— Эй, вы меня слышите?
Глупый, конечно, вопрос, но это единственное, что мне сейчас приходит на ум.
Через ткань футболки я чувствую исходящее от тела тепло и твердость мускулов. Поскольку мужчина никак не реагирует, я снова трясу его, напряженно ожидая хоть какого-то отклика. А ведь он невероятно привлекателен, несмотря на размазанные по телу грязь и кровь.
Раненый со стоном шевелится. Его веки дрожат. Я испуганно отдергиваю руку, которая все еще лежит на его плече. Должна ли я помочь ему подняться или же мне просто поговорить с ним и убедить оставаться лежать? Признаюсь, я с ловкостью управляюсь с растениями, но вот с людьми… напротив, постоянно терплю неудачи. Я смутно припоминаю, как на курсах по оказанию первой медицинской помощи нас учили, что в первую очередь необходимо обеспечить потерпевшему безопасность и создать минимальные условия комфорта для стабилизации его состояния. Но что я могу сделать в данной ситуации? Понятия не имею.
Я склоняюсь к лицу незнакомца.
— Держитесь, я позвоню в скорую помощь. — Мужчина, судорожно поджав руки, впивается пальцами в мягкую землю и громко стонет. — Мой сотовый телефон остался дома. Не волнуйтесь, я скоро вернусь.
Я встаю. Внезапно пальцы обхватывают мою лодыжку, вцепившись в мои джинсы, как только что цеплялись за землю.
— Нет, — рычит он.
Вздрогнув и съежившись, я испуганно хватаю ртом воздух. Взгляд серо-голубых глаз — не пойму — то ли умоляет меня, то ли требует. Для раненого этот человек слишком быстр и чересчур силен.
— Вам нужно в больницу, — настаиваю я, указывая в сторону своего дома. — Я живу всего в двух минутах ходьбы отсюда. Там, где заканчивается тропинка.
Он отпускает меня и пытается сесть прямо, но снова падает. Его лицо искажается гримасой боли.
— Нет… никакой скорой!
Я ошибаюсь или он действительно говорит с английским акцентом?
— Но… вы же ранены. — Для меня это неоспоримый аргумент.
— Нет, — его голос звучит приглушенно, словно у него в горле что-то застряло и мешает говорить. — Никаких… звонков.
Ладно. Либо его преследуют, и он боится, что его схватят, либо он не может ясно мыслить из-за сотрясения мозга или чего-то подобного. В любом случае нельзя медлить. Я должна сделать все, что в моих силах. Как бы трудно это ни было.
Несколько мгновений я задумчиво смотрю на незнакомца. От кого или чего бежит этот человек? Может ли эта встреча стать для меня опасной? Мужчина, стиснув зубы, тяжело и рвано дышит. По его глазам можно сказать не только об испытываемой им боли, но и о его несгибаемой воле. Из пулевого ранения струйкой брызжет кровь. Хочет он того или нет, но ему срочно нужна медицинская помощь.
— Я скоро вернусь, — обещаю я, стараясь говорить как можно бодрее.
Мужчина пытается удержать меня, но напрасно. Для этого он все-таки слишком слаб. Я изо всех сил мчусь к дому, и буквально через минуту, проскочив живую изгородь, оказываюсь в своем саду. Заднюю дверь я не закрывала. Мой смартфон лежит на кухонном столе. Вне всякого сомнения, мне стоит взять в привычку класть его в карман брюк, когда я выхожу на улицу.
Поспешно набираю номер 112 и жду. Когда диспетчер службы спасения отвечает, по-быстрому описываю ситуацию, и мне обещают в ближайшее время прислать машину. Выдохнув с облегчением, отключаю соединение. И что теперь? Должна ли я быть там, когда приедут за пострадавшим? Встреча с двумя парамедиками и одним раненым парнем для моей нервной системы может оказаться непосильной. Это может вызвать у меня мучительную паническую атаку. Разумеется, мне этого не хочется.
Я на мгновение останавливаюсь, закрываю глаза и концентрируюсь на своем дыхании. Как меня учил психолог. Все хорошо. Мир вовсе не злой. Никто не хочет причинить мне боль или страдания. А вот в лесу лежит человек, который нуждается в моей помощи. Мне просто нужно дождаться медиков и показать им дорогу. А потом я спокойно вернусь домой.
Без проблем.
