незваная гостья. — А счётчики для кого придуманы. Ты его разочек щелк и огонек засветится. Тебя как зовут-то, горюшко?
Это она со мной что, как с дурочкой разговаривает? То, что я блондинка, совсем не значит, что я глупая. Это все навязанный стереотип.
Я рассмотрела женщину повнимательней, вроде не старая ещё, а одевается хуже бабки, темно-каштановые волосы убраны под косынку, майка бесформенная, застиранная, юбка в пол, фартучек весь засаленный. И галоши. И это в середине июля, когда я в одном тоненьком сарафанчике изнываю от жары. Нос у женщины крючковатый, губы тонкие, а взгляд, правда, добрый. Так и веет теплом и уютом.
– Кристина. Вы меня, конечно, извините…
– Да не извиняйся, девка молодая, не опытная, я ежели что помогу, ты не переживай. Зови меня баба Вера. Заходи вечерком, чайку попьем, да о жизни поговорим, ты хоть девка и городская, но чую я в тебе родственную душу, вижу, подружимся мы. А теперь мне козочек моих пасти надо.
И ушла, хлопнув дверью, так что окна задребезжали. Что она там говорила? А да, счетчик. Заветный щелчок. Да будет свет! Теперь нужно распаковать свои вещи и осмотреть двор.
Начать решила со второго. Память о зеркальном мужчине была свежа и идти в комнату желания не было. Вдруг он там меня поджидает?
Двор весь зарос травой, забор сгнил, единственное, что радовало это большая яблоня. Яблоки — это хорошо. Будет что покушать. А вот и туалет. Открыла дверь и быстренько ее закрыла. Д-а-а, не готова я ещё к такой стороне деревенской жизни. Нужно срочно искать работу и создавать все условия в доме. В "домик" на улице я не смогу зайти, а с лопаткой по участку особо не побегаешь, забор-то гнилой.
Бродя по своему небольшому участку, я наткнулась на старенькую, покосившуюся на один бок скамейку. А вокруг нее все засажено цветами, сейчас, правда, засохшими и окутанными вьюном, но почему-то мне кажется, раньше они были красивыми. Наверно, это было любимое место прежней хозяйки, не той, у кого я купила этот дом, а у другой. Я живо могу представить, как она холила и лелея каждый цветочек, как выдергивала сорняки, которые отравляли жизнь ее растениям.
А ведь по сути люди так же делиться на милые и красивые цветы, которые радуют глаз и греют душу, но и у них бывают шипы, которые незаметны на первый взгляд. И на сорняки, которые либо просто растут никого не трогая, либо как паразиты стараются отравить жизнь другим. В своих размышлениях я шла к дому. Ведь для меня Соня была таким нежным цветочком, о котором хотелось заботиться, только вот внутри она оказалась ядовитой.
Вернувшись в дом, я стала раскладывать свои пожитки. В очередной раз расстроившись тем, что все теплые вещи я оставила у Антона. Так мне хотелось сбежать от него после всей этой грязи и обмана. Я понимала, что сейчас только середина июля и до холодов еще далеко, но это ж сколько всего надо купить.
Надо будет спросить у бабы Веры, может она знает, где тут работенку найти можно. А вот, кстати, и она, домой идёт. Я и не заметила, что день уже на исходе. А я ведь даже в доме не убралась. Пыль как лежала, так и лежит на своих местах. Ладно, с ней разберусь завтра, а сейчас наведаюсь к своей гостеприимной соседке. Чую, ей давно не с кем посплетничать, а мне это только на руку.
Глава 3
Баба Вера полностью себя оправдала, болтушка она редкостная, но и хозяйка из нее отмеченная. Таких вкусных блинов с вареньем я ещё никогда не пробовала.
– Баб Вер, а можно я буду называть вас тетей? Ну не выглядите вы как бабка. – осмелела я, после третьего блина.
– Ой, Кристинушка, спасибо на добром слове. Только вот привыкла я к тому, что все бабой кличут. – глаза женщины заискрили радостью.
– А я буду вас тетей Верой звать, мне так больше нравится. – и не соврала ведь. Ну слишком женщина молодо выглядит, что язык не поворачивается ее бабушкой назвать. – Теть Вер, подскажите, может тут есть какая-нибудь работа. Я на все согласна.
– Горюшко, как ж тебя в нашу глушь занесло, видно же, что ты девчушка городская. Что ж с тобой приключилась, милая? – женщина так по-доброму, с такой заботой посмотрела на меня, что я впервые с момента расставания с Антоном дала волю эмоциям.
Из моих глаз полились слезы градом, тетя Вера на секунду опешила от столь бурных эмоций, а потом бросилась меня утешать, прижала к своей тучной груди и только тшикала, прям как маленькой.
– Тёть Вер, а ведь я его любила. Правда любила. Мы о детях мечтали. Только вот теперь и не знаю, хотел ли он их на самом деле. Может оно и к лучшему, что я забеременеть не могу, не так трудно уходить было. Больно – да, но тут я только за свою жизнь несу ответственность, а тут ещё и кроха был бы. Я бы наверно не смогла уйти. Антон для меня всем был: воздухом, смыслом жизни, а он…. Он никогда меня не любил, а только использовал. – смогла сквозь всхлипы сказать я.
– Тьфу, я-то уж подумала, умер кто, а она из-за мужика тут слезы крокодильи льет. – женщина продолжала гладить меня по волосам утешая. – А бесплодие твое — ерунда, это все поправимо. Воздух у нас свежий, травки целебные, а вода так вообще волшебная. А ты знаешь какие у нас в деревне мужики? Да за тебя тут такая война начнется, что твой этот хахаль будет локти кусать, что такую красотку потерял.
– Он меня использовал и выбросил как ненужную вещь, мусор.
– Да ты расскажи в чем дело то и не реви, а то за твоими вздохами и всхлипами ну ничего не разобрать. – тетя Вера заботливо поставила передо мной стакан воды, отодвинув
