— Вы проверили ее на кровь? — спросила она, обращаясь к старухе.
— Нет, Санша, будь добра, проверь ты, — и шаманка жестом пригласила ее к нам.
Девчонка с легкостью спрыгнула с печи и приблизилась. На вид она была примерно моей ровесницей, может, чуть младше. Но вот вежливости и воспитания, даже для такого возраста, ей явно не хватало. Она держалась так, будто приняла вызов, который ей никто не бросал. Впрочем, как потом оказалось, это ее обычное поведение.
Санша взяла меня за руку и проколола мой пальчик на правой руке своим длинным ногтем.
— Ай! — вскрикнула я и хотела отдернуть руку, но девочка крепко держала меня за запястье и засунула проколотый палец себе в рот.
— Какая гадость! — закашлявшись, она сплюнула на пол, — В ней преобладает кровь людей, по ней и видно, колдовать вряд ли сумеет, но кровь… она пропитана… кхе…
— Вот, держи, — Анура заботливо принесла малявке глиняную кружку с каким-то отваром.
— Сколько раз я тебе говорила быть осторожнее! — полуэльфийка заботливо журила сестру.
— Но ведь мама Индира…кхе-кхе… она попросила….
— Пей до дна! — тоном, не терпящим возражений, произнесла Анура.
А я поняла, что они выполнят любую просьбу сумасшедшей старухи. Абсолютно все, что она скажет.
— Можешь не отвечать, — скрипучим голосом отозвалась шаманка, — кровь отравлена, как я и предполагала… как и вся девчушка. Пошли!
Индира дернула меня за руку и снова увела в свой шатер.
Несколько следующих дней она проводила надо мной всевозможные обряды и опыты.
— Ты необычный экземпляр, девка! — говорила она, щуря свои блеклые глаза- несмотря на большое количество заразы в твоей крови, ты от них не заболеваешь! Я слышала об этой самобытной практике у народов, лишенных магии, и жрецов. Нужно принимать отраву по чуть-чуть, чтобы выработать к ней терпимость. Но не думала, что сейчас, во времена, когда лечебные привороты и зелья доступны почти каждому, кто-то такое практикует. Видишь эту метку на своем левом предплечье? Это какой-то целительный заговор, никогда таких не видела раньше! Он оберегает тебя от серьезной заразы. Кем бы ни были твои родители- они о тебе позаботились. Ну-ну, не реви. Может ты и неуязвима перед многими хворями, но сама являешься бомбой замедленного действия! И с легкостью перезаражаешь всех в округе. На нас ведь таких заговоров нет. Но изучив тебя, я смогу выработать иммунитет у всех полукровок. А пока на вот, держи, — с этими словами она протянула мне маленькое колечко.
— Это поможет сберечь окружающих. Никогда не снимай его! Только если захочешь заразить мучительными болезнями своих врагов в радиусе километра. Деревню я уже обезопасила. Осталось только исключить источник- тебя. Считай, что ты носитель смертельного проклятья массового поражения. А как этим распорядится- сама решишь, когда вырастешь. А сейчас, давай наденем кольцо.
— Но оно такое маленькое! — изумилась я, — в легендах и сказках героини носят подвески или кольца на пальцах. А с этим что делать? Вставить в ухо?
Индира от души рассмеялась, хотя смех ее и был похож на скрип ставней на ветру.
— Какие глупые сказки ты читала! С тех героинь их защитные амулеты могут соскользнуть во сне или во время купаний, что тогда? Нет, если действительно хочешь носить что-то незаметно и не снимая, то нужно что-то более действенное. Вставить в ухо- уже лучше, но недостаточно. А если на тебя нападут и в пылу битвы отрежут тебе ухо? Или ограбят и сорвут с тебя украшение? Мы тут с жизнью и смертью играем, знаешь ли! Нам нужно что-то понадежнее. Более укромное место.
Так мне, в возрасте семи лет, прокололи сосок.
Годы шли, и я обвыклась на новом месте. Все здесь стало мне родным и знакомым. Я привыкла к маленьким землянкам и захудалым избушкам, в которых жили здешние обитатели. Привыкла сама рубить дрова, носить воду и варить похлебку. А Ануру и Саншу я искренне полюбила и называла своими сестрами. Анура, старшая из нас, вошла в тот возраст, когда уже могла работать. Днем она патрулировала деревню и ее окрестности, уводила от нас как заплутавших городских жителей, так и маленькие королевские отряды, заставляя их идти по ложному следу и плутать в лесу. Это помогало избежать распространения слухов о скрытом поселении полукровок. А вечером полуэльфийка возвращалась к нам домой и заботилась обо мне и Санше: учила грамоте и письму, кормила, купала, играла и рассказывала сказки на ночь.
