Они — Её Дети — ждали этого дня. Их готовили к этому. И всё-таки слова тяжело падали на сердце каждого. В смятении толпились они вокруг Неё, с тревогой глядя друг на друга.
Она дала им немного времени, давая возможность придти в себя. Потом позвала подойти к небольшому обзорному вигилятору.
В матово светящейся глубине экрана плавали нечёткие очертания, размытые контуры фигур. Она изменила глубину фокуса и увеличение. Экран засветился сильнее, наконец, выдав чёткое изображение. В голубоватом сиянии появились очертания женской фигуры.
Она позвала Да-Ре.
Да-Ре послушно приблизилась и взглянула на экран.
Какая-то женщина со спутанными тёмными волосами, и грубым почти коричневым лицом готовила пищу, растирая что-то в углублении большого куска коры. Женщина сидела возле маленького костерка неподалёку от хижины, представлявшей собой примитивноую коническую конструкцию из палок и веток. Вокруг хижины бродили другие мужчины и женщины, такие же нелепые и косматые, как эта женщина. Их тёмные тела едва прикрывали набедренные повязки из грубых шкур. Все выглядели одинаковыми и… такими непохожими на Её Детей.
Так показалось Да-Ре.
Она всегда учила их, что живущие на Земле люди — братья и сёстры всех Детей Её Дома. Но сознание того, что теперь они будут жить не в Её прекрасном Доме — мягком, обволакивающем, струящемся, что вместо света Её прекрасного лица они будут видеть грубые лица этих странных существ, жить рядом с ними, испугали Да-Ре. Ей захотелось сеёчас же вернуться в Колыбель, спрятаться там, закутаться в её нежный мягкий кокон.
То, что она видела, вызвало дрожь отторжения и протеста. По телу Да-Ре прошла лёгкая вибрация. Она дрожала от примитивного страха? Да-Ре вопросительно взглянула на Неё, не понимая, что происходит с оболочкой…
Нет, пол действительно вибрировал, будто вдалеке задрожала земля, порождая низкий угрожающий гул.
Да-Ре заметила тревогу на Её прекрасном лице.
Гул и вибрация усиливались. В этом гуле слышались отдалённые удары и странный нарастающий грохот.
Дети Её Дома в тревоге переглядывались.
Чуть раньше, чем все остальные, Она поняла, что происходит, и подняла вытянутую руку с зажатым в кулаке излучателем защитного поля. Огонёк индикатора побежал вверх по уровневой линии.
Да-Ре скорее почувствовала, чем увидела, как что-то большое и тёмное заслонило свет звёзд.
В этот миг огромная каменная глыба с грохотом упала на площадку возле самой стены, с оглушительным грохотом раскрошившись на части.
Казалось, сами горы содрогнулись.
Началось невообразимое. По склону катилась каменная лавина. Громовые звуки, угрожающий гул, крики Её Детей… Глыбы падали с такой силой, что высекали искры, разбиваясь о каменный пол. Кто-то из Её Детей упал.
Да-Ре в оцепенении смотрела на Неё. Она навсегда запомнила то, что увидела в этот миг. Необыкновенное, завораживающее зрелище…
Невыразимо прекрасная, как звезда утреннего восхода, стояла Она, держа в поднятой руке жезл излучателя. По уровневой шкале метался красный прерывистый сигнал индикатора. Вокруг Неё, то загорались, то угасали яркие вспышки оттенков пурпура и багрянца. Потом над её поднятой рукой, рассекая тьму и накрывая место катастрофы, развернулся купол полупрозрачного белого света.
Да-Ре бросилась к Ней в порыве защитить, спасти, помочь.
И вдруг яркая вспышка…
Да-Ре окатило холодным пламенем, что-то невидимое, сильное толкнуло её в сторону и бросило на содрогающуся землю. В небо ударил столб света и исчез в небе. И снова наступила тьма.
Сначала появилось ощущение «я существую».
Но где она существует, где верх, где низ, понять было невозможно. Она утратила представление о времени и пространстве. Только одно она осознавала точно — безмолвие не было полным.
Услыхав неровный ритм собственного дыхания, Да-Ре открыла глаза.
Темнота. И небольшое пятнышко света. Где-то близко…
Ощущая скованность во всём теле, она осторожно пошевелилась, и обрадовалась, что это всё-таки возможно. Значит, жива.
Она слегка подняла руку. Согнутая в локте рука упёрлась во что-то жёсткое, шершавое и холодное.
Камень?
Да-Ре осторожно ощупала всё вокруг.
Камень. Каменный саркофаг!
«Мне не выбраться!»
Накатила волна паники. Крошечное пятнышко света отдалилось, и она не могла определить, на какое расстояние.
В одно мгновение мир, такой мягкий и обволакивающий, стал плотным и жёстким. Она стиснута в замкнутом пространстве камня и… собственного тела.
«Вернуться в бесплотное существование! Вырваться! Из физической оболочки, из темницы тела!»
Но теперь она неразделима с ним, и не может оставить это тело.
Да-Ре осозвала, что её красивая и удобная физическая оболочка — всего лишь темница!
Невероятным усилием воли она заставила себя успокоиться, выровняла дыхание и попыталась сориентироваться.
Свет! Сосредоточиться на свете!
Слабый луч проникал сквозь небольшой зазор между камнями возле носка её правого ботинка.
Она пошарила руками вокруг себя, ища хоть что-то, что могло помочь выбраться. Нащупала что-то гладкое.
Излучатель?!
Да-Ре не успела толком понять, что это излучатель защитного поля, когда вдруг отчётливо услышала шорох камней! Сыплющийся щебень… Близко, у самого уха… Значит, жив кто-то ещё!
Изо всех сил она колотила носками ботинок по камню и что есть мочи закричала:
— Я здесь! Здесь Да-Ре!
И впервые услышала собственный голос.
Их было четырнадцать. Осталось семеро…
Оглушённые горем, не имея сил перенести невосполнимую утрату, они долго смотрели на обломки, превратившиеся в пепел, нависающие над ними гигантской аркой горы. Они никогда не смогут вернуться в Колыбель, в Её Дом.
Но они не были уверены и не хотели верить, что Она оставила их, что Её больше нет. Всё, что удалось найти, — излучатель защитного поля и Её браслет.
Они не знали, как жить дальше, что им делать, куда идти. Они никак не могли осознать, что нет возврата к Ней. Но они должны отыскать тех, о ком говорила Она.
Превозмогая боль утраты, они двинулись к узкой расщелине в скалах.
Потом была долгая дорога по дну ущелья, постепенно спускавшегося между шероховатыми отвесными скалами, покрытыми зловещими чёрными трещинами. Они брели по мелким кусочкам щебня, катившегося от малейшего прикосновения, царапая руки, ползли по острым каменистым выступам, пока, наконец, пройдя бесконечные ряды бугров, не вышли на небольшое плоскогорье.
Им открылось великолепное зрелище.
