— Я служу тебе всей своей жизнью, мой король, — снова низко поклонился Тито. Несмотря на свою подозрительность, Абрэмо был удобен придворный дурачок, единственный из всех, кто мог сказать правду, списав все на шутку. Король даже стал брать мальчишку с собой на смотрины к будущим женам — очень уж нравилось Его Величеству, как высмеивал недостатки чванливых принцесс его преданейший менестрель.
— Поедешь со мной на охоту, — приказал Абрэмо, хоть и не должен был сообщать своему шуту какие бы то ни было планы. — Мне понадобится отдых, а твои баллады ласкают мне слух. Да и… посмотришь по сторонам, как бы кто не надумал под шумок от меня избавиться.
— Да, мой король, — поклонился Тито, ожидая, когда его отпустят. Абрэмо махнул рукой, показывая, что менестрель может идти, и подумал, что неплохо было бы заняться уже государственными делами.
***
Шут вышел из огромного гулкого зала и, прикрыв за собой дверь, прислонился к ней спиной и перевел дух.
«Чем старше становится король, тем сложнее предугадать его действия».
Тито, настоящее имя которого было Матео-Райэль, жил во дворце сколько себя помнил. Это имя дала ему самая первая из жен короля, которой, видимо, запал в душу красивый младенчик, рожденный ее служанкой. Чернавка роды не перенесла, и быть бы Матео вечным конюхом, если бы сама королева Аэлинна не взяла под опеку вызывающего умиление голубоглазого малыша. А учитывая то, что Её Величество очень сильно хотела родить ребенка, но у нее ничего не получалось, всю свою нерастраченную любовь она подарила маленькому симпатичному мальчику.
Королева Аэллина научила его всему — манерам, танцам, Матео мог поддержать любую светскую беседу, знал каким ножом надо резать мясо, а уж когда стало понятно, что у него великолепный слух и голос, молодая королева принялась обучать мальчика пению и игре на музыкальных инструментах. Король по-началу относился к забавам королевы, как к капризу, но потом убедился, что мальчишка хорош, предан и забавен. И от нечего делать обучил его фехтованию.
Королева давно умерла, и на её месте уже побывало более десятка женщин. Матео смутно помнил её — когда Аэллина покинула этот мир, ему исполнилось едва ли семь лет, но благодарность, что его вырастили в королевских покоях, окружили любовью, хотя бы в детстве, до сих пор жила в нем. Как и ощущения теплой ладони, ласково гладящей его по голове, сладкого, цветочного запаха, а лицо Её Величества юный Райэль мог видеть в галерее предков, что располагалась в тронном зале.
Следующей жене короля было не с руки заботиться о безродном мальчишке, и Матео сослали на конюшню. Там его били, заставляли выполнять грязную, тяжелую работу, и не привыкший к такой жизни ребенок чуть было не умер от неизвестной болезни. Король узнал об этом, и в память о своей первой жене, с которой он прожил более восьми лет, приказал отправить мальчика на кухню, а потом Абрэмо и вовсе забрал его во дворец, когда услышал, как он поет. Развлечений в королевстве было мало, а мальчишка умел устроить из своих выступлений целый спектакль.
Теперь Матео был благодарен не только за то, что его вырастили, но и за то, что спасли от неминуемой смерти на задворках. Он старался, как мог, выполнять свою работу, развлекал короля и его гостей. В замок стали съезжаться вельможи исключительно для того, чтобы послушать его баллады, и король почему-то ужасно гордился этим, ведь такого талантливого певца не было больше ни у кого.
