Ян Макильских направил обе ладони в сторону хаотично разбежавшегося цветастого облака, которое тут же собралось воедино, замерло и осыпалось на землю, словно ворох осенних листьев. Разгоряченная публика бросилась собирать игрушечных бабочек на сувениры. Я ухватила фигурку, которая упала в ноги, за холодное металлическое брюшко и сунула в карман платья.
А потом все пространство начало заполняться сверкающими снежинками правильной кристальной формы и безупречной белизны. Засыпало так плотно, что я уже не могла разглядеть ни неба, ни того, что находилось в шаге от меня. Когда снежинки окончательно рассеялись, ни волшебников, ни подиума на прежнем месте не оказалось и небо сделалось привычного серого цвета.
В тот день из десятилетней девочки, живущей в обычной будничной суете, я превратилась в человека с целью. Мне захотелось научиться дарить жизнь неживым существам и очищать небеса от смога так же, как это делал Ян Макильских. Перечислила по именам всех святых, которых помнила, и попросила, чтобы когда-нибудь судьба свела меня с биомагией. А еще хотелось стать такой же красивой и уверенной, как Армина. И чтобы, когда вырасту, снова встретить его.
К сожалению, тогда я еще не знала, какой ценой будет исполнена моя мечта и к каким событиям приведет любовь к биомагии.
Глава 2
Семь лет спустя
Пристальный взгляд бездушного автоматона хищно скользил по комнате. Вдруг он замер и уставился прямо на меня. А потом его лицо из стали начало морщиться, пока все не покрылось глубокими бороздами, как у старой ведьмы. Отвратительная пасть ощерилась желтыми клыками, с которых на пол стекала тягучая зеленая слюна.
Монстр кинулся на меня!
Его клыки щелкнули в паре сантиметров от моего горла, и тут я, наконец, очнулась от кошмара.
Сердце билось как ненормальное.
Прижаться бы сейчас к папе, чтобы он обнял и прошептал: «Это всего лишь сон, мое сокровище, спи…». Но весь год я засыпала в обнимку с учебниками. Нагрузка такая — не то что кошмары, сны-то не помню, когда снились.
Из моей скромно обставленной комнатушки, узкой и длинной, как учебный пенал, окно выходило во внутренний двор колледжа. В комнате только и помещалось, что умывальник, шкаф, небольшой стол у самого окна да узенькая железная кровать на пружинах. Никаких излишеств. Зато книг много, и лежали они повсюду: на столе, под столом, в шкафу, на шкафу и под кроватью. Интересовалась я не только учебной программой, хотя и из нее старалась ничего не упустить. На страницах книг чаще встречались изображения и схемы невиданных машин — воздушных кораблей, подвешенных на огромных баллонах. Срисовывала я их, детально и тщательно, на отдельные листы. Без устали продумывала и прорабатывала новые способы поднятия кораблей в воздух.
Времени до первого урока оставалось больше часа. С удовольствием повалялась бы лишние минут пятнадцать, но, чтобы поскорее прогнать из памяти дурной сон, поплескала в лицо холодной водой, облачилась в свое форменное коричневое платье с черным фартуком, расчесалась и заплела две косы, заколола их на затылке.
Здравствуй, новый и чудесный день!
Я распахнула двухстворчатое окно, уселась на широкий подоконник и стала глядеть на улицу. Бледное утреннее небо обещало дождливый день, студенческий двор жил своей жизнью: механический дворник катил по дорожке тележку с метлами и канистрами; поскрипывая коленными сочленениями, робот-садовник тащил два ведра, до краев наполненные какой-то жижей болотного цвета, наверное удобрение для цветов. По шиферным крышам общежитий сновали пауки-трубочисты. Пузатенькие, как садовые ведра, они клацали металлическими когтями, набивали специальные брюшные баки сажей. Лишь рыжий кот — единственная среди них живая душа, — не обремененный бытовыми хлопотами, лениво шествовал по идеально подстриженному газону.
За год учебы в Колледже биомагических искусств я так и не привыкла к роботам с сияющей медной кожей, не проявляющим никаких эмоций — только полное подчинение. Одно дело — заводные игрушки для развлечения. Как оказалось, их оживить не так сложно, да и хлопот от этого никаких. А тут существо из металла, ростом со взрослого человека! Смотрит на тебя в упор стеклянными глазами, разговаривает неестественным голосом, здоровается и называет по имени.