Полная решимости, я открываю глаза и возвращаюсь в лес, прислушиваясь, не воет ли вдалеке сирена, которая, надеюсь, вскоре сообщит о прибытии машины скорой помощи. Чем быстрее мужчину заберут, тем лучше.
Свернув на повороте, я резко останавливаюсь. В недоумении оглядываюсь по сторонам. Вот и елка, под которой лежал раненый. Трава везде примята. И я даже вижу следы ботинок на земле. Но здесь никого нет.
Незнакомец просто исчез.
ШОН
— О черт!
Я — буквально как раненый зверь — в изнеможении лежу на влажной лесной подстилке. Почти не чувствую, как в спину вонзаются острые сосновые иголки, потому что ребра болят так, что я предпочел бы вообще не дышать.
Женщина собирается вызвать скорую. Это плохо. Задыхаясь от дикой боли, я выпрямляюсь. Нужно побыстрее убраться отсюда. Если меня найдут, то я труп.
А кто, собственно, за мной охотится?
Я понятия не имею. Моя память сейчас полностью затуманена, и я никак не могу сориентироваться. Возможно, из-за бешено пульсирующей в висках крови, отпугивающей любую ясную мысль. Но, боюсь, причина все же кроется во мне.
А вдруг я сбежавший из клиники сумасшедший? Резко втягиваю воздух сквозь стиснутые зубы. Рана на моем плече — от огнестрельного оружия. Это я точно знаю. А кто будет стрелять в сумасшедшего? Значит, дело тут в чем-то другом. Может, я преступник? Грабитель банка или убийца?
Да все, что угодно.
Но кем бы я ни был на самом деле, я не могу лежать здесь и оплакивать утраченную память. Мне нужно двигаться дальше, прежде чем сюда заявится чертова скорая помощь. Возможно, женщина также позвонила в полицию. Я бы на ее месте так и поступил.
Когда я наконец встаю на ноги, меня тошнит до одури. Давление скачет как сумасшедшее. Покачнувшись, я опираюсь на ближайший ствол дерева. Накатившая тошнота вызывает рвотный спазм, но мой желудок абсолютно пуст: я лишь задыхаюсь, но меня не рвет. Делаю глубокие вдохи и выдохи, пытаясь остановить раскачивающуюся под ногами почву. Перед моим мысленным взором мелькают размытые образы и картинки, как на испорченной киноленте.
Перелезаю через забор, преодолев натянутую поверху колючую проволоку, и спрыгиваю с другой стороны, проворно перекатившись по земле. Позади меня грохочут выстрелы. Темноволосый мужчина приземляется рядом. Ильхан. В его глазах читается явная паника. Он тяжело дышит.
— Беги, Шон!
Я оглядываюсь через плечо. Вслед за мной бегут еще мужчины. Они несутся с такой скоростью, как будто за ними гонится дьявол. Вдалеке виднеется бетонный бункер грязно-серого цвета с узкими прорезями окон. Он похож на крепость. Внезапно ночную тьму разрывают яркие лучи прожекторов. Они мечутся по земле в поисках… чего?.. Меня?..
Еще двое мужчин перебираются через проволочное ограждение. И тут я чувствую удар в плечо, сопровождаемый жгучей болью. На рукаве кровь. Кто-то подстрелил меня!
«Беги, Шон!»
Моя голова гудит и кружится. Меня шатает из стороны в сторону. Ноги еле держат. А перед глазами бешено вращается весь этот чертов мир. Неуклюже ищу ветку, которую смогу использовать вместо костыля.
«Беги, Шон!» — отчетливо звучит у меня в ушах голос.
Такое ощущение, что человек стоит рядом со мной. И я пытаюсь вспомнить. Это кричал Ильхан, но кто он? Почему мы бежали? От кого?
Вдалеке воет сирена. Пора уходить! Не раздумывая, отправляюсь в путь. Спотыкаясь, бреду по лесной тропинке. Услышав голоса, ныряю в кусты и стараюсь уйти подальше. Ведь парамедики наверняка будут искать меня. И, похоже, у меня очень мало времени. С каждой минутой боль усиливается, обволакивая тьмой разум, и моя воля — выжить любой ценой — слабеет.
Я то и дело зацепляюсь за папоротники и торчащие из земли корни. И, рухнув на землю, лежу и стараюсь отдышаться, чтобы хоть немного набраться сил. С каждым разом все труднее и труднее подняться и, собрав всю волю в кулак, двинуться дальше. Долго я так, однозначно, не выдержу.
