– Ожила, – прошипело существо прежде, чем наброситься вновь.
На этот раз шилья зубов вонзились наверняка.
Лучшее место
В Москве Костика точно подменили. Не зря у тети Лиды – а иначе ее не называли, казалось, с рождения – сердце екнуло, когда он заявил, что уезжает поступать. Она же этого мальчишку смалочку вырастила, когда его родители разбились. Вот и почувствовала: быть беде. А Костик уперся. Сам со всем справился: и с конкурсом, и с общежитием, и с тетушкиными слезами перед отъездом.
Месяц потянулся за месяцем, курс за курсом. А кровиночка-племянник сделал все, лишь бы не приезжать в родной Заболоцк. Даже летом – и то не дождешься. Если бы тетю Лиду болезнь не подкосила, наверно, и не увиделись бы больше.
Вместо щуплого белокурого мальчишки в Заболоцк вернулся крепкий ухоженный парень. В Москве он научился не только управляться с компьютерами, но и морщить нос на «ложить» и «покласть».
А когда на площадке пьяный Михайлович полез к жене драться, Костик едва руку ему не сломал. У тети Лиды тогда чуть сердце не отказало. Ее мальчик и на старших кинулся, в чужие дела полез! Точно подменили.
– Костик, не уезжал бы ты, – завела она в начале августа. – Ну, как я тут без тебя? И так хожу еле-еле. Уедешь – и все, хоть в гроб сразу.
Не отвлекаясь от ноутбука, Костик недовольно буркнул:
– Я найму сиделку, будет за тобой ухаживать.
Поерзав на кровати, тетя Лида поправила пышную подушку под спиной, чтобы сесть поудобнее.
– Да где ж ты деньги возьмешь? И знаешь, какие эти сиделки? Одни вертихвостки! Обворует меня – и дело с концом.
Сколько бы ни пыталась тетя Лида достучаться, без толку. Костик и слушать не хотел о том, чтобы перейти на заочное. Ни слезы, ни истерики, ни упреки не помогали.
Через пару недель поздним вечером послышались голоса. Нашарив рукой палочку, тетя Лида кое-как поднялась. Она проковыляла к прихожей и притаилась за дверным косяком. Выглянув, удалось одним глазком увидеть, кого принесло.
На пороге стояла девушка. Сразу видно: непутевая. Драные джинсы, черная куртка с цепями, рваная стрижка и темный макияж. Картину дополняло кольцо в носу.
«Так и знала, что свяжется с какой-то гулящей! – подумала тетя Лида, хватаясь за сердце. – Нет бы на Мариночку посмотрел, какая хорошая девочка. Так нет, нашел себе проститутку! Ишь, как глаза намалевала!»
– Ты правда все хорошо устроишь? – напряженно спросил Костик.
– Да не парься, – фыркнула девица. – Сделаю в лучшем виде.
– А условия там хорошие?
– Это лучшее место для нее, уж поверь. Что ты мнешься? Так, все, Костян, не хочешь – не надо, – она вскинула ладони в останавливающем жесте. – Я тебя уговаривать не собираюсь.
Девушка направилась прочь, но Костик схватил за руку.
– Стой! – с отчаяньем вскрикнул он, только потом понизив голос. – Я так больше не могу. Она мне жить спокойно не дает. Просто… сложно все это.
– Да проще простого, не дрейфь. Завтра же устроим ей переезд.
Когда Костик закрыл дверь, тетя Лида поспешно вернулась к себе. Она натянула одеяло по самый нос, когда он заглянул в комнату.
– Прости, тетя, – едва слышно прозвучало в темноте.
Костик ушел, а тетя Лида смогла уснуть только под утро. На рассвете же разбудил невыносимый холод. Не спасло даже одеяло. Она открыла глаза, непонимающе осматриваясь. Тело перестало слушаться, как у парализованной.
У окна замерла та самая девица. В руке – сигарета, на подоконнике – пепельница, непонятно, откуда взявшаяся.
Тетя Лида собралась возмутиться, но грудь сдавила странная тяжесть. Осталось только по-рыбьи хватать воздух. Девушка, заметив, слегка улыбнулась.
– Не тряситесь так, – посоветовала она. – Иначе сложнее будет.
Спокойная затяжка – и облачко дыма у губ, покрытых черной помадой.
Собравшись с силами, тетя Лида смогла еле-еле выдавить:
– Ты что… здесь делаешь?
