И я пошла. В Музей мирового искусства, выставку старинных гравюр, Рассветный парк. Вокруг никого, пустые темные коридоры – ничто не мешает мне. В музее я спустилась в закрытый архив с самыми редкими и ценными экспонатами. Есть плюсы и в бестелесности. Рассветный парк ночью выглядел не менее красиво, чем днем. Кованые лавочки, фонари, аккуратные дорожки, небольшой пруд, в котором на рассвете будет отражаться солнце, все было ухоженным. Над обликом парка трудились мастера своего дела. Как жаль, что у меня так редко выдавалась минутка прогуляться здесь. Интересно, если я встречу здесь рассвет, после заката я появлюсь тоже здесь? Или дома? И где я находилась в течение этого дня? Ничего не помню об этом времени. А еще интересно, есть ли еще такие неприкаянные, как я, или только меня не забрали? Опять куча вопросов без ответов.
Единственное, что я знаю на данный момент – я буду ждать. Ждать, когда придет мое время идти дальше. Да, я не готова была умирать. Но это случилось, и застрять между жизнью и смертью – не лучший вариант. А пока, я просто буду.
Глава 2
Год спустя
Город жил своей жизнью, а я все так же была сторонним наблюдателем. Снова наступила осень, люди надели плащи и куртки, запестрели шарфы. Все шло своим чередом, и только я застыла.
Год назад я все же посетила родителей. Эти воспоминания до сих пор причиняют мне боль. После моих похорон сходила на кладбище. Теперь у меня в мире есть свое место. Не то, что хотела, конечно, но меня не спрашивали. А больше за этот год ничего не произошло. Меня не забрали. Первое время еще ждала, что вот-вот это случится, а потом перестала. Успокоилась. Но недавно меня стало тревожить другое – я будто теряю себя. Больше нет тех ярких эмоций, которые заставляли чувствовать себя живой. Пусть и не в физическом плане. Все реже я чувствую вообще хоть что-то. Боюсь, наступит момент, и все, что делало меня мной, исчезнет. Я стану просто еще одной душой, сгустком света, энергии. Такой же, как прочие. Я перестану быть Вивиан Рокси. И это пугало. Иногда я говорила себе «я не исчезну, не исчезну», и надеялась, что это правда. Единственными отчетливыми эмоциями, которые я ощущала, были любопытство и страх. И, если страх касался меня самой, то любопытство – других людей. Мне было интересно наблюдать за ними, смотреть, какими делами они занимаются, какие покупки делают, что заказывают в кафе? Я подглядывала за их жизнями. Иногда было ощущение, что я хозяин, который с любопытством наблюдает за питомцем. Только питомцы резвятся дома у хозяина, а я сама ходила к ним домой. Да, дошла и до этого. Могла пойти за заинтересовавшим человеком домой и понаблюдать за чужой жизнью. Согласна, это плохо, неправильно, не честно, но так я хоть немного чувствовала себя живой. Я могла представить себя частью их жизни. Как актеры играют роли, так и я играла в жизнь. Мне нравилось смотреть за детьми. Они были такие забавные, полные энергии, желания вершить! Они бегали, прыгали, кричали и просто радовались жизни. Каждой мелочи! Это обезоруживало. Я бы с удовольствием поиграла с ними, но не могла. Самое удивительное, за прошедший год я добилась прогресса – смогла ненадолго становиться видимой. Я увидела себя в зеркале и испугалась. Полупрозрачная фигура и, почему-то, одетая не в те вещи, в которых я умерла. Я была в любимом длинном сарафане, на шее старинный кулон под бронзу. Обычно такие кулоны с камеей, а я выбрала с нарисованным воздушным шаром. Видимо после смерти я стала выглядеть так, потому что эти вещи делали меня мной. Не зря же какие-то вещи и предметы мы любим, а какие-то совершенно не приживаются.
Впервые проявившись, я подумала, что уж теперь я полноценный призрак. Осталось только идти пугать людей и греметь цепями. Цепей не было. Да и пугать не хотелось. Поэтому я просто наблюдала. Маленькие дети не испугались бы, полагаю, самые маленькие меня и так видят, но вот те, что постарше, сказали бы родителям. А доставлять кому-то лишних волнений я не хотела. Я ведь не желаю никому зла, просто нахожусь рядом.
Поэтому, я скользила от одного дома к другому, смотрела, изучала. Однажды пыталась уйти подальше, узнать, есть ли границы у моей свободы. Есть. Уже ближе к окраинам города мне становилось тяжело идти, будто против ветра. Видимо, далеко от тела мне не уйти, и я ограничена своим городом. Ну, что ж, здесь еще пара сотен тысяч человек, не так мало, как могло бы. Что бы я делала, если бы жила в маленьком городишке с пятью тысячами человек? Как скоро я познакомилась бы со всеми? Год? А потом?
