— Их годовой доход… — едва слышно стал мне шептать Дерби.
— Мне их ГОДОВОЙ ДОХОД до одного места. — Эти два пылких слова я с особой желчью произнес, нарочно изменив свой голос на тон выше. — Если так хочешь, то жени на ней своего "Риччи". А я сам буду решать, кого мне брать в жены.
И вот оно. Потерял остатки своего рассудка, нервы сдали. Притворность растаяла, как масло на сковороде. Дикий, злобный, гадкий крик раздался мне в спину, от чего я невольно обернулся.
— ПОКА Я ЖИВ, ТЫ НЕ ЖЕНИШЬСЯ НА БЕДНОЙ!
Так что…. Соня…. поиграем?
— ПОСМОТРИМ, — следуя его примеру, ни капли не сдерживаясь, я выплюнул свою ненависть и презрение ему в лицо.
Многозначительный взгляд на золушку, и…
Август, 1831 г. Англия. Поместье Дерби.
Соня напугано прижималась ко мне, казалось, тем самым пытаясь спрятаться в моих объятиях от всего мира.
Глупышка.
— Со мной тебе нечего бояться.
— Но…. а если сер Дерби вернется из города раньше полудня? Что, если он заметит меня… здесь, рядом с тобой?
— И что? Мне все равно. И ты не должна переживать.
Дождался. А я уже думал, что придется до вечера здесь вот так сидеть.
Карета остановилась сбоку от нас, прямо за фонтаном.
Соня предательски дернулась в бок, отпрянув от меня, как от кипятка. Вырвалась из объятий, словно кат сейчас мне отрубит голову и… дабы не задеть…
Я насильно притянул ее к себе назад и прижал к груди.
Выжидающе всматривались в прибывший экипаж.
Дверка отворилась.
Лакей торопливо протянул руку вперед, пытаясь помочь выбраться старому Дерби наружу.
Пыхтя от напряжения, злобно чертыхаясь себе под нос, Ричард наконец-то ступил на твердую землю.
Раз, два, три…
Его взгляд наконец-то нащупал пороховую бочку.
Уставился на нас.
Соня испуганно сжалась. Сердце бешено колотилось в ее груди и, казалось, еще чуть-чуть — и оно задохнется, запнется, уже навеки застыв без права на прощальный удар.
Я лишь ехидно улыбался, выжидая очередного скандала.
Смешная, жалкая, идиотская хромота на правую ногу. Десяток футов за считанные секунды с невероятным трудом.
— Я, кажется, явно дал понять, что этой особе в доме Дерби не рады.
— Простите, — невнятно, испуганно прошептала Соня и дернулась в моих объятиях. Не отпущу, птичка. Сегодня ты моя.
— Она будет здесь столько, сколько нужно, и пусть Вы даже лопните от злости.
Снова багровые пятна на лице. Нервное подергивание брови. Слюнявые пузыри бешенства на губах.
— Мы скоро женимся. Это уже решено. Хотите Вы этого, или нет.
— Да, да, да КАК ТЫ МОЖЕШЬ?!
Наконец-то! Сорвался!
Ричард бросился ко мне. Я едва успел выпустить из объятий Соню, как этот старый хрыч ухватился мне за ворот рубахи и дико затряс, выплевывая слова в лицо:
— Я ЛИШУ ТЕБЯ ВСЕГО НАСЛЕДСТВА!
— Не посмеете, ПАПЕНЬКА. Я — единственный, кто может ДОСТОЙНО сохранить память рода Дерби. Вы сами знаете, что Ваш Риччи — тряпка. Азартный игрок без единой капли рассудка. Я — Ваша единственная надежда. Так что отпустите мой воротник, сделайте пару шагов назад и глубоко вдохните. В сентябре я ЖЕНЮСЬ на Соне.
В глазах заблестели слезы.
Нервные пузыри сменились горьким стоном.
Руки невольно обвисли на моей груди.
Он знал, что я прав. Знал, что вся его жизнь, его стремления быть достойным — в моих руках.
Теперь я — главный.
Робкий шаг назад.
Еще мгновение пустого взгляда — как вдруг глаза зажмурились от боли. Рука жалобно потянулась к груди, пытаясь спасти сердце. Пытаясь вытянуть из него колья.
Я смотрел ему в лицо, видел все то, что разрывает его изнутри, едва не доводя до смерти — и мне было все равно, ни капли не жаль.
Тело старика стало невольно оседать на землю. В миг Соня бросилась к Ричарду, пытаясь удержать его в вертикальном положении своими хрупкими, слабенькими, тоненькими ручонками.
— Помогите, помогите!!! — Испуганно завопила на все горло моя НЕВЕСТА, казалось, взывая до небес.
Считанные секунды — из дома выскочили слуги. Выскочила Матушка. Выскочил Ричард Младший.
Я все так же отрешенно разглядывал разгорающийся хаос, нехотя наблюдал за театральной постановкой этой глупой комедии.
Мать визжала мне что-то в лицо, трясла, кричала, а я лишь ехидно улыбался в ответ.
* * *
14 сентября, 1831 год. Поместье Дерби.
— Гаспар, ты куда? — не унималась мать. Она уже три недели не дает мне покоя. Все переживает, что я добью Ричарда. Добью своей непокорностью, ненавистью, презрением.
Я не ответил, а лишь продолжил свой путь к заветной комнате.
— Я тебя туда не пущу. Ему едва полегчало. Гаспар. Не добивай его!
— Не лезьте, мать, туда, куда не просят, — нехотя разомкнул отчаянные объятия и жадно ухватился за ручку двери.
Легкий толчок вперед — и врата в исчадье Великого Ричарда отварились.
— Гас… — жалобно пропищала матушка мне вслед.
НО я был неумолим.
— Здравствуйте, — громко, звонко, с вызовом крикнул я ему навстречу.
Веки дрогнули. Еще тягучие секунды — и глаза разомкнулись.
Мутные, красные… Они вымаливали у меня покой.
Нет. Нет. И еще раз НЕТ.
Не дожидаясь ответного приветствия, я достал свое мысленно придуманное ружье. Выдержал заветную паузу, "заряжая" в ствол патроны с порохом.
Сладостное прицеливание — и… выстрел.
— Я пришел к Вам, что бы сообщить, что ЗАВТРА, 15 ноября 1831 года, в 9 утра я буду венчаться с Соней Беннет. Жаль, что Вы не сможете разделить со мной столь прекрасное событие.
Замер. Он замер. Глаза округлились. А затем вдруг дикий кашель вырвался наружу, едва не раздирая его глотку в клочья.
— Да что же ты за ИЗВЕРГ!!! — дико завизжала мать и ту же бросилась к Ричарду, пытаясь собой закрыть его рану, его боль. Пытаясь отдать свою жизнь взамен на его слабость и смертность.
Я лишь ликующе улыбнулся.
ОКО за ОКО, Ричард.
* * *
15 ноября, 1831 г. Англия. Церковь св. Мартина.
