я в ней не нуждаюсь, — сказал музыкальный голос. — Твой разум обусловлен человеческими учениями. Чтобы достичь своего величия, тебе придется научиться освобождать свой разум.
— Во мне нет величия, — сказала я. — И последнее, чего я хочу, — это достичь величия. Это не принесет мне никакой пользы.
Я не хотела становиться совершенной военной машиной, в которую пыталась превратить меня эта Академия. Речь Эсме, как бы благородно она ни звучала, была направлена на то, чтобы сделать из меня убийцу, оружие.
Во мне был страх, и мой разум был раздираем противоречиями — я хотела быть лучшей в классе, но в то же время боялась привлечь к себе еще больше внимания.
Голос рассмеялся, как будто я позабавила его.
Оно? Или она, или он?
— Ни то, ни другое, — ответил голос на мою мысль.
Я принюхалась. Моя способность распознавать магию и силу обострилась, и я отточила свои чувства, чтобы сосредоточиться на существе.
Изначальная сила обрушилась на меня.
— Ты старше Академии, старше этой земли, — сказала я, вдыхая тончайшую магию. — Твое существование так же древнее, как Земля. Но ты больше не так силен, как раньше, потому что твоя магия исходит не с этой планеты. Ты умираешь с голоду, потому что магия Земли больше не может тебя прокормить, поскольку она тоже слабеет и угасает. Ты здесь в ловушке и не можешь вернуться домой. Портал сдвинулся и был запечатан давным-давно.
— Дитя моего рода, — сказал призрак. — Я позвал тебя сюда не для того, чтобы ты жалела меня. Я приношу тебе предупреждение. Ни при каких обстоятельствах не раскрывай тайну своего рождения. Никогда не позволяй никому узнать, кто твоя мать. Знание о твоей материнской линии подвергнет тебя серьезной опасности. Ты невозможная порода — по крайней мере, так верят боги. И все же, несмотря на них, ты была зачаты и выжила. И судьба привела тебя сюда.
— О чем ты говоришь? — Потребовала я. — Сейчас я в большем замешательстве, чем когда-либо. Если ты действительно знаешь, кто моя мать, почему бы тебе просто не выложить это?
— У стен есть уши, — сказал призрак, — даже в моем царстве. Если какая-либо из сторон узнает, кто ты на самом деле, они будут охотиться за тобой до края Вселенной, в буквальном смысле, пока ты не превратишься в пепел, который никто не сможет собрать воедино.
Я потерла руку.
— У меня от тебя мурашки по коже.
— Они твердо постановили, что такая мерзость и угроза, как ты, не должны существовать и никогда не должны быть допущены к существованию. Но печать сломана. Твоя сила больше не скрыта. Информация просачивается во все стороны, и скоро это станет маяком, который привлечет к тебе на хвост всех охотников.
— Замечательно. У тебя есть еще какие-нибудь отличные новости?
— Никаких хороших новостей, дитя. Но помни мое предупреждение: никто не сможет защитить тебя. Ни на кого не полагайся, дитя. Никому не доверяй.
— Люди обычно советуют мне поработать над своими проблемами с доверием, — сказала я.
— Я не человек.
— Конечно. Но давай вернемся к моему вопросу. Кто мои родители? Если ты собираешься сказать мне, что они были убиты, мне нужны имена убийц. Я не отношусь к убийствам легкомысленно или доброжелательно.
— Я сказал достаточно, Принцесса Селеста, — сказал призрак.
— Я не Селеста, и я не Принцесса.
— Я многим рисковал, раскрывая тебе правду о твоем происхождении.
— Ты только оставил еще больше загадок.
— Я больше ничего не могу сказать, дитя, — сказал призрак. — Мой последний совет тебе — никому не показывай Живое Пламя в себе.
Гектор кратко упомянул, что искал Живое Пламя на Манхэттене, но я не думала, что он и призрак говорили об одном и том же.
— Они не распознали истинную природу твоего пламени, но они распознают, когда ты укротишь две противоположные силы внутри себя и сольешь их.
— Ты просил меня никому не доверять, тогда почему я должна доверять тебе?
Призрак усмехнулся.
— Ты мне нравишься, дитя. Если бы ты не появилась в конце моего срока, я бы взял тебя в ученики и сохранил в качестве компаньона.
Я вздрогнула, похолодев от этих слов. Я верила, что у этого была сила сделать это. Это царство было невероятно красивым, но я бы предпочла не оказаться здесь в ловушке.
Я принадлежала дикой природе со своими Полубогами.
Мне нужно было убраться отсюда к чертовой матери, пока призрак не решил, что я ему слишком нравлюсь, чтобы отпустить меня.
Но вместо того, чтобы пошевелиться, я обеспокоенно спросила.
— Ты угасаешь. Что я могу для тебя сделать?
Он тысячелетиями страдал от магического голода.
— Ты ничего не можешь сделать, — сказал призрак с оттенком усталости в прекрасном голосе. — А теперь иди, дитя. И ты не сможешь сюда вернуться.
Сильный порыв ветра толкнул меня ко входу в дерево.
— Подожди секунду, — крикнула я, крича и брыкаясь, борясь с его стихийной силой. — Ты так и не ответил на мои вопросы о…
Я приземлилась у пруда, перед огромным круглым деревом, его серебристые листья трепетали на звенящем ветру.
Будь я слабовольной и легко поддающейся манипулированию, я бы поверила, что призрак был плодом моего воображения. Но я была уверена, что была внутри дерева, разговаривая с призраком, несмотря на то, что вся сцена была такой, словно я была в трансе.
Я глубоко вдохнула. Древняя магия все еще витала в воздухе, как выдержанное прекрасное вино тысячелетней давности, когда Земля была молодой и трепещущей, как и все силы, энергий и волшебство.
Уйти, и быть отрезанной от связи, которую я чувствовала, было физически так больно, что я едва могла это вынести. И мне все еще нужно было кое-что прояснить.
— Спасибо за любезность! По крайней мере, я не упала на задницу, — пробормотала я, подходя к стволу дерева и прижимая к нему ладонь, надеясь, что призрак откроет дверь еще раз.
— Эй, послушай… — начала я.
— Мэриголд, — позвал человеческий голос.
Я повернула голову в направлении голоса. Мари подбежала ко мне с другого конца тропы.
— Теперь ты разговариваешь с деревом? — спросила она, и в ее карих глазах сверкнуло легкое веселье.
— Почему ты следишь за мной? — Спросила я. — Я не опаздываю на урок. — Я прищурилась, глядя на нее. — Они не просили тебя следить за мной, не так ли? Если да, скажи им, что ты увольняешься, потому что это будет ужасная работа для тебя.
Она ухмыльнулась.
— Твои Полубоги назначили меня твоей личной охраной.
— Очень забавно.
— В этом нет ничего смешного. Это будет не очень приятно. Это будет нелегко, как ты