Ладно, мы имеем то, что имеем. А что на данный момент имею я? Круглосуточный магазинчик, подсвеченный фонарями, несколько человек, идущих мимо, еще несколько вижу внутри магазина. Внутрь не пойду – слишком светло, неприятно. Вот та женщина с утомленным лицом, видимо, идет так поздно с работы. На лице печать постоянной усталости, вымотанности. Не хочу за ней идти. А вон мужчина, похоже, собрался встретиться с друзьями. Да, точно, завернул в бар. В бар тоже не хочу. За молодежью не пойду, уже научена. Иногда у них весело, но они бывают очень активны…в некоторых сферах. А я никогда не страдала вуайеризмом.
На входной двери магазина звякнул колокольчик и я повернулась. По ступенькам спустился мужчина лет тридцати трех, высокий, сильный, с приятной внешностью. Только глаза… они были пустыми. Этот диссонанс почему-то зацепил меня. Мужчина нес маленький бумажный пакет, параллельно открывая пачку сигарет. И я не заметила даже, как последовала за ним. Незнакомец закурил и убрал зажигалку в задний карман джинсов. Глядя на мужчину, у меня складывалось впечатление, что он должен ходить не так. Уверенно, почти печатая шаг и разрезая собой толпу, пусть ее сейчас и не было. Вместо этого походка незнакомца была… неживой! Так ходило бы тело без души. И это было неправильно! Не должен так ходить молодой здоровый мужчина.
Я шла следом за ним по тротуару, внимательно разглядывая кожаную куртку на широких плечах, светлые, не слишком короткие волосы на затылке, черные массивные ботинки на ногах. Мужчина обернулся и осмотрелся, чем заставил меня затормозить. Его лицо было нахмурено. Я на всякий случай посмотрела на свою руку. Не увидела. Значит, и он не видит меня. Чувствует взгляд? Возможно. Многие люди чувствовали направленный на них взгляд, но я думала, что призраков это не касается. Меня же, вроде как, нет. Но этот конкретный мужчина, наверное, чувствовал.
Он продолжил свое движение, и я следом. У светофора мы поравнялись. Я стояла рядом, глядя в хмурое лицо с двухдневной щетиной. А мужчина хмурился все сильнее.
- Что за дерьмо?- От низкого хриплого голоса я подскочила на месте. Он, по-прежнему, не мог меня видеть, но чувствовал взгляд, что заставляло его нервничать. Светофор загорелся зеленым, и незнакомец двинулся вперед, а я следом. Но теперь я старалась так не сверлить его взглядом.
К его дому мы подошли через пять минут. Внутри было довольно уютно, но немного заброшенно. Будто рука, которая следила за порядком и уютом, давно здесь не появлялась. Пока мужчина пошел на кухню с покупками, я осматривала гостиную. Обои в бежевых тонах, молочного цвета тюль на окнах, книжный шкаф, «шоколадный» диван, стеклянный журнальный столик рядом, камин у стены, а на нем пара статуэток, и фотографии, сверху висят в рамках грамоты или благодарности. Заинтересовали меня фотографии. На одной из них этот мужчина был с тремя друзьями, в военной форме и с оружием. Они улыбались. Значит, военный, вот откуда крепкое тело и совсем не подходящая ему походка. На следующей фотографии мужчина обнимал женщину в белом платье. Жена. Красивая блондинка, счастливо улыбается в камеру. Оба улыбаются. На третьей фотографии эти же мужчина и женщина, только мужчина держит на руках дочь. Девочка лет трех обнимает папу за шею и смеется, светлые короткие косички так забавно топорщатся в стороны.
В этом доме живет семья! Только, почему ощущение забытости, запустения? Я прошла на второй этаж, заглянула в каждую комнату. Детская тоже выглядела брошенной. Одеяльце свисало с кровати, плюшевый заяц валялся внизу, в углу был кукольный домик. И поверх всего слой пыли. Здесь давно никого нет. Почему? Жена с дочерью ушла? Так, должна же хоть иногда привозить дочь видеться? А тут явно никого не было. Этот вид что-то напоминал мне. Как будто утром люди вышли из дома, а вечером почему-то не вернулись. Так выглядела моя квартира! Но, неужели, здесь тоже прошлась косой старуха? Думать об этом не хотелось. Даже я была молода, чтобы умирать, а малышка… так не должно быть! Поэтому мужчина был таким потухшим? Отсюда его пустой взгляд? В этот момент я почувствовала какое-то родство с ним.
А незнакомец сидел на диване с бутылкой виски. И, судя, по всему, не впервой. Я подошла к грамотам на стене и прочитала их. Хотела узнать, как зовут мужчину. Рик Эйден. Ну что ж, Рик, приятно познакомиться.
