Заметив обнаженного мужчину, присевшего рядом со мной, я поняла, что разум у меня точно помутился. Поэтому даже смогла издать смешок. Может, всё это просто ужасный сон, и я проснусь в палатке, чувствуя себя в полной безопасности.
- Ты в порядке? – спросил мужчина, оглядывая меня сверху донизу.
Теперь я была уверена, что засмеялась. Но это был близкий к истерике смех.
- Лучше и быть не может.
Я посмотрела на его лицо и остолбенела. Его глаза были янтарного цвета и казались такими же раскосыми, как глаза волков. В них таилась та же дикость.
«Боже, пусть это будет лишь сон!»
Мужчина встал и навёл пистолет на серого волка.
- Ты зашел слишком далеко, Габриэль, - произнес он. – Охота на людей запрещена. Стая будет судить тебя за это.
Волк зарычал:
- Они охотятся на нас.
- Они не знают, как отличить хорошее от плохого, - ответил мужчина. – Но мы-то знаем. Или ты пойдёшь с нами, или я пристрелю тебя из её же пистолета.
Я качала головой из стороны в сторону, хотя, казалось, на меня больше никто не обращал внимания. Говорящих волков не бывает. Мускулистые мужчины не бродят голышом по лесу, беседуя с несуществующими говорящими волками. Почему я никак не могла проснуться? И что это за шум? Он становился все громче и громче и походил на звук приближающегося роя пчел.
Когда серый волк сел на задние лапы, задрожал, и его шерсть начала словно втягиваться в тело, я даже глазом не моргнула. Мое внимание было поглощено поиском источника жужжания. Сейчас оно почти оглушало.
Последним, что я увидела, прежде чем звук достиг своего пика, и в моих глазах потемнело, было то, как волчья шерсть сменилась на кожу… и там, где секунду назад находился серый волк, появился обнаженный мужчина.
Боль пронзила ногу. Мои глаза распахнулись в приступе паники, как только последние воспоминания бурным потоком ринулись в голову.
«Волки. Нападают на меня».
- Нет! - закричала я, пытаясь защититься.
Что-то большое удерживало меня. Я была так напугана, что не сразу поняла, что оно не было покрыто шерстью и не кусало меня.
- С тобой всё в порядке. Доктор просто вправляет твою лодыжку, - послышался глубокий голос.
Голова казалась ватной. Я попыталась встряхнуться и обнаружила, что нахожусь в постели. Пожилая светловолосая женщина с сердитым видом склонилась над моей лодыжкой. Кто-то мертвой хваткой удерживал верхнюю часть моего туловища. И кто бы это ни был, он мало походил на медсестру.
- Отпусти меня.
Однако хватка не ослабла.
- Док?
- Можешь отпустить ее, Дэниел.
В следующий миг я была свободна и, пользуясь случаем, оглядела помещение, в котором находилась. Деревянные стены, простая грубая мебель, кровавые бинты на полу – всё это мало походило на больницу. Вряд ли с моего последнего посещения медицинского учреждения стандарты здравоохранения могли снизиться настолько сильно.
Мне потребовалась секунда, чтобы узнать высокого человека с каштановыми волосами, стоявшего у постели.
- Ты тот голый парень, - выпалила я.
Незнакомец, в данный момент одетый в джинсы свободного покроя и рубашку с длинным рукавом, напряжённо улыбнулся.
- Ты помнишь.
Не всё. Я знала, что он остановил волков, но не могла вспомнить, каким образом. И что казалось более важным, почему он находился в лесу без одежды.
И с этими волками что-то было не так. Что-то действительно важное, что мой помутившийся рассудок никак не мог вспомнить.
- Волки… - начала я.
- Мне нужно закончить, - прервала меня белобрысая. – Лежи тихо. Ты почувствуешь небольшое давление.
«Она, безусловно, говорит как врач», - подумала я. Профессионально, равнодушно используя слово «давление» для описания, вероятно, чертовски болезненной процедуры.
Мое предчувствие оправдалось. Жгучая боль возникла в лодыжке, когда докторша, бормоча что-то себе под нос, обследовала ее, передвигая мою ногу.
- Где я? – спросила я, сдерживая крик. – Это лесничество или что-то подобное?
Мужчина пристально посмотрел на меня. Его карие глаза, казалось, изучали моё лицо так же пристально, как безжалостные пальцы врача прощупывали лодыжку.
- Как тебя зовут?
- Марли. Марли Питерс.
- Действие обезболивающего не должно было так быстро закончиться, - произнесла врач, заметив мои безуспешные попытки скрыть боль и не дёргаться, когда она пробовала вправить лодыжку на место, куда та категорически отказывалась возвращаться. – Ты знаешь это, Дэниел.
- Так дайте мне ещё, - произнесла я, стиснув зубы, когда боль начала пульсировать. «Давление»! Как бы не так!
Дэниел – этим именем назвала его врач - вздохнул и пробормотал:
- Чертов Габриэль.
«Габриэль».
Имя воскресило в памяти образ огромного серого волка с кровоточащим глазом. «Они охотятся на нас», - сказал он. А затем начал корчиться на земле, и вся его шерсть исчезла...
Я попыталась выпрыгнуть из постели, но Дэниел уложил меня обратно ещё до того, как я успела освободиться от одеял.
- Все в порядке, Марли, - произнес он.
- Чёрта с два! – остаточное действие болеутоляющего улетучилось при проблеске этого воспоминания. «Беги!» - призывало мое сознание.
Из-за его плеча я видела докторшу, с брезгливым видом откинувшуюся на спинку стула.
- Я не могу так работать, - произнесла она.
- Приведи Джошуа, - приказал ей Дэниел, всё ещё прижимая меня к постели.
Мой крик о помощи заглушил ответ женщины. Я лягнула ногой, хотя это движение причинило лодыжке такую боль, будто я опустила её в огонь.
Дэниел перестал удерживать меня руками, а вместо этого лёг сверху, придавив к кровати всем телом, и переплёл свои ноги с моими, лишив возможности брыкаться. Казалось, будто на меня водрузили тонну кирпичей. Я не могла двигаться, но могла продолжать кричать, что и делала. Долго и громко. Он скривился.
- Прекрати. У меня уже уши болят.
Хотя его руки и прижимали к постели мои, ладони были достаточно близко к моему лицу, и он ими свободно двигал. Дэниел мог закрыть мне рот, чтобы заставить замолчать, но не сделал ничего подобного. Похоже, его не заботило, что меня кто-то услышит, а значит, поблизости не было никого, кто мог бы помочь мне.
Я перестала кричать и решила попробовать другую тактику.
- Отпусти меня. Я уйду, и ты больше никогда меня не увидишь.
- Почему ты находилась в этих лесах одна, Марли? – спросил он. – Это не очень-то безопасно.
Учитывая нынешнюю ситуацию, абсурдность его заявления заставила меня рассмеяться.
- Да неужели?
Он не обратил на мои слова никакого внимания.
