Ветер задувал под его пальто, отправляя холод по позвоночнику.
— Я думаю, что мне надо идти. — Она жестикулировала баллончиком.
Он колебался, но с поклоном уступил ей дорогу. Он остался на улице, давая ей пройти. Дикий ветер, который закружил ее, нес с собой запах пряностей и мускуса, смесь примитивных компонентов расходился по гладкому городскому виду. Резко ветер толкнул ее в спину, как будто подталкивая ее к нему. Из-за ее проклятой слабой ноги, она чуть на него не упала.
Он немедленно протянул ей руку помощи.
— Не надо, — ее голос был слишком громок, и в нем звучала паника. Она сглотнула. — Убирайся, мерзавец, — как будто он был беспризорной полукровкой.
Она ждала, пока темнота на мосту не поглотит его. Он никогда не оглядывался назад. Только тогда она решила, что может идти дальше. Пройдя вперед, она прошла освещенный перекресток, говоря себе, что она идиотка и ее никто не преследует, но так или иначе оборачивалась, чтобы проверить.
Никакого мужчины в черном драповом пальто. Никакой таинственной угрозы, преследующей ее.
Внезапно ее пустая квартира показалась куда лучше, чем бродяжничество по городским улицам в ноябрьскую ночь. Она вызвала такси и села в него, еще раз оглянувшись назад.
— Вам холодно, — ритмичный голос таксиста ее отвлекал.
— Простите?
— Вы дрожите. Включить печку?
Она глубоко вздохнула.
— Извините. Все в порядке.
Очевидно, она была напугана куда больше, чем ей казалось. Возможно, но скорее всего, нет, она возьмет курс самозащиты, Бетси всех медсестер на это уговаривала. Конечно, это не защитит от пьяных водителей, но кто знает, что еще может быть?
Скрытый глубокими тенями Арчер наблюдал «спешку женщины Серы», ее небольшая фигура, выделялась в завитушках зловещего света. Спектральное сияние, видимое с балкона пентхауса, уплотнилось и сосредоточилось вокруг нее. Серебренный зеленый жар наполнил ему о небесном торнадо, когда спираль смерти появилась из неоткуда.
Освободился демон.
Зейн присоединился к нему.
— Женщина? Да уж. Обычно демон выбирает мужчин.
— Божьи пути неисповедимы. Она такая же таинственная, как и другие парни. — Арчер соврал, скрывая ее дикие слабости: дрожь в ногах от болезненной травмы ее позвоночника; ее срывающийся пульс, когда речь заходит о насилии; опасения в ее грустных глазах. Страх перед ним.
Демон не нуждался в тысяче слабостей. Только в одном.
— Мы уверены, что она цель? Демон, возможно, изменит свое решение? — Зейн смотрел через реку, где шла Сера. Эфирные огни тянулись позади нее подобно потертым расправленным крыльям. — Она кажется хорошенькая.
Арчер был доволен, что сказал младшему тальяну следить за ней.
— Демон не изменит решения. Он только играет с ее душой пока.
— Тогда, почему мы не можем взять ее? Вы говорили, почему мы здесь?
— Мы не можем ничего рассказать, пока демон не поднимется. Она не поверит пока этого не случиться. Возможно и потом.
Зейн посмотрел на него.
— Мы не можем позволить ей уйти. Я знаю, что мы не знаем точно, что это за демон, но она не должна пройти через это одна. — Он пошел вперед, как будто хотел спуститься вниз к такси.
Арчер поймал его за руку и резко повернул.
— Если она умна, то не поддастся.
Зейн колебался.
— Так Вы предупредили ее? Это так?
Арчер пожал плечами раздраженно.
— Мы не можем сказать больше, чем сами знаем.
— Вы должны надеяться, что Нил не слышит этого. Экко и Райни наблюдали с другой стороны моста.
Арчер нахмурился, став еще более сердитым.
— Ты думаешь, если он поднимается к женщине, то стоит собирать всех? Как будто безумия нам не достаточно.
— Она не хуже некоторых, — бормотал Зейн. Тогда его пристальный взгляд скользнул вдаль.
Стрелец держал на привязи его вспыльчивый характер, но так как он хорошо улавливал чувства, которыми питался демон на стадии становления, дисциплина оказывалась под угрозой.
Ее обвинение, что он был психом-убийцей, должно было быть слишком близко к правде. Но интерес, с которым она наблюдала вспышку в его глазах и целилась в него баллончиком, будили в эмоции, которые, как он думал, мертвы. Мертвы, похоронены и сгнили безвозвратно.
За исключением тех чувств, которые ему говорят ему, что надо поспать. Странно, для поднимающегося демона он был готов к насилию. Как всегда. Но не сейчас. Не для нее.
Он ощутил гнев.
— Есть преступные намерения в переулке там внизу. Это из-за пиротехники немного дальше. Отпугните это прежде, чем оно перерастет в преступление.
Зейн поглядел вниз.
— Разве мы не должны отфильтровывать это?
— Мы не можем исправлять каждое преступное намерение, бродя вечером по улицам, — Арчер зашагал прочь.
— Куда Вы идете? — кричал Зейн.
— На более опасную игру.
Сера поднялась на два лестничных пролета, сжимая зубы на эхе доносящегося совета.
— Наверно, вам лучше переехать на первый этаж, — бормотала она. — Возможно, вам надо вылечить последний позвонок.
— Возможно, тебе лучше замолчать.
Вытащив ключи из сумки, и открыв дверь, она отпустила трость. Склонившись под неправильным углом, она не стала поднимать трость, а похромала в ванную.
Открывая горячую воду, она оказалась лицом к зеркалу.
Шесть месяцев назад, Сера бы набросила на светильник пленочный платок, она «говорила» себе, что здесь стоит сделать винтажный дизайн. Как психотерапевт с работой в танатологии, где она направляла людей в свои последние дни, увидев много травм и заболеваний, которые исцелялись без хирургического вмешательства. Она провела день диабетического инвалида, который мог поклясться, что чувствовал свои руки. Она убрала последнюю невидимку из волос и взглянула в поразительно яркие глаза жертвы. Ее раны не имели ничего для них.
Она разделать догола и сдернула шарф с лампы. Время для тяжелых истин на семьдесят пять ватт.
Бетси была права. Она напоминает черта. Мерион была права. Она напоминала покойницу. Худая, бледная, искалеченная от талии до колена. Если бы потенциальный насильник на мосту видел бы это, он был бы тем, кто убегал в ужасе.
Она сползла по шкафу. Они отправили ее отца в частный санаторий, а она обещал ему, что никогда такого не случиться, говоря ей, что надо сконцентрироваться на своем выздоровлении. Она не могла работать, не могла двигаться, только медленно ходить. И теперь она перепугана, только потому, что мужчина заговорил с ней.
Она не могла так жить. Она не должна так жить.
Она подумала о таблетках в ее сумке. Возможно, она слишком надеялась на них. Хорошо, она считала, что они ее исцелят. И эта проклятая трость могла остаться в прихожей навсегда.
