широкого коридора. Было здесь достаточно светло, чтоб понять коридор этот тянется до бесконечности в оба конца. И с обеих его сторон в неравномерном расстоянии друг от друга находятся закрытые двери.
Давящее этой тишиной и моим одиночеством чувство стало настолько невыносимым, что я захотела вернуться в ту странную комнату и мыть посуду до конца века.
3. Белая мышь.
И как бы отвечая на мои молчаливые молитвы, с другой стороны двери кто-то почти неслышно поскребся. Но я услышала этот еле уловимый ухом звук и с огромной надеждой на спасение открыла дверь, из которой меня только недавно вытолкнули. Мне пришлось приложить усилия, чтоб открылась хоть небольшая щель, и когда я, наконец-то, справилась, сквозь эту щель пролезла огромная белая мышь.
Я ее не испугалась, потому что вначале приняла ее за хомяка, в моем странном состоянии это было вполне закономерно. И я не сразу поняла, что вижу перед собой не хомяка, хотя и на мышь этот грызун был не слишком похож. Он размерами был больше почти в пять раз любой мыши, шкурка белоснежная и слегка мерцающая, мордашка не такая острая и между ушами шерсть намного длиннее, чем на остальном теле
Я смотрела на эту чудную животинку и не спешила с криком убегать, но и она стояла тихо, не пытаясь спастись бегством. Трудно сказать, как долго это стояние продолжалось, но грызун вдруг отвернулся и пошел по коридору. А я осталась возле двери. Что я еще могла сделать? Хотя удобнее было бы сесть и облокотиться на стену, думаю, так было бы легче страдать неизвестностью.
Но неожиданно вернулась эта гигантская мышь и, стыдно в это даже поверить, пискнув, поманила меня за собой движением лапки. Я в недоверии уставилась на живность, быть такого не может, чтоб животное приглашало идти за собой незнакомого человека. Да даже хозяина приглашающим движением лапы мышь за собой не зовет!
В общем, я продолжила стоять на своем месте, ожидая, чтоб это наваждение как-нибудь само прошло. И эта мега мышь, недовольно пискнув пару раз, зашла мне за спину и начала толкать меня в икры ног не слишком сильно, но настойчиво. И я сделала один шаг вперед. Мышь, будто обрадовавшись своему успеху, перебежала вперед и потопала дальше, останавливаясь время от времени и показывая, в какую сторону мы продолжаем идти. Она шла и манила меня за собой.
Наконец, она остановилась у одной из запертых дверей, таких же, как и все остальные в этом коридоре. Она обреченно стояла на месте, и я встала рядом с ней. Она пискнула. Я понимающе выдохнула.
- Ну, и куда мы сейчас пришли? – Спросила я у нее, в общем-то, не надеясь на понимание со стороны грызуна.
Но меня поняли. Мышь подняла свою левую лапку и приложила к косяку двери.
- Ну, да. Дверь закрыта. – Ответила я на ее молчаливый вопрос. Но, кажется, не угадала, мышь отмахнулась от меня обеими лапками и повторила свое первое движение, приложив лапу к косяку.
- А, - догадалась я, - надо лапой коснуться?
Мышь закивала так интенсивно, что голова закружилась даже у меня. Но я смогла наклониться и, схватив мохнатую брыкающуюся животинку и приложить ее лапку к косяку. Но она вместо благодарности недовольно запищала.
Я поставила вырывающуюся мышь на пол.
- Поняла уже, это мне нужно приложить свою руку к косяку. - Успокоила я мышь, у которой уже шерсть встала дыбом. – Я просто прикалывалась, в моем возрасте это нормально. – И с эффектным жестом я приложила свою руку к косяку. Но ничего не произошло: пар со всех щелей не повалил, и дверь не рассыпалась, пропуская меня внутрь помещения. Я пожала плечами и посмотрела на пол, где, сложив все четыре лапки, валялась мышь. Я сразу поняла, что она не умерла, слишком пристально ее глаза-бусинки наблюдали за мной.
- Я тут причем? – Спросила я у нее. – Это ты, мелочь мохнатая что-то напутала.
В ответ на мои слова мышь медленно, как в замедленном кадре встала на четыре лапки, потом приподнялась на двух задних конечностях, вытянула вперед левую лапу, помахала ею впереди своей острой мордочки. И приложила к косяку, а потом громко фыркнула, как настоящий еж.
Я, наконец, поняла, в чем она меня упрекает. Ну, я и вправду использовала правую руку, в то время как грызун все время показывал левую лапку. Только признавать свою ошибку я не собиралась, это все равно, что низвергнуть человека, который приручил атомную энергию, ниже мелких животных.
Я села на пол, прижавшись спиной к двери, и стала тихо выговаривать грызуну:
- Здесь все неправильно. Мне здесь не нравится. Зеленые великаны и наглые мыши – это не моя компания. И двери должны ключом открываться. Знаешь, это такая штучка, ее вставляешь в замочную скважину и проворачиваешь несколько раз. И там внутри что-то щелкает, и дверь открывается. Все очень просто. Не для мыши, конечно. Но для мышей все сложно. Вы только сыр легко воруете…- Наверно, тут терпение грызуна и закончилось. Потому что тихо внимавшая мне мышь зафырчала и, взбежав по моей руке мне же на голову, ухватилась за локон моих новых волос. А потом сильно, до слез в глазах, потянула его.
Я попыталась скинуть животное с головы, но мышь и сама сбежала на пол по моей спине. И снова показала, что я должна сделать. Сейчас я не стала упорствовать и, встав, приложила левую руку к косяку. Дверь распахнулась, без пара, барабанного боя и других спецэффектов, и впустила меня в маленькую комнату с одним занавешенным окном.
В ней было место только для одной узкой кровати, маленького столика, заваленного книгами, свитками, тетрадями, табуретки и компактного шкафчика. Как только за моей спиной закрылась дверь, я прошла внутрь помещения и собиралась сесть на кровать, но застыла с поднятой ногой.
