Майлз!
– Ваш нанораствор среагировал на меня, едва вы услышали мой настоящий голос. Внешности моего отца достаточно, чтобы твой Светлый поверил. Александр получил такого помощника, о котором не мог и мечтать.
У Таиссы закружилась голова. Если Александр и Дир сейчас находятся вместе, если у Александра есть такой же доступ, как у Принца Пустоты… если они найдут Элен…
Они смогут противостоять Стражу. Возможно, даже смогут выбраться.
Вернон-Кай щёлкнул пальцами, и к его ногам спустилась очередная платформа.
– Настала пора преподать тебе ещё один наглядный урок. Залезай.
Таисса споткнулась. Она всё ещё не вполне твёрдо держалась на ногах. Александр-Майлз справлялся со своим телом куда лучше.
– Куда мы полетим?
Принц Пустоты усмехнулся.
– Найдём крышу повыше.
Платформа с Верноном и Таиссой поднималась всё выше. Замок, оставшийся внизу, превратился в зыбкую тень. Молнии в небе, напротив, сверкали уже куда ближе. А платформа всё продолжала подниматься над сияющими баннерами, мостами и цепочками фонарей, пока те не слились в пёструю панораму огней и пятен.
– Что означают баннеры? – спросила Таисса. – Я не понимаю…
– Здесь нечего понимать, – лениво отозвался Вернон. – Это всего лишь символы власти. Они отмечают территорию кланов.
Он сидел на краю шестиугольной платформы, свесив ноги. Ветер развевал тёмные волосы, и Таисса осознала, насколько лучше Вернон выглядел сейчас. Ни следа смертельной болезни: на дне его глаз жила уверенность. В Верноне не чувствовалось страха смерти и раньше, но сейчас его спокойствие было особенно ощутимым. Почти осязаемым.
И чужим.
– Откуда взялись эти кланы? – спросила Таисса, чтобы отвлечься. – Кто они?
– Этот город – приют для бедолаг вроде тебя, которых зацепили воронки. Как ты успела догадаться, живут эти ребята плохо и недолго.
– И никто из них не смог вернуться домой? Никто?
Вернон-Кай зевнул.
– Сдержки и противовесы, Таисса-бесполезное-очарование. Мне плевать, как горят твои глаза в лунном свете и как по-дурацки ты ешь пасту. Ты стала частью нарушенного равновесия, а значит, выиграла билет в волшебную страну. Поздравляю.
– Спасибо.
– Не за что.
Вернон вскинул голову, глядя на небо.
– Порой я пробираюсь к их кострам, – произнёс он внезапно. – Знаешь, о чём они говорят чаще всего, Пирс? О солнце.
Таисса вздрогнула. Этой тоски она совсем не ждала. Тоски… и откровенности. И желания говорить с ней.
«Ты моя плохая привычка, знаешь ли. От твоего общества так же трудно отказаться, как от горького виски с мандаринами».
Его чувства к ней не могли уйти до конца. Если Принц Пустоты был способен изобразить Вернона так ясно, какая-то часть его оставалась Верноном.
Таисса устало потёрла глаза. Она чувствовала себя безумно усталой. Чудовищно измождённой, хотя прошло… сколько времени? А сам Принц Пустоты? Ведь он находился в таком непривычном ему человеческом теле.
– Может, я смогу сбежать, когда тебя наконец сморит усталость? – предположила Таисса.
– Ха. Меня ведёт долг.
– Ты жалеешь, что стал Стражем? – тихо спросила Таисса.
Негромкий смешок унесло ветром. Выражение лица Вернона изменилось, сделавшись чужим, далёким.
– Когда-то Кай мечтал о свободе. Как и любой бедолага, которым сманипулировали, чтобы заманить сюда навечно.
Таисса задержала дыхание.
– То есть тебя обманом сделали Стражем?
– Почему? Я сам выбрал стать Стражем ради благородной цели, – пожал плечами он. – Я же не понимал до конца, что меня ждёт. Вечность невозможно осознать заранее – ни Каю, ни мне, никому. Потом, конечно, пришло понимание, но было уже поздно. Страж не покидает своего поста.
Что-то такое было в его голосе, что пробрало Таиссу сильнее, чем сверкнувшая прямо над головой молния. Тёмный город, качающийся под ними, многочисленные переходы и закутки, подворотни, банды и яркие фонари – они были тюрьмой не только для неё, Таиссы. Страж был здесь таким же пленником, как и она.
– Мне жаль, – произнесла Таисса. – Тебя, Кая, каким ты был до Вернона. Это… несправедливо. Чудовищно. Хуже, чем Страж в Храме.
Вернон хмыкнул.
– Поверь, я нашёл на ком отыграться. На вас, например.
Платформа накренилась, поворачивая влево и начиная снижаться. Таисса поёжилась, невольно придвинувшись ближе к Вернону.
– Ты не упадёшь, пока я этого не хочу, – безразлично сказал он, не оборачиваясь. – Можешь не волноваться.
– Хочешь сказать, у тебя нет пути обратно? Дир когда-то почти освободил Стража, чуть не встав на его место. Почему Вернон не встал на твоё место, отпустив тебя?
Короткий взгляд через плечо. Молния, осветившая бледное лицо.
– Мне некуда возвращаться, – ровно сказал Принц Пустоты.
– Что же это за цель, ради которой ты пошёл на такое? – спросила Таисса негромко.
Вместо ответа Вернон встал. Платформа качнулась и зависла.
– Мы на месте.
Чёрный шестиугольник платформы висел под серым туманным небом. Город остался так далеко внизу, что Таисса, наклонившись над платформой, в очередной раз остро ощутила отсутствие способностей. Упади она вниз, разобьётся наверняка: остатков сил ей не хватит, чтобы смягчить падение.
– Так что мы здесь делаем? – спросила Таисса. – Вряд ли ты привёз меня сюда, чтобы полюбоваться пейзажем.
Ответа не последовало, и Таисса обернулась.
Кай-Вернон молча, с отрешённым видом глядел вверх. В пустоту.
В небо.
Таисса проследила за его взглядом. Туманное небо не отличалось от неба над замком. Всё та же серая муть, расчерченная сотами гигантской решётки. Не изменилось ничего, кроме…
– Звёзд, – прошептала Таисса.
Огромная шестиугольная ячейка клубилась туманом не полностью. В серой пелене виднелся просвет. И сквозь него Таисса видела звёздное небо.
Несколько далёких огоньков в бездонной тьме. А посреди остаточным сиянием алела полустёртая туманность. Останки звезды, от которой в стороны уходили два рукава-луча.
Таисса вновь повернулась к Вернону за объяснениями. И замерла, глядя на выражение его лица. Он глядел на гаснущую звезду так, словно…
Когда-то отец Таиссы стоял над пустой могилой своей матери. С очень спокойным лицом, как и Вернон сейчас, но сходство в выражении их глаз было несомненно. Другой аналогии Таисса не могла подобрать.
– Разумная жизнь, – произнёс Кай-Вернон отрешённо. Его взгляд был направлен в звёздное окно. – Ещё одна условная планета Земля. Или десять планет. Или триста. Можешь себе это представить?
– Нет, – честно сказала Таисса.
– А придётся, – голос Принца Пустоты стал холоднее. – Это урок, который я не даю дважды.
Таисса заставила себя сосредоточиться.