До конца учебы оставалось каких-то две недели! Представила, как приеду домой и лично расскажу родителям о своих студенческих успехах. Письма из колледжа писала им регулярно, но разве может переписка заменить живое общение? Только вот, если родители или друзья нашей семьи захотят своими глазами увидеть то, чему я за этот год научилась, буду вынуждена отказать. Применять магические знания вне колледжа нельзя.
Узнают — исключат.
А достижений, на самом деле, было немало. За один год научилась вызывать простейших сущностей; без проблем использовать против них защитные заклинания; худо-бедно читать на староимперском языке. Я даже побывала на доске почета за отличную успеваемость. А еще записалась на факультативный курс небесной механики, поговаривают, за ней будущее.
То ли еще будет после пяти лет обучения!
Лучших выпускников распределяют еще до окончания учебы. Думаю, кто-то уже и меня присмотрел, баллы по всем предметам у меня отличные. Наниматели забирают своих помощниц в Южный Москинск, а это означает автоматическое зачисление в Единый реестр в Комитете биомагических изысканий.
Вот где открываются безграничные возможности: знакомства, гранты, проекты и путешествия!
Я же мечтала попасть на распределение к Яну Макильских. С тех самых пор, как впервые увидела его на шоу биомагов. Следила за его успехами, не пропускала в прессе ни одной статьи. Иногда мне казалось, что издательские дома делают на его имени целые состояния, потому так слишком часто публиковались новости о нем самом и его исследованиях. Я была уверена: возьми он меня к себе, со временем из меня вышел бы не просто ассистент, а первоклассный биомаг. Увлеченные одними идеями, мы с ним смогли бы поразить мир невиданными магическими изобретениями!
Долго не могла поверить в то, что моей мечте не суждено сбыться.
Вот уже полгода как величайший биомаг Ян Макильских оказался свергнут с вершины Олимпа.
Если раньше в газетах писалось о его потрясающих открытиях и опытах, то последние шесть месяцев — о постигшей его трагедии. Которая до сих пор оставалась за завесой тайны. Общественности было известно, что погибла жена биомага, но что произошло на самом деле, не знал никто.
Зато заголовки на передовицах красноречиво вопрошали:
«Какие опыты Ян Макильских проводил над своей женой?»
«Что стало истинной причиной гибели жены известного биомага?»
«Накажут ли виновного в гибели Виолы Темниковой?»
«Почему Ян Макильских скрывает своих детей от полиции?»
В колледж доходили слухи о том, что от Яна Макильских ушла даже его красавица ассистентка Армина, а сам он стал чуть ли не затворником. Немудрено, что после случившейся трагедии биомагу — моей детской мечте — и дела не будет до какой-то там студентки.
Горько и обидно.
Одно время я не знала, зачем учиться дальше. Ведь если бы не его шоу в мои десять лет, жизнь моя пошла бы в другом направлении. Я бы выучилась на какого-нибудь картографа или геодезиста, в крайнем случае, осталась бы работать с отцом в мастерской… безо всякой магии. Жила бы обычной жизнью, как все мои соседи.
Бросить колледж не разрешил отец.
Так и написал в ответ на мое слезное письмо:«Что бы ни случилось, жизнь идет своим чередом».
И он оказался прав.
Есть же и другие биомаги. Вот тот же Сержи Распрыкин или Марк Фоллоуэр, чем не достойные наниматели? У первого своя лаборатория при Комитете биомагических изысканий, а второй вообще изобрел механический оракул.
Я вытянула в окно руку, и над моей ладонью бесшумно запорхала бабочка — прилетела с ночной прогулки. Мой талисман и трофей с того самого злосчастного выступления. Шесть лет она провисела на моей одежде в качестве украшения, но вот уже как пару месяцев она начала претерпевать некоторые механические изменения: очень уж хотелось оживить ее, как это проделал Ян Макильских на своем выступлении. Я измучила вопросами Филиппа Ковальского, преподавателя по небесной механике, и в итоге разобралась, как бабочку можно заставить подняться в воздух: нужно лишь встроить часовой механизм.