– Пришла по Вашу душу, – передернула плечами девушка.
Она раздавила сигарету о дно пепельницы. Напоследок оттуда поднялся легкий темный дымок. Он окутал руку девушки, и под его завитками кончики пальцев начали чернеть. А следом за ними – и ладонь, и запястье.
Тетя Лида изо всех сил напряглась, стараясь дотянуться до палочки и встать. Без толку. Максимум, дернулся палец.
Девушка подошла ближе. Рука стала выглядеть, как в иссине-черной перчатке, покрытой странными серебристыми узорами. Пальцы с острым маникюром отвели край одеяла. Повеяло сигаретами и мокрой землей.
Тетя Лида отчаянно замычала: все, что получилось вместо крика.
– А ну, тихо! – одернула девушка, а потом на губах появилась хищная усмешка. – Вы же верите Костику? А он решил, что любимой тетушке пора в лучшее место.
С этими словами тонкие почерневшие пальцы вошли в грудь тети Лиды, как в воду. Просто оказались внутри без раны, даже без царапины, и по телу прошлась болезненная судорога.
Прищурившись, девушка нащупала что-то пульсирующее. Когда она дернула добычу на себя, в руке остался комочек дымки, бьющийся, как маленькое сердце.
Этого тетя Лида уже не увидела.
Кукла для Олеси
Олесю всегда любили пугать. Еще в садике мальчишки сажали жуков на мышиные косички. Когда она не хотела заниматься прописями, папа грозил, что за ней придет чудище, а мама обещала в следующий раз отдать побирушкам на рынке.
Больше всех расходилась тетя Света – длинноногая блондинка, похожая на куклу в чересчур ярких нарядах. Наверно, больше страшилок не знал ни один человек на свете.
– Наш город – страшное место, запомни это. Никогда и ничего не подбирай. Особенно с земли. В нее же мертвяков закапывают, понимаешь?
– А как же клубника? Бабушка всегда приносит. Я с сахаром люблю! – заулыбалась Олеся.
– То другое, – отмахнулась тетя. – Хочешь, расскажу одну историю? Хотя… ты же мелкая, испугаешься.
Под ложечкой противно заныло, но не показывать же себя трусишкой! Пришлось решительно помотать головой.
– Жила у нас одна девочка с кучей братьев-сестер. Многодетная семья, в общем. Ни игрушек, ни черта. И вот эта малая однажды нашла возле кладбища куклу. Взяла и забрала себе. Мозгов же нет. А у куклы бутылочка была. Пустая. Так вот, девочка спать легла со своей находкой. Смотрит наутро, а там – крови на донышке. И папа пропал. После второй ночи – мама, и крови побольше стало. А потом так всех детей выкосило, одного за другим. Бутылочка почти полная стала… Девка эта испугалась, выкинула куклу на мусорник. Легла спать, дрожит вся, и вдруг окно ка-а-ак откроется! А там эта кукла с бутылочкой на шее! – скрючив пальцы, тетя резко подалась вперед. – Стоит на подоконнике и руки тянет!..
Олеся не выдержала. Губы задрожали, личико скривилось и покраснело. Слезы потекли по щекам, и она побежала к маме.
– Ну, и трусиха ты, Леська, – хохотнула тетя. – Будешь так трястись – у нас не выживешь.
Через пару дней у Олеси отменили последний урок. Закинув на спину портфель, она побежала домой, как вдруг в глаза бросилось что-то светлое на пустыре. Кукла с бутылочкой на шее. По коже пробежал мороз, и Олеся припустила домой со всех ног.
Заскочив в прихожую, она замерла, как вкопанная. Из кухни донеслись стоны.
«Кукла. За мной пришла, а меня нет. Вот кого-то и схватила!» – испугалась Олеся.
Она тихо, как мышка, подкралась к двери. От страха замутило.
Папа и тетя. Он усадил ее на стол, утыкаясь лицом в изогнутую шею, а потом и поцеловал в губы.
Тряхнув головой, Олеся бросилась прочь. Только хлопнула входная дверь. Пять минут – и наконец магазин, где работает мама. Олеся подбежала к ней в слезах, сбивчиво рассказывая, что увидела.
Тогда-то все и началось. Родители принялись ругаться по сто раз на день, все чаще грозя друг другу разводом. Стала попадаться под горячую руку и Олеся. Когда она разбила чашку, мама вконец разозлилась.
