class="p">Ее рука болела. Теперь, когда процесс закончился, болело хуже. Словно кто-то точил нож об ее кожу, и несколько часов спустя рана открылась.
«Не трогай», — напомнила она себе, проходя на кухню из двери подвала. Он сказал не трогать.
Заражение звучало ужасно. Но все в тату звучало пугающе.
Она была отмечена. Она была не просто девочкой, как раньше. Она была чем-то еще. Букер не ошибался, сказав, что изменит ее.
Тот же дух, что играл с ее волосами, появился на другой стороне кухни. Вряд ли это была прошлая хозяйка дома, хоть Ирен не была уверена. Но у той был четкий облик, а этот дух… был просто белым. Даже лица не было.
— Чего ты хочешь? — спросила она, осторожно протянув руку. — Я не знаю, чего ты хочешь от меня?
Дух не возражал. Он приблизился к ней, а потом повернулся к двери, ведущей во двор.
— Хочешь, чтобы я пошла с тобой? — спросила она.
Это было необычно. Духи не выражали четко свои желания. Они вели себя загадочно. Ирен всегда думала, что дело было в том, что духи не должны были влиять на живых.
Но этот не был против вмешаться. Когда она не пошла за ним, он вернулся к ней и будто подтолкнул. Свет потянулся, задел прядь ее волос и потянул.
— Ай! — воскликнула она и пошла к задней двери. — Я поняла. Ты хочешь, чтобы я шла за тобой. Куда идти?
Дух парил на заднем дворе, почти теряя цвет в свете утра. Будь она тут на пару минут раньше, видела бы сияние духа лучше.
Он направился к болоту, откуда Ирен пришла.
— Я не хочу домой, — сказала она духу. — Я не могу уйти в таком виде. Мне нужно остаться.
Дух не слушал ее, резко развернулся от болота. Она не знала, передумал он от ее слов или и не хотел вести ее домой. Они теперь шли к маленькой роще деревьев в центре поля, где из земли торчали надгробия.
Кладбище?
Ирен поспешила к новому виду, ступая по мокрой земле туда, где хоронили людей. Дух направлялся к конкретному надгробию, замер над ним.
Ирен склонилась и прижала ладонь к потертому надгробию, убрала мох.
— Люси Пинкертон, — прочитала она вслух. — Это ты?
Дух покачнулся.
— Милое имя. Но тут ничего нет. Только имя, ни дат, ни причины смерти…
Странно. Люди любили оставлять описание того, кто тут был, почему умер. Никто не подписывал могилы просто «Люси».
Кем был этот дух?
Ирен подняла голову, хотела задать еще вопрос, понять, получит ли да или нет, но уловила хруст листьев и прутьев за собой.
Она вздрогнула и поняла, что за ней пошел большеглазый юноша, Даниэль. Или он уже был тут, и она его не заметила.
Юноша моргнул, внутренняя мембрана скользнула по глазам, и это зловеще напоминало лягушку, а не человека.
Ирен издала испуганный звук, упала на попу. Она не гордилась этим. Она уже видела парня, даже видела, что он делал глазами. Но все равно упала.
— О, не надо так, — юноша подбежал и поймал ее за руку. — Ты запачкаешь свою милую ночную сорочку.
Он ладонь сжала плоть, недавно покрытую татуировкой, и боль сотрясла ее тело. Она заскулила и ударила его по ладони, чтобы он отпустил.
— Я не хотел вас напугать, мисс…
— Прошу, отпусти.
— Я просто хотел…
— Пожалуйста.
Он тут же отпустил ее, смотрел, как она прижала руку к груди и медленно дышала носом. Пульсирование боли прекратилось. Она уже терпела боль, и это была поверхностная рана. Это пройдет, как всегда.
Юноша шаркнул ногами.
— Ах. Это не часть твоего наряда.
Она покачала головой, считая вдохи.
— Букер это сделал? Он собирается сделать тебя частью шоу?
Ирен замерла, а потом кивнула. Юноша не уходил, и ей нужно было говорить с остальными артистами. Они будут ее новой семьей.
— Да. Я не думала, что будет так больше.
— Это не самое худшее. Ты могла родиться другой, как некоторые из нас, — он указал на свои глаза. — Это не нормальное для многих людей. Так я выделяюсь в толпе.
— А мне они кажутся милыми.
— Не кажутся, но ничего, — мембраны снова скользнули по его глазам. — Меня зовут Даниэль.
Ирен не хотела этот разговор сейчас. Она хотела сжаться на миг, дать телу справиться со вспышкой боли и нехваткой сна. Но Даниэль был упрямым. Он смотрел на нее с ожиданием, которое она не хотела портить.
Дух подождет. Ирен знала, что шар света никуда быстро не денется. Это послание она должна была получить. Если ей приходилось говорить с другим циркачом, дух подождет.
Она выдохнула и выдавила улыбку.
— Ирен.
— Знаю. Я был там, когда ты пришла, но мы пытались дать тебе время привыкнуть, а потом… представились бы самые странные артисты, — он сунул руки в карманы и раскачивался.
Странные порезы на его шее раздулись на миг и стали плоскими. Жабры?
— Все хорошо. Меня не так просто напугать.
— Я и не думал, что тебя просто прогнать.
— Как ты это понял?
Он пожал плечами.
— Просто понял, мадам.
О, этот ей нравился. Он был милее остальных, может, потому что был младше. Не такой ожесточенный. И он радовался, увидев того, кто мог поговорить с ним.
Она медленно выдохнула, успокоила колотящееся сердце и протянула руку.
— Поможешь мне встать?
— Да, мадам.
Он осторожно потянул, стараясь не задевать части рук, где появились татуировки. Даниэль смотрел на бинты так пристально, словно они могли слететь, если он не будет глядеть так внимательно.
Милый мальчик с тяжелой жизнью. Ее отец сказал бы, что это было его призванием. Преодолевать сложности и видеть свет во тьме.
Порой она соглашалась. В другое время злилась при виде людей, страдающих без радости.
— Как давно ты тут? — спросила она.
— Почти всю жизнь. Они нашли меня еще младенцем. Букер нашел. Он подобрал меня, принес сюда, когда я еще ничего не знал. Он хороший.
Ирен была согласна. Он был грозным, пугающим, но за этой маской оставался хорошим.
— Да, я в это верю.
Этого хватило Даниэлю. Он решительно кивнул и протянул руку, как джентльмен. Он кашлянул.
— Я могу сопроводить тебя в дом?
— Буду рада.
Она не помнила, когда в последний раз мужчина был с ней так вежлив. Они всегда были добрыми, конечно. Она была дочерью пастора. Но они не смотрели на нее с искренним сочувствием в глазах, как у этого мальчика, хоть его глаза были странными.
Ирен взяла его за руку, и он повел ее к дому.
