я смотрела, как вода с его волос струйками стекала вниз, пересекая грудь, живот и их четко очерченные мышцы. Я сглотнула. Его точеное тело объясняло не только силу удара, которым он убил охотника, но и силу, с которой он прижимал меня к себе, когда мы оказались в реке. Крылатая татуировка порхала над его правым плечом, тянулась по груди и вниз по руке. Во рту у меня внезапно пересохло. Окажись здесь Синове, она бы точно нашла, что сказать. Но мои мысли и слова застыли на языке.
Джейс поймал мой взгляд.
– Это часть герба Белленджеров, – объяснил он.
Теперь я смутилась и почувствовала, как запылали мои щеки.
Он поднес руку ко рту, пытаясь подавить улыбку, от чего я только сильнее скривилась. Я выхватила рубашку из его рук.
– Давай уже поймаем обед.
Глава одиннадцатая. Джейс
Чтобы поймать скользких ублюдков, нам потребовалось несколько попыток. Они были умны, легко проскальзывали мимо импровизированной сети, но в конце концов мы усовершенствовали технику: вместе мы развернули ткань и бросились на добычу. Я закричал от радости, когда мы поймали первый улов из двух рыбок, а после еще нескольких попыток на берегу скопилось с десяток тощих гольянов. Да, их было немного, но в тот момент мой желудок воспринимал их как сочного жареного поросенка.
– Будем готовить или сырыми съедим? – спросила она, поднося рыбу ко рту.
Я оттолкнул ее руку, прежде чем она успела ее проглотить.
– Будем готовить, – отчеканил я, не пытаясь скрыть отвращение. Последнее, что попало ко мне в желудок – это бочка эля, и я бы не хотел, чтобы в нем плескалась, извиваясь, рыба.
– Не смотри на меня как на дикаря, – огрызнулась она.
– Да нет, у нас просто разные вкусы. Я предпочитаю неживую еду.
Я занялся костром. Кази тем временем начала нанизывать рыбу на две палочки.
Пока гольяны шипели на огне, она снова посмотрела на мою грудь, но на этот раз не спешила отводить взгляд.
– Это орел? – спросила она.
– Его часть.
– Расскажи о гербе. Что он обозначает? – поинтересовалась она. – Я не знала, что у вас есть герб.
Конечно, не знала. Она ничего о нас не знала.
– Трудно рассказать о гербе, не поведав историю Белленджеров, а я сомневаюсь, что ты захочешь ее услышать, учитывая твое низкое мнение о нашей династии.
– А ты попробуй. Я люблю истории.
Я бросил на нее скептический взгляд. Но она ждала и была готова слушать.
– Все началось с первого Белленджера, предводителя всех Древних.
– Так уж и всех? – Ее брови поднялись, показывая, что она готова спорить.
– Именно. Спустя годы после Последних дней…
– Ты имеешь в виду Опустошение?
Я знала о существовании множества версий, которые описывали месть богов миру.
– Будь по-твоему. После Опустошения. Ты так и будешь перебивать меня после каждого слова?
Она кивнула и молча слушала, пока я рассказывал о предводителе Древних, Аароне Белленджере, который собрал Выживших (большинство из них были дети) и повел их в место, где они могли жить в безопасности. Но не успели они дойти до Дозора Тора, как на них напали падальщики, и он умер. Умирая, он поручил своему внуку, Грейсону, вести группу.
– Грейсон нашел этот символ у входа в убежище, когда они достигли Дозора Тора, – объяснил я, проведя рукой по груди. – Вернее, его прошлой версии. Он и сделал его гербом Белленджеров.
– Так значит, Грейсон – ваш первый лидер?
– Да. В четырнадцать лет ему пришлось заботиться о двадцати двух прежде незнакомых ему людях. Все они стали его семьей. Герб менялся на протяжении многих поколений, но некоторые части оставались неизменными, например орел и знамя.
– А слова? – спросила она, показывая на мою руку.
Я пожал плечами.
– Никто не знает, что они означают, это мертвый язык. Но мы дали им новое значение: «защищать и обороняться любой ценой».
– Даже если цена – смерть?
– Любой ценой – значит любой.
Я взглянул на небо. Оно стало сумрачно-фиолетовым с крапинками звезд.
– Поздно идти дальше. Придется разбить лагерь здесь.
Кази кивнула. Казалось, она почувствовала облегчение.
* * *
Солнце село несколько часов назад. Мы смотрели на костерок, потрескивающий у наших ног, и свет, мерцающий на желтых стволах деревьев.
– Я впервые вижу эти деревья. Их так много, и они такие тонкие, – сказала она.
– Легенда гласит, что лес вырос
