фразу:
– Я, Кейлинэ, принцесса Астани, подтверждаю, что интересы моих подданных не ущемлены. Результаты расследования приняты. Дело Чести закрыто, – после чего она заглянула под кресло с одной стороны, с другой, оглядела комнату с выражением "где-то тут я это буквально только что видела" и продолжила нарочито-удивленным тоном: – Только где же тут честь?
М-да… Как-то с честью в этом деле действительно не сложилось. У всех. Практически. Кроме разве что Недотроги?
Она поднялась и поплыла к выходу. Выражению лица "аудиенция окончена" в её исполнении позавидовал бы даже мой братец. Лукас прав, из неё получилась бы отличная королева.
Только ей это не грозит.
Поскольку меня престол не привлекает. Пусть на это счет братец развлекается.
У самой двери Кейли оглянулась:
– Когда вы планируете обрадовать новостью Тагарда?
Объяснять, что Карэдаса я и искал, когда обнаружил её, а потом оправдываться на предмет того, почему я это делал в покоях Грэйди, не хотелось категорически. Посему я просто сказал:
– В ближайшее время.
Итак, теперь мне предстояло озвучить приговор обвиняемому. Вряд ли тот будет в восторге, и на этот случай я прихватил с собой оружие и пару веревок.
Однако подсудимый как сквозь землю провалился. Все лошади стояли в конюшне, значить он не сбежал. Но и в доме его не было. Я стал расспрашивать слуг, пока один не сказал, что видел, как Тагард направлялся на прогулку. И я тоже туда направился.
Возле крыльца стоял крытый экипаж, из которого выглядывала Ливиния. Судя по довольному виду, предстоящие домашние разборки её не пугали.
Я осмотрел весь парк и уже практически отчаялся, когда в одном из самых отдаленных уголков услышал чьи-то вопли и дружный мужской хохот. Подойдя поближе, я обнаружил неожиданную картину: раздетый до подштанников и изрядно посиневший от холода Карэдас пытался прорваться сквозь пятерку вооруженных саблями флаорцев к своей одежде, сваленной в кучу на земле. На синюшной коже выделялись многочисленные тонкие, слабо кровоточащие (видимо, по причине крайнего замерзания), порезы. Со стороны за сим развлечением наблюдал трепетно любимый мною Лукас.
– И что это тут у нас происходит? – поинтересовался я.
Нам, принцам, нельзя сразу в морду бить. Сначала нужно поговорить. Дипломатия-с.
– Веранир, ты ступал бы своей дорогой, – вполне дружелюбно улыбаясь, ответил флаорец. – Для тебя этот тип всё равно уже интереса не представляет. А нам хоть дозу отработает.
Не знаю, что именно предполагала отработка, но удовольствия Тагарду она не сулила.
– Уж позвольте я сам решу, представляет он для меня интерес или нет, – вежливо возразил я, вставая между обмороженным и гостями из солнечной Флаоры.
Плащ я скинул. Мне он только мешаться будет, а парню жизненно необходим. Обернувшись на секунду, чтобы бросить одежду, я на мгновенье застыл: с и так не отягощённого интеллектом лица Карэдаса на меня смотрели глаза затравленного таракана. Остатки рассудочной деятельности, которые заставляли этого обдолбанного идиота рваться к одежде, заставили его безоговорочно принять меня как защитника. Он вцепился в плащ, обернулся им, сел, обхватив коленки, и стал, поскуливая, стучать зубами.
– Веранир, он же всё равно не жилец, – с намеком на угрозу в голосе продолжил Лукас.
– С чего это?
– Ты же вынес приговор, – констатировал он.
Быстро же распространяются новости по поместью…
– А ты у нас палачом подрабатываешь? – не удержался я, разминая кисть.
Вероятность уйти отсюда, не применив оружия, стремилась к нулю. Да что там говорить, вообще вероятность уйти. Пусть я не "первая шпага" королевства, в двадцатку лучших вхожу железно. Однако вряд ли этого будет достаточно, чтобы выстоять против шестерых хорошо обученных воинов в полном расцвете сил. Что бы по этому поводу не мечталось авторам сентиментальных романов.
И всё же я был намерен попытаться.
Дальше всё завертелось так, что я едва успевал фиксировать происходящее. Натренированное тело само находило оптимальные удары, позиции, захваты. Батман направо, уход, финт, уход, ремиз прямо – достал! – уход, атака, уход – опоздал, теперь достали меня, – отножной, финт, перенос… И так далее, и тому подобное.
Это был не тренировочный бой в зале, это была драка на выживание, так что всё происходило быстро и жёстоко. Через несколько минут двоих мне удалось вывести из строя полностью, ещё одного – изрядно потрепать. За что я поплатился пробитым бедром (что сказалось на моей скорости) и несколькими мелкими порезами. В принципе, у меня были все шансы. Но видимо, флаорцев всё же было не шестеро. Потому что в какой-то момент я почувствовал, как голова взрывается от удара по затылку. Что же у них в Флаоре за привычка такая – бить по голове?!
И черные крылья безвременья сомкнулись надо мной.
Очнулся я в теплой мягкой постели и попытался потянуться. Лучше я этого не делал! Тело выдало мне такую гамму ощущений, что я не только вспомнил всё, что было до моей бесславной потери сознания, но и смог догадаться, что случилось потом.
Потом меня били.
Сильно.
Ногами. В смысле, сапогами.
Как я при этом остался жив, было категорически непонятно. Я с трудом приоткрыл заплывшие глаза (какой же я сейчас, должно быть, красавец…) и обнаружил рядом Недотрогу, что-то строчащую в знакомую мне кожаную книжечку. Она каким-то образом почувствовала моё пробуждение и подняла глаза.
В них было столько сочувствия, что мне самому стало себя жалко.
– Где Тагард? – с трудом проартикулировал я.
– Успокойся, в порядке твой Карэдас. Умыли, одели, растёрли, отпоили, отвезли под охраной в поместье Грэйди. Никак не могу понять, что заставило тебя рисковать жизнью ради практически уже трупа.
– Да с чего вы все решили, что он уже "практически труп"? – возмутился я.
Видимо, именно возмущение заставило голос прорезаться.
– Ну как же?! – возмутилась в ответ Кейли. – Ты же сам заявил, что считаешь его виновным по Делу Чести. А для монира это означает…
– Ключевое слово здесь "для монира", – прохрипел я и закашлялся. Ребра сразу напомнили мне о славных флаорских сапожниках. – Мама нам с детства вбивала в голову, что глупо без толку разбазаривать налогооблагаемую базу. Я собирался предложить ему выбор: жизнь или статус. Думаю, даже у такого идиота хватило бы ума отказаться от сомнительной чести умереть аристократом в пользу жизни обычным смертным. За воровство ему в любом случае придётся пару лет отсидеть. Но это должно пойти ему только на пользу. От опиума отвыкнет. У нас уже были прецеденты. Благо, насколько я понял, он подсел недавно. И в его случае вполне можно выкупить половину срока за пару поместий. Рано или поздно он, конечно, станет трупом. Как и любой из нас. Но пока
