Она залезла в боковой карман сумки Серы и достала сигареты. Не смотря назад, выкинула в мусорное ведро.
Сера подняла бровь.
— Хорошо, что у меня есть такие друзья как ты.
— Ты права. Расскажи мне больше о том, что у тебя нет помады, а я дам тебе народу для подработки, — Бетси посмотрела на нее. — Ты выглядишь исхудавшей, а когда старый немощный человек придет к тебе, то подумает, что ты призрак.
— Ты боишься за меня, а?
— Конечно. Мы сегодня вечером очень заняты, если смерть придет искать меня, то застанет за сортировкой конфет для детей на Хэллоуин. Я клянусь, это какое-то сборище наркоманов, и больше того еще и полнолуние, в общем вокруг психи.
Сера посмотрела на высокие здания, полностью закрывающие небо, кроме узкой полоски. С низко весящими облаками, отражающими городские огни, небо пылало перламутровым серебром.
— Я не думаю, что сегодня полнолуние.
Бетси начала злиться.
— Может быть. Каждый может заметить, что странный свет искриться в глазах, даже те, кто не хлопнул дверью «выход на Солво», или как там его называют.
— Должно быть, праздник в самом разгаре, — бормотала Сера, продолжая вглядываться в ночь.
— Прекрасно. Прекрасно просто добавить сальмонеллы, самоубийства и лопаточку сердечных приступов, и все хорошенько перемешать. — Бетси толкнула руку Серы. — Эй, может по чашечке кофе?
Отвлекшись от неба, Сера покачала головой. — Я думала, ты занята. А я провожу вечер, стряхивая пыль со своего резюме.
— Мерион — дура, — сказала Бетси. — Кто-то должен ей это объяснить пока не стало слишком поздно, а у тебя есть реальный шанс это сделать и оказаться в стороне.
Не такой подарок с уведомлением о вручении она ждала, к сожалению. Сера возилась с тростью, так как Бетси ее обняла, и они обменялись приглашениями на обед. Она вышла из ярких огней офиса «скорой помощи» и направилась в темный переулок.
Да, большие тайны жизнь и смерть, и почему один мудак с дуисом похожий на мостр-внедорожник прижал ее маленький седан, что привело к перелому ее жизни, вместе с позвоночником.
Она устала задаваться вопросами, потому что не было на них хороших ответов.
Но все-таки, было понятно, почему Мерион послала ее домой. Но дом был похож на тюрьму все эти дни. Она тратила очень много времени на восстановление, ведь оно проходило очень медленно.
Опять приступ боли, она поменяла направление своих шагов. Хорошо, что Бетси пропустила предписание врача, которое лежало рядом с сигаретами.
Забудь про праздничную прогулку по магазинам косметики. Просто на бутылочке оранжевого цвета надо поставить защита от детей. Она должна провести испытание препарата на себе, о котором упоминал молодой специалист. Он сказал, что изготовитель клянется, что солацин болеутоляющее, намного эффективнее, чем остальные. С этим легким химическим буфером, даже вид какого-нибудь калеки на рабочем столе Мерион не повредит особо.
Идя от Верхнего Вацкера, Сера шла по мосту, укрывая голову от ветра, дующего поперек черной воды.
Пройдя четверть пути, она заметила мужчину одиноко стоящего на мосту.
Если бы она не была так погружена в свои мысли, то заметила его раньше. Матовый цвет его черного драпового пальто выделял его силуэт на фоне серого ночного неба. Ветер дул ему в лицо, развивая полы его пальто.
Она родилась и выросла в городе, поэтому здраво могла оценить ситуацию и не испытывать необоснованной опасности в центре города. Конечно, она работала до недавнего времени, а иногда и допоздна, но ее машина ломалась всего пару раз. Даже с тростью в руке, что делало ее легкой добычей, ее палец был на газовом баллончике и достаточно подвижен.
Однако, что-то в мужчине заставило ее замедлить шаги и увеличило ее пульс.
Она не могла пересечь улицу. Она знала, что не могла убежать, просто не могла избежать неприятностей. А развернуться и уйти, только показать свой страх.
Она расстегнула карман в сумке, где держала газовый баллончик. Черт, знать бы, что у него на уме, если грабеж и насилие, то она могла бы выкинуть кошелек и таблетки, любой наркоман последовал бы за этим даже в реку.
Несмотря на ее внутреннюю браваду, ее хромающие ноги замедли шаги и почти остановились.
Он стоял с лицом смотрящим в небо, не обращая внимания на ветер, который не мог его не раздражать. Сера ожидала темных оттенков, но когда он, наконец, взглянул на нее, его глаза искрились фиолетовым.
Не было никаких фиолетовых огней возле них, наверно это отсвечивает красный свет тормоза на синих глазах…
Если бы она была грабителем, то не хотела бы, что бы ее описание попало бы в полицию, а она бы рассказала о гипнотическом фиолетовом блеске его темных глаз. Она должна запомнить необычную форму скул и ширину плеч ниже воротника его пальто, которое сужалось к его бедрам.
Она отдернула пристальный взгляд от него.
Он нахмурился в задумчивости, не очень грозный, по крайней мере, учитывая его черты.
— Этого, я не ожидал.
Она могла бы идентифицировать его по голосу, который был похож на, что-то темное и грубое, но с некоторым оттенком южно-западной сладости.
Он встал на ее дороге, и она раздумывала броситься бежать, но не могла быть полностью благоразумна.
— Если я Вам скажу, что здесь происходит, что-то плохое, прямо сейчас, — спросил он, — Вы будете меня слушать?
Сера «бросилась» за газовым баллончиком в сумку.
— Отойдите от меня.
Баллончик с газом был гладким, холодным и смехотворно маленьким, когда она протянула его вперед.
Мужчина наклонил голову.
— Это не поможет. Только Вы можете отрицать это.
— А я говорю, поможет.
Фиолетовое свечение снова появилось в его глубоко посаженных глазах.
— Я не угроза.
— Это именно то, что говорят смертоносные шизофреники.
Улыбка изогнула его полные губы, что заставило ее палец напрячься на спусковом механизме.
Опасность, опасность.
— Искушение вокруг Вас, — сказал он. — Вот, что является угрозой.
Она намеренно не думала о том, что ее охватывало. Опасность, да. Охватывала ее не всегда в последнее время.
Она покачала головой, чтобы отогнать своенравные мысли.
— В общем. На Гранд есть приют для мужчин. Скажите там, что Вы от Серы из центрального госпиталя милосердия, и они найдут щель в своей амбулаторной программе.
Он вздохнул. Она могла только слышать ветер и видеть, как его плечи поднялись и опустились под пальто, слишком дорогое для уличного протухшего наркомана.
— Сера, — он назвал ее по имени, поскольку она сама его назвала. — Я не терпелив. Ничто из того, что я сказал, Вас не убедило. Ничего, что я говорю, для Вас не имеет смысла. Еще. Помните. Скоро это придет.
