свернулась калачиком. Как тепло и уютно. Но страшно. Казалось, что, стоит мне отбросить одеяло, как все невзгоды и страхи накинутся на меня. Не хочу. Хочу сидеть здесь в темноте. Хочу согреться и спрятаться. Хочу стать частью этого безопасного, уютного мира под одеялом. Так тепло и хорошо. Я задрожала, но от наслаждения, а не холода. Меня накрыла волна — такая приятная и родная. Так спокойно. Наконец, можно просто уснуть. И видеть сны, как я ловлю мышей… или как ветер качает зелёные деревья. И холодный, приятный свет луны.
Я проснулась в полной темноте. Потянулась, укрытая тяжёлым, плотным одеялом. Надо вылезти наружу, а то жарко. Спрыгнув на пол, я дошла до двери и замерла. О, нет! Я превратилась в кошку! Нет, нет, нет! Марк сказал — у нас всего пара недель, а полнолуние не раньше, чем через три. Что же делать? Может, он знает, как превратиться обратно в человека не в полнолуние? Уже утро. Ох, надеюсь, Марк ещё здесь. Только вот… дверь закрыта. И ручки круглые он так и не поменял. Я прыгнула, подцепила ручку когтями, но сорвалась. Ещё разок, и ещё. Да что ж такое! В конце концов, мне надо в туалет! И я есть хочу, и пить! Ещё раз прыгнула, подцепила скользкую ручку, но она не поддалась. Я поскребла дверь, попробовала ещё попрыгать. Похоже, Марка нет дома. Он бы меня услышал. Я уже довольно долго здесь вожусь. Что же делать…
Ладно, сходить можно в туалет и под дверью. Тут, конечно, паркет, но сам виноват, что ручки не поменял. Ох, как же хочется пить! Я полдня боролась с этой дверью, без особой надежды громко мяукая (а вдруг всё таки дома, но в своей лаборатории, поэтому не слышит). Устала. Ну и ладно. Я села на подоконник, рассматривая мелких, еле различимых прохожих на улице. Пасмурно, а дождя нет. Вот же город какой противный. Даже если дождя нет, всё равно небо покрыто тучами. Посплю пока… скучно… и голодно…
Дверь в комнату открылась и зажёгся свет. Марк замер на пороге, рассматривая уже подсохшую лужу на паркете, а затем уставился на меня. Я проснулась, повернулась к нему и громко мяукнула. Несколько раз. Покорми меня уже, ужасный человек. Я тебя весь день ждала!
“Ты так испугалась, что превратилась в кошку? — улыбаясь, спросил меня Марк, поставив возле дивана миски с едой и водой. — Но если ты захочешь помочь мне, тебе нужно будет обратиться обратно в человека. Иначе никак”. Да, я уж догадываюсь. Иначе Марк бы меня сразу повёл к той девушке, а раз так долго ждал моего превращения в человека, значит, нужно быть именно человеком.
Я набросилась на еду. Вылизав миску, я налакалась воды, а затем пошла искать Марка. Нужно как-то сказать ему, что я решилась помочь. Только вот в человека мне никак не превратится без полнолуния, так что придётся либо ждать, либо разобраться, как превратиться без этого. Марк на кухне готовил себе ужин. Ма-я-у, мя-я-у. Я вилась вокруг него и мяукала, пытаясь обратить на себя внимание.
“Что такое? — внимательно посмотрел на меня Марк. — Не наелась? Сейчас ещё положу”. Да, именно так. Он наложил мне ещё еды в миску, а затем снова отправился на кухню. Дурак! Я побежала за ним, продолжая мяукать и путаться под ногами. “Лоток я поставил рядом с диваном,” — объяснил Марк, усаживаясь есть за стол. Болван, мне совсем не это нужно! Ма-у, мя-у, ма-яу! “Ты хочешь то, что у меня в тарелке?” — озадаченно спросил Марк, поднося мне кусочек своей еды. Я инстинктивно принюхалась. Нет! Ну, нет же! Я не хочу есть! Я хочу, чтобы ты помог мне превратиться обратно в человека!
Марк закончил есть, убрал за собой и отправился в ванную. Ну уж нет! Я подкараулила его под дверью, а затем набросилась на его ногу, как только он вышел.
— Ай, — закричал от неожиданности Марк. — Что ты делаешь?!
— Ма-у, мя-а-ау, мя-я-у, — говорила я, закружив вокруг него.
— Я не понимаю, что ты хочешь. Еда и вода у тебя в миске, дверь в комнату открыта, лоток у дивана. Что ещё я могу сделать?
— Мя-я-я-у! — вот болван, вообще меня не понимает!
— Что? Тебе плохо? Что-то болит?
Он наклонился ко мне и протянул руку. Куда?! А ну не трожь! Я заехала по руке когтистой лапой, и Марк тут же выпрямился.
— Я не понимаю, что тебе нужно. Я очень устал и хочу спать. Завтра рано вставать, мне нужно на работу. Если это не что-то срочное, давай потом.
Ладно… потом разберусь. Поймаю его в выходной, а затем… даже не знаю. Ходить и орать рядом — явно не помогает. Надо что-то придумать. Но как ему объяснить? Кстати, у меня же есть карандаши! Попробую написать что-то. Только сейчас темно. До выключателя мне не допрыгнуть. Попробую днём.
А всё оказалось гораздо сложнее, чем я думала. Написать буквы у меня не получалось от слова совсем. Выходили какие-то неразборчивые каракули. Кое-как мне удалось нарисовать схематичного человечка. Не особо похоже, но можно разобрать, если попытаться. Ах, да! И кошку. Надо нарисовать рядом кошку. Специально выбрала чёрный карандаш для этого, чтобы было понятно. Или тёмно-коричневый. Ох, кошкой различать оттенки цветов сложнее. Да, какая разница? И так понятно. Я отгрызла клочок бумаги из альбома и отнесла его Марку под дверь лаборатории. Опять закрылся там. Сидит, как мышь в своей норе. Ну, ничего, я подожду.
“Что это там у тебя? — спросил Марк, выйдя из комнаты и удивлённо на меня посмотрев. — Давай посмотрю”. Он развернул клочок измятой бумаги и долго всматривался в рисунок. Повертел его, посмотрел с разных сторон, даже вытянул на руке, чтобы разглядеть получше. Вот сейчас точно всё поймёт!
«О, да ты нарисовала нас? — восхитился Марк. — Очень красиво. Какая молодец!»
Глупый, глупый, недалёкий болван! Я зашипела и вцепилась ему в ногу. Марк отскочил и быстро направился в ванную. Ну уж, нет! Я от тебя не отстану! Уже почти неделя прошла, времени и так мало. Ты должен понять! Я догнала его и снова вцепилась в ногу.
«Я не понимаю, что ты хочешь? — Марк остановился и тяжело вздохнул. — Обратись обратно в человека и поговори со мной по-человечески. Если ты откажешься, я всё пойму. Только не надо кусаться и царапаться. Прекрасный рисунок. Честно говоря, я удивлён, что ты вообще смогла что-то нарисовать в облике кошки. Не понимаю, почему ты злишься?»
Я продолжала
