словно его кто-то подпалил в одно место, срывается и распахивает окно, в которое он выпрыгивает. Внутри меня всё замирает, но тут же становиться понятным, когда я слышу рык за окном и вижу силуэт дракона, который на миг зависает, прежде чем взлететь в небо. Но меня уже наполняет собой Даниэль, он более мягкий, меня качает на волне страсти и предвкушения увидеть и его дракона. Но пик нашего единения такой острый, что всё вылетает из головы, кроме рук и губ Даниэля и того, какое наслаждение он мне дарит. Но вот и он бежит к окну и взлетает в небо.
Рядом со мной Себастьян, всматривается в меня, словно хочет найти мою волшебную палочку, которая обратила его братьев, но быстро сдаётся и припадает ко мне в страстном поцелуе. Он не спешит, но и его захватило то, что происходит за окном нашей спальни. И мне кажется, мысленно он уже там. Всё происходит очень быстро, но удовольствие доставить мне он успевает, а потом, словно извиняясь, идёт к окну, но я вижу, как его ломает, и он быстро выпрыгивает в окно.
Мокрая от такой гонки, устало опускаюсь на подушки и закрываю глаза. Меня ещё потряхивает от пережитого и долго не отпускает. В груди становится очень жарко, зрение становится расфокусированным, и я вдруг вижу нити, которые выходят из моей груди и тянутся за окно, туда, где в небе парят три дракона. Я тянусь к ним, не понимая, что со мной происходит, из моего горла вырывается рык, и мир переворачивается.
Миг — и вот я уже лечу. Всё моё существо наполняется восторгом, который невозможно передать ни словами, ни рыком, который рвётся из моей груди. Крылья несут меня всё выше, а потом я парю, спускаясь ниже, туда, где едва виднеется замок. Чуть порыкивая, рядом появляется дракон, потом второй и третий, а я резко меняю направление, резко набирая высоту. Всё моё существо стремится сбежать и сдаться, и меня разрывает на части от этих противоречивых чувств.
Меня быстро нагоняют и с трех сторон пытаются развернуть и направить на спуск. Сопротивляюсь для порядка, но недолго и покорно снижаюсь. Приземляюсь в сад и складываю крылья, наблюдая, как поблизости от меня приземляются мои истинные. Рассматриваю их во все глаза, мне так хочется их запечатлеть в своей памяти, каждую чешуйку. Короны на их головах и острые пики хвостов, которыми они чуть нервно постукивают. И тут мне приходит в голову вопрос: а собственно, как вернуть себе нормальный вид? И я беспомощно рычу, чуть испуганно, на что мои мужья тут же реагируют, и вот передо мной уже мужчины.
— Теона, — Себастьян осторожно ко мне подходит, вглядываясь в мои глаза, — если ты меня понимаешь, кивни.
Я мотаю мордой и выпускаю из пасти пар, пугаюсь этого и шарахаюсь, едва не сбивая его с ног. Он подходит и гладит мой чешуйчатый бок, словно успокаивая.
— Красивая, — говорит восторженно и снова гладит, а я начинаю заинтересованно изучать себя и фыркаю, укутывая его в дым, на что он только смеётся. — Вот так, моя хорошая, а теперь представь, что ты стоишь у зеркала и смотришь на себя. Представь себя такой, какая ты есть, и возвращайся к нам.
Я закрыла глаза, сделала всё, как он меня попросил, и вот мир опять увеличился, а я, совершенно голая, стою посреди сада. На улице день, а у нас пляски нудистов. Всхлипываю и прячу лицо в ладонях, чтобы не рассмеяться от абсурдности всего происходящего.
Мои плечи укутывают во что-то мягкое, укрывающее меня полностью, а потом подхватывают на руки.
Глава 18
Мои мужья как были в чём мать родила, так и прошлёпали босыми ногами до покоев, под изумлёнными взглядами слуг. Краем глаза видела встревоженное лицо Сафа, но мне сейчас было не до объяснений, поэтому сидела на ручках у Себастьяна и млела. Тело ещё не отошло от полёта и сексуальных игр, поэтому я пребывала в эйфории.
Стоило нам войти в спальню и закрыть дверь, в один миг всё изменилось. На меня смотрели странно и с каким-то подозрением. Приподняла брови, не понимая их взглядов.
— Не хочешь ничего нам рассказать? — спросил Теодор, даже не пытаясь прикрыть наготу.
— Спрашивай — отвечу, если знаю, мне скрывать нечего, — фыркнула в ответ и обиделась. Вот ведь заразы!
— Как давно ты умеешь обращаться? — строго спросили меня, и все трое уставились на меня как на блоху под микроскопом.
— Дайте подумать. — Сделала вид, что задумалась, а потом, посмотрев на них, с улыбкой ответила: — Сегодня был первый раз.
— Ты хочешь сказать, что среагировала на наш оборот? — спросил задумчиво Даниэль.
— Не знаю, — развела руками, мышцы начали болеть и чуть ныть от нагрузки, — когда вы скрылись за окном, я увидела три нити, которые тянулись из моей груди туда, куда вы улетели, а потом меня потянуло за вами. Послушайте, можно всё это выяснить потом?
— Тебе плохо? — встревоженно спросил Себастьян.
— Нет, устала, и после всех событий хочется помыться, а не устраивать разбор полётов. — Вот кто бы мне ещё объяснил, чего эти трое после моих слов расхохотались.
— Идём, — благодушно сказал Теодор, опять подхватывая меня на руки, — мы сами тебя искупаем. — И добавил мне на ухо: — Вчера нам очень понравилось.
— Вы так и не рассказали, что это было, — произнесла сдавленно, вспомнив, что за всеми событиями забыла это выяснить.
— У правящей семьи есть маленькие секреты, и мы их храним. Целебный источник, но он дал не тот эффект, на который мы рассчитывали.
Я посмотрела на Тео, чуть приподняв бровь, а он с улыбкой добавил:
— Ты уснула.
— Не должна была? — удивилась в ответ.
— Мы хотели тебя, так сказать, взбодрить и ускорить брачную ночь, — ответил Даниэль, чуть фыркнув.
Теперь смешно уже было мне, я спрятала лицо на груди Тео и расплылась в улыбке.
— Куда мы опять так долго идём? — со вздохом спросила у них, когда приступ смеха меня отпустил.
— В общие покои, мы не стали селить тебя поблизости, чтобы не
