Ее сорвал с петель серебристый «лендровер».
С водительского места, шатаясь, выбрался Кевин Бриджес. Лоб и рука у него были разбиты, из ссадин на блестящий паркет капала кровь.
Кевин заорал во все горло:
— Фелиция! ФЕЛИЦИЯ!!!
— Ни хрена себе… — прошептал Райан.
С другой стороны автомобиля показалась Каролина Рид — с ней Кевин приехал на вечер.
Всхлипывая, она закричала:
— Он спятил! Все было нормально, а потом вдруг этот непонятный свет, и вот…
Она разрыдалась, а меня начало слегка подташнивать.
— Фелиция!!! — вопил Кевин, шаря по залу безумным взглядом.
Я оглянулась и увидела, что Фелиция прячется под столом. Глаза у нее были огромными.
Я подумала: я так старалась на этот раз быть аккуратнее! Ведь я уже почти научилась…
Тут Кевин заметил Фелицию и выволок ее из-под стола.
— Фелиция!
Он улыбался во весь рот. На его сияющее лицо, все в крови, было жутко смотреть. Можно понять, что Фелиция завизжала изо всех сил.
Один из учителей, наблюдавших за порядком, — тренер Генри, — бросился на помощь и схватил Кевина за руку.
Кевин, не отпуская Фелицию, свободной рукой заехал Генри по лицу. Тренер, ростом под метр девяносто и килограммов девяносто весом, отлетел, как пушинка.
Дальше начался сумасшедший дом.
Все бросились к дверям, возникла давка, учителя навалились на Кевина, истошно кричала Фелиция, и только Райан был в полном восторге.
— Классно! — орал он, глядя, как две девчонки перелезают через «лендровер», лишь бы выбраться поскорее из зала. — Вот это, я понимаю, дискотека!
Кевин, все еще держа Фелицию за руку, упал на одно колено. Слышно было плохо, потому что все так орали, но, кажется, он пел ей серенаду.
Фелиция перестала визжать, зато начала шарить в сумочке.
— Ох, нет!
Я бросилась к ним, но поскользнулась и шлепнулась в лужу пунша.
Фелиция выхватила красный аэрозольный баллончик и выпустила его содержимое Кевину в лицо.
Серенада оборвалась невнятным криком боли. Кевин выпустил Фелицию и схватился за глаза, а она кинулась бежать.
— Не волнуйся, детка! — заорал он ей вслед. — Я все равно тебя вижу! Вижу глазами души! Фелиция! Сердце мое!!!
Замечательно. Мало того, что чары у меня получились сильнее, чем нужно, так еще и пошлятина поперла.
Я сидела в луже пунша, а вокруг бушевал созданный мною хаос. Возле моего плеча покачивался одинокий белый шарик. Мимо пробежала, спотыкаясь, учительница алгебры, миссис Дэвидсон. Она кричала в телефон:
— Говорю я вам: школа «Грин-Маунтин»! Не знаю я, кого прислать… «Скорую»? Отряд спецназа? Пришлите хоть кого-нибудь!
И тут раздался вопль:
— Это все она! Софи Мерсер!
Фелиция, вся дрожа, показывала на меня пальцем.
Ее голос разнесся по спортзалу, перекрывая шум:
— Она… Она ведьма!
Я вздохнула. Ну вот, опять начинается…
— Как тебе здесь?
Я выбралась из машины в густую душную жару позднего лета в штате Джорджия.
— Замечательно, — буркнула я, сдвигая темные очки на макушку.
Из-за влажности волосы у меня завились и увеличились в объеме, кажется, раза в три. Я чувствовала, как они пытаются пожрать очки, наподобие какого-нибудь хищного тропического растения.
— Мне всегда было любопытно, каково это — жить у кого-нибудь во рту…
Перед нами возвышался Геката-Холл — согласно брошюрке, зажатой у меня в потной руке, «первоклассное исправительное заведение для подростков-экстраординариев».
Экстраординарии… Красивое латинское слово, означающее «монстры». Вот кто учится в этой школе под названием «Геката-Холл».
И я — такая же.
Я уже прочитала брошюрку четыре раза в самолете, на пути из Вермонта в Джорджию, два раза — на пароме, идущем к острову Греймалкин, у самого побережья (именно там, как выяснилось, в 1854 году был построен Геката-Холл), и еще один раз — пока взятая напрокат машина громыхала по щебенке от берега до школы. Могла бы за это время выучить текст наизусть, но я не выпускала тоненькую книжечку из рук и все продолжала ее перечитывать, как заведенная.
«В Геката-Холле содержатся и обучаются несовершеннолетние оборотни, ведьмы и феи, которые проявили свои способности при людях и тем самым создали угрозу для безопасности всего Экстраординариума в целом».
Пока мы вытаскивали из багажника мои вещи, я покосилась на маму.
— Все-таки не понимаю, чем может повредить безопасности других ведьм, если я помогла одной несчастной девчонке найти себе поклонника на школьный вечер.
Эта мысль не давала мне покоя с тех пор, как я в первый раз прочитала брошюру, только случая спросить все как-то не было. Мама всю дорогу притворялась, будто спит — наверное, чтобы не смотреть на мою кислую физиономию.
— Дело не только в той девочке, Соф, ты и сама понимаешь. Был еще мальчик со сломанной рукой в Делаваре, и еще один случай в Аризоне, когда ты хотела, чтобы учитель забыл о контрольной…
Я сказала:
— В конце концов память к нему вернулась. Ну, почти вся.
Мама только вздохнула, поставив на землю потрепанный чемодан — мы его купили в благотворительном магазине Армии спасения.
— Мы с папой тебя предупреждали, что использование магии не обходится без последствий. Мне тоже все это совсем не нравится, но здесь, по крайней мере, рядом с тобой будут другие… такие же дети, как ты.
— То есть полные раззявы. — Я закинула тяжелую сумку на плечо.
Мама сдвинула на лоб очки от солнца и внимательно посмотрела на меня. Лицо у нее было усталое, возле рта залегли морщины, который я там раньше не видела. Маме было под сорок, но обычно она казалась лет на десять моложе.
— Софи, ты не раззява! — Мы с двух сторон ухватили чемодан. — Просто ты совершила несколько ошибок.
Не то слово! Да уж, быть ведьмой оказалось совсем не так замечательно, как я думала. Во-первых, я не летаю на помеле. Когда только-только обрела волшебные силы, я спрашивала маму, она сказала — нет, я должна и дальше ездить на автобусе, как все. У меня нет книги с заклинаниями и говорящего кота (увы, аллергия на кошек), и я понятия не имею, где берут глаза тритонов и прочее в том же духе.
Зато я умею колдовать. С двенадцати лет умею — во влажной от моей руки брошюрке написано, что все экстраординарии обретают волшебную силу в двенадцать. Видимо, это как-то связано с половым созреванием.
Мы уже подходили к крыльцу. Мама сказала:
— И вообще, школа здесь хорошая.
С виду это было не очень похоже на школу — скорее, на нечто из старого ужастика или на «Дом с привидениями» в парке Диснейуорлд. Во-первых, выглядело строение лет на двести. Третий этаж сидел на нем как верхушка на свадебном пироге. Когда-то дом, наверное, был белым, а сейчас выцвел до сероватого оттенка, почти такого же, как гравий на дорожке. Казалось, это не дом, а часть прибрежных скал.