Нашей любимой историей был рассказ о далекой стране Лиссаре. Мире, где чистота крови не имела никакого значения. Там каждый, вне зависимости от статуса, положения и происхождения имел шанс на образование, медицину и безбедную жизнь. За многие века расы там так часто смешивались, что уже и сказать сложно, где свой, а где чужой. И люди просто жили и наслаждались тем, чего могли добиться своими силами.
— А может, ты пришла к нам из Лиссары? — однажды спросила у меня Санша перед сном. — Ты ведь еще не выбрала себе имя?
Для тех, в чьих жилах текла кровь нечеловеческих существ, рассказывать кому-то об имени, данном тебе при рождении — считалось страшной ошибкой. Ведь им могли воспользоваться против тебя для создания проклятий и заклинаний. Поэтому матушка Индира наказала мне забыть мое настоящее имя и звала меня девкой, вплоть до того момента, как я не выбрала себе новое. Ладно, чего греха таить, она и после звала меня девкой.
— Давай назовем тебя Лиссара?
Идея мне понравилась. И я назвала себя Лиссой.
— Как здорово! Хотела бы я попасть туда! Хорошо, будь это все правдой! — с удовольствием растянулась полу-вампирка на печи. Мы спали там с ней вместе, в то время как Анура занимала длинную лавку в углу комнату.
Санша была самой одаренной из нас. Имея нечеловеческую скорость, силу, слух и обоняние, она была лишена всех слабостей, присущих немертвым: не боялась солнца и не мучилась от нестерпимой жажды крови. Хотя она и любила спать до обеда и страдала обжорством, это никак не было связано с вампиризмом и не вредило ее миниатюрной фигурке.
— Будь осторожней, — повторяла ей Анура. — У немертвых дети могут родиться только от живого существа. И то, случается такое крайне редко. А уж такие дети без «изъянов», как ты- и вовсе исключение, нежели правило! Армия объединённых земель точно захочет заполучить тебя! По закону, все полукровки обязаны доложить о себе и служить на благо короне под пристальным надзором. А так как мы не можем владеть землями и не можем ничего наследовать от своих предков, даже фамилий, то особо одаренных из нас забирают в армию, а затем отправляют на далекие материки умирать на войне с дальними королевствами! А тех, кто одарен меньше, как я и Лисса, отправляют в колонии, работать на заводах и в лабораториях, создавать господам артефакты и прочие магические штучки, которые облегчат жизнь благородным. Или того хуже- в шахту, добывать металлы и самоцветы.
— Но разве это плохо? — спросила я, — иметь работу, крышу над головой и кусок хлеба на обед? Зато не надо скрываться и всем врать! Вот было бы облегчение!
— Вкалывать по двадцать часов в сутки на тяжелой и опасной работе? Без права выбора или собственного решения? Или же ты думаешь, что тебе позволят уйти, если тебе не понравится место твоего назначения? — Анура тяжело вздохнула. — У тебя не будет возможности завести свою семью, Лисса. И с нами ты больше не увидишься. Ты хочешь с нами расстаться?
Разумеется, я не хотела с ними расставаться! Я уже давно считала их своей семьей. И даже кикимору Индиру стала звать «матушкой», хотя ее опекунство заканчивалось на предоставлении нам жилья, поздравлений по праздникам и внезапных визитов посреди ночи, если ей что-то было от нас нужно. Сама же шаманка почти все время проводила в своей палатке.
Так же родными мне стали мясник Удаль, полукровный оборотень, покрытый жесткой шерстью вне зависимости от цикла луны. И мастерица Нарала, плод любви сирены и лесного духа. Еще мы дружили и с нашими соседями. Семьей лекаря из ночных эльфов и его жены- городской ведуньи. Поняв, что их семейной чете нигде не рады, они поселились у нас со своим сыном Ортисом. Смуглый долговязый мальчишка был силен в магии и учился у Индиры. С ним она проводила больше времени, чем с каждой из нас, своих названных дочерей. Это не могло не злить нас. А особенно Саншу. И однажды, когда нам было лет по тринадцать, вампирка уговорила меня устроить ему подлянку! Проучить наглеца, которому своих родителей было мало, да к он еще и на чужих позарился…
