Неожиданно он отстранился, оставил мои уста, что-то прошипев. Смотрел гневно, словно и не было мгновений нежности. Казалось, он готов меня убить. Тут же пропала пелена наваждения. Он меня загипнотизировал! Я запахнула разорванные полы, вжимаясь в спинку кресла, загнанным зверем глядя на него.
Змееликий вопрошающе протянул мне руку.
— Дай свою ладонь. — Я медлила. — Скорей!
Приказал резко, и я подчинила, с любопытством рассматривала свою руку — она была моя, но поверх нее появился рисунок золотой змеи. Кольца рептилии обвивали запястье, кисть и фаланги пальцев правой руки. Раскрытой пастью заканчивалась у меня на ладони.
Змееликий внимательно осмотрел рисунок, а затем отпустил мою ладонь.
— Что это?
Мужчина поник. Искорки в глазах погасли. Он погрузился в свои мысли, не замечая меня.
— Метка. Змеица, — ответил с досадой.
* * *
Сквозь плотные занавески на окнах было невозможно рассмотреть, куда мы приехали. Радовало, что дорога оказалась недолгой. Мужчина сидел, откинувшись на спинку кресла. Тень падала на его лицо, но я чувствовала, как он смотрел на меня.
— Выходи.
Упрашивать не надо было, я рванула на свободу. Отворила дверку, ступив на подножку — неужели это мой дом?! Тисками сковала мое запястье мужская рука, останавливая.
— Я не прощаюсь, Марианна, — два змеиных глаза застыли в паре сантиметрах от моего лица. Кожу обожгло морозном дыханием. — Мы еще встретимся… Помни мою щедрость.
Я окаменела в ожидании, когда он меня отпустит. Нехотя, но дахар разжал пальцы.
Не оборачиваясь, кинулась к двери дома. Сердце бешено грохотало. Хорошо, что у меня был запасной ключ, хозяйка удивилась бы моему внешнему виду. Зашла в комнату и закрылась на массивный засов, и только тогда смогла перевести дыхание. Не верилось, что такое произошло со мной. Я ведь была острожной и не привлекала к себе внимание.
Ребекка пропала, когда мне было тринадцать. Утром того дня во дворе я нашла горстку монет, а вечером она не вернулась. Говорят, змееликие присылают плату за похищенных девушек. Бить тревогу, звать на помощь или объявлять розыск не имело смысла. Дахара священны, если Ребекку и удалось бы найти, забрать ее невозможно.
Мать долго убивалась и сделала все, чтобы я не повторила ее участи. С детства учила быть незаметной, одеваться непримечательно, избегать людных мест и никогда не смотреть мужчинам в глаза… А потом ее не стало, и я осталась совсем одна. Чем старше становилась, тем реже доходили слухи о пропажах девушек, но страх толстыми корнями врос в мое сердце.
Как же угораздило этого дахара забрести в наше захолустье? От Хрустального города до нас сотни километров. Отдаленная провинция всегда казалась безопасной.
Осторожно подошла к окну и отодвинула шторку — улица пуста, экипаж уехал. Вздохнула с облегчением. Обошлось.
— Змеица, — произнесла незнакомое слово, разглядывая рисунок на правой руке.
Метка переливалась золотом. Никогда не слышала, чтобы у человека от пальцев до локтя появилась татуировка. Обычно метят рабов, а у меня она откуда взялась? Но даже если так — почему она так остудила змееликого? Это же его рук дело. Или все же не его?
— Шаяни. Что такое шаяни?
* * *
Пока пришивала пуговицы, краснела и злилась. Благо почти такие же нашлись у меня в шкатулке. Даже если хозяйка с утра кинется пропажи, скажу, что взяла платье подлатать.
Было стыдно, что я поддалась гипнозу дахара и сама его поцеловала. Да и как тут устоять, если ты заперта в экипаже с тем, у кого самая сильная магия в империи? Свое привилегированное положение они заслужили на полях битв, защищая границы от захватчиков.
Злилась не только из-за этого. Нужно искать новую работу и менять место жительства. Дахар прямо сказал, что эта встреча не последняя, а значит, здесь небезопасно. Нужно явиться в ресторан за расчетом. Сумма небольшая, но хватит на первое время. Все лучше, чем ждать возвращение змееликого.