Когда мальчишке исполнилось пятнадцать король, шутки ради, позвал своего Тито, как Абрэмо называл юношу, на смотрины новой жены. Смеясь и гогоча, подвыпивший король попросил Тито сказать всю правду о принцессе, и тогда Тито спел целую серенаду красоте и таланте прекрасной девушки. Абрэмо женился, но спустя год молодая королева Паола скончалась. Потянулась череда женщин, желающих выйти замуж за короля, а Матео почувствовал неладное. Теперь на каждых следующих смотринах он старался высмеять все недостатки девушек в надежде, что король послушает его и больше не женится. Потому что ни одна королева не задерживалась с Абрэмо надолго…
Это была шестая жена Абрэмо. Красивый подросток спел балладу, где рассказал о заносчивости и меркантильности девушки, да еще ко всему прочему обратил внимание на слишком густую растительность у нее на руках, которую она тщательно прятала. Принцесса Сисэрина, на которой Абрэмо все же потом женился, затаила обиду на королевского менестреля, и именно из-за нее на лице шута красовался уродливый шрам во всю щеку. Молодая королева то и дело вызывала его, заставляла бесконечно петь, а со временем стала и откровенно домогаться.
Король Абрэмо, слывший своим крутым нравом и жестокостью, узнал об этом и расправился с красивым юношей просто зверски — нанеся ему рану, он еще и прижег порез раскаленным мечом. Увечье долго не заживало, срослось криво, обнажая зубы и перекосившее все лицо юноши с одной стороны. А волосатая Сисэрина… вскоре умерла.
Тем не менее Матео вовсе не тяготился своим уродством — отбоя от женщин у него не было даже при наличии шрама: девушки считали это мужественным, а жены вельмож делано ахали, передавая ему записки с просьбами о встрече. Но с тех пор Матео стал более острожным, не связываясь с дамами из высшего сословия и довольствуясь служанками, а так же взял привычку присматриваться к королю и даже следить за ним. Открытия, которые менестрель сделал, держал при себе и никому не говорил ни слова, зато теперь знал, как можно манипулировать Абрэмо. Ему непременно нужно было заставить короля верить ему, всячески демонстрируя свою преданность, стать его поверенным почти во всех любовных и государственных делах.
— Ты что тут стоишь, Тито? — окликнул переводившего дыхание юношу знакомый голос, и Матео увидел перед собой Иззи, горничную королевских покоев. — Зачем король тебя вызывал? Чтобы ты усладил его слух своим голосом?
Матео сжал зубы и медленно втянул в себя воздух. Иззи иногда раздражала его своими высокопарными речами, всячески подчеркивая свой статус — не многим простолюдинкам довелось работать во дворце, и она очень гордилась своим успехом.
— Король страдает из-за смерти жены, — ответил Матео, поглядывая на реакцию служанки с высоты своего роста. Иззи кивнула, едва заметно дернув уголком губы.
— Как думаешь, скоро нам ждать появление новой королевы? — спросила она, дернув плечиком.
— Уж не надеешься ли ты ею стать? — поддел чернавку Матео и, отлепившись от двери, направился в сторону кухни.
— Хм, да зачем мне? — бросила будто бы невзначай Иззи, следуя за Матео и не отставая от него ни на шаг. — Я еще пожить хочу. А королевы умирают…
Матео резко остановился и, схватив служанку за плечи, швырнул ее к стене, прижимая за плечи.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился шут, пристально глядя на девицу.
— О, Матео, — томно застонала Из, выпячивая грудь вперед насколько это возможно, изогнувшись и прижимаясь всем телом к нему. — Мне так нравится, когда ты грубый…
Матео встряхнул ее за плечи, не поддаваясь на провокацию, но подумал: «Вот вам и высокопарные слова — как ни изображай из себя аристократку, остаешься все той же чернавкой».
— Король может быть еще грубее, если услышит подобные слова, — прошипел ей в лицо шут и сорвал маску с половины лица, обнажая свое уродство. — Вот этого захотела? — спросил Матео, показывая на длинную корявую борозду, перечеркивающую его лицо и немного искажая глаз с одной стороны.
— Если ты задумал напугать меня, то зря стараешься, — горячо прошептала Иззи, приподнимаясь на цыпочках и невесомо дотрагиваясь до изуродованной щеки губами. — Я уже давно привыкла и не замечаю этого, — говорила она, обдавая кожу Матео теплым, многообещающим дыханием. Ее маленькие руки гладили его грудь, а пальцы ловко справлялись с пуговицами на рубашке, открывая себе доступ к вожделенному телу.
Матео какое-то время позволял её нежным пальчикам разгуливать по своему торсу, но потом он перехватил её руку и отстранил девушку от себя.