Черная платье сидело на мне, как мешок, цвета вороного крыла волосы собрала в длинную косу. Бледная кожа, словно мраморная, на которой зияли два темно-синих глаза под тяжестью длинных черных ресниц. Ребекка была красавицей, я на нее очень похожа. Интересно, она жива? Удалось бы мне ее увидеть, если бы меня забрал дахар? Нет, лучше этого не знать. Я уеду, и меня больше никто не найдет.
Другое место, другая работа, другая жизнь, в которой не будет змееликих. Я улыбнулась своей мысли. Закрыла дверь на замок и вышла на улицу. Погода стояла чудная — легкий теплый ветерок выбил несколько прядей из прически. Лавочники открывала свои магазины. По утреннему городу проезжали экипажи. Один проехался со мной вровень и остановился. Я прибавила шагу, помня об обещание змееликого.
— Госпожа, дорогая, помогите неумелой женщине, — раздалось из остановившегося транспорта.
Женщина слегка за пятьдесят в опрятной одежде. Ничего необычного, да и видно было, что ей тяжело спускаться — она придерживала рукой трость.
— Конечно. — Я подошла к ней и подала правую руку, помогая ей спуститься.
Цепкой хваткой она оперлась на мою ладонь и с тяжелым вздохом спустилась на тротуар.
— Какой необычный орнамент, — женщина не отпустила мою руки, стала рассматривать татуировку. — Откуда он у тебя?
— Это старая история. Вам будет неинтересно, — попыталась вырваться, но ничего не вышло.
Осмотрелась — на улице никого, чтобы пожаловаться на странную женщину. Доброй она не казалась.
— Почему же? Я бы послушала, хотя лучше давай я тебе расскажу свою историю. Жила одна девочка. Еще ребенком она взяла у меня деньги в обмен на одну просьбу, — слова незнакомки казались мне знакомыми, словно я когда-то слышала эту историю. — Эта девочка выросла, превратилась в прекрасную женщину. Она бы и не вспомнила об этом договоре, если бы на ее руке не появилась Змеица.
Наконец, я поняла к чему она клонит. Выдернула свою руку, прижимая к себе.
— Не было у меня с вами никакого договора.
— Ты можешь и не помнить этого, но вот медянка на твоей руке — подтверждение нашей сделки. Этим знаком отмечены девушки, принадлежащие дому Медянок. Главой которых я являюсь.
— Я вам не принадлежу.
— Отчасти это так. Отмеченные Змеицей — не рабыни, но и не свободные. Не появись на твоей руке метки, ты бы никогда не узнала ни о доме Медянки, ни обо мне. Мы бы разошлись в разные стороны, но все сложилось иначе. Поэтому я, пользуясь нашим договором, беру под покровительство тебя, дарайю Марианну.
Она бросила беглый взгляд мне за спину. Я обернулась.
— Что происходит?
— Забирайте ее.
Двое мужчин схватили меня под руки. Платок с резким запахом закрыл нос. Отвратительный аромат резал обоняние, с каждым вдохом веки тяжелели, и я проваливалась в сон.
Глава 2
Первое, что бросилось в глаза — яркие цвета. Сочетанием коричневого и красного пестрила вся комната. Парчовые ткани на стенах с жаккардовым рисунком в виде цветов, на полу — мозаичный паркет. Шоколадная мебель с позолоченной отделкой одного тона с пушистым ковром.
Где я и как здесь оказалась? Поднялась с тахты. Под щедро разбросанными декоративными подушками оказалась тонкая цепочка. Она начиналась у витиеватого бортика оттоманки и заканчивалась на золотом браслете моей правой руки. Почему-то золотая Змеица потемнела и превратилась в обычный чернильный рисунок. Я попыталась вырваться из оков, но звон цепи будто надсмехался над моими тщетными попытками. На этот звук в соседней комнате раздались шаги, и двери разъехались в стороны.
В комнату вошла женщина, которая схватила меня возле экипажа. Рядом с ней стоял темноволосый мужчина в белой рубахе, подпоясанной широким кожаным ремнем. В ножнах висел кинжал. Впечатление он создавал устрашающее. Высокий, плечистый, а вместо ног длинный змеиный хвост. Я так и застыла с раскрытым ртом. Дахары могут находиться в своем истинном обличье только в своей святыне — Хрустальном городе. Значит, меня привезли в это проклятое место.
