Сказка на ночь для дракона (СИ) - Ромм Дарина

Таська так и не поняла, чего Танюха так стонала, так как Иван грозным был только в его собственном воображении, да утешительных комплиментах от жены. Тася даже предположила, что Танюха таким образом изливала постигшее ее разочарование в Ванюшином постельном мастерстве.

Так или иначе, интуиция подругу не подвела и с Ваней они расстались. Детей у них не было, совместно нажитого имущества — кот наплакал. Так что, развели их быстро и бесповоротно.

Ванюша вскоре стал мужем строгой дородной женщины из соседнего дома. А Тася встретила своего Сашку, который характер имел решительный и время на пустые разговоры не тратил, почти сразу перейдя к делу. Так что сейчас Таська уже ходила с близнецами внутри своего шестимесячного пузика, и тихо сияла от счастья, вызывая у всех умильные улыбки.

— Работу уже ищешь? — отвлекла меня подруга от воспоминаний о ее знаменитой интуиции.

— Не-е, я отдохнуть хочу. Я тебе не успела рассказать — мне клиенты тур в Питер презентовали. Так что сначала туда, а потом уже жизнь менять буду.

— Горыныч, ты сейчас про работу или про личную жизнь сказала? — осторожненько закинула удочку подруга.

Горыныч, если вы не поняли — это я. Ну правда, какое еще можно придумать прозвище девушке по фамилии Горынина, с ростом сто восемьдесят два сантиметра, пятидесятым размером одежды и характером, как у невыспавшегося дракона?

И про личную жизнь Таисия не зря намекала — увы, вся моя личная жизнь сводится к уходу за фикусом Геной, растущим в горшке на кухне. Ну а что, тоже живое существо и в любви нуждается.

— А что за тур-то? — любопытство вперемешку с подозрительностью так и съедало Таисию. — И за что это тебя турами благодарят? Обычно за хорошую работу премию выписали, и адью — гуляй, радуйся.

Вот этот вопрос меня и саму слегка напрягал. Что-то свербило на задворках моего сознания, не давая от души наслаждаться предстоящим вояжем… 

Глава 2

Вскоре сомнения поутихли, и через две недели после этих событий я стрясла с Таисии обещание не покладая рук заботиться о моем Гене, отдала ключи от квартиры и с легким сердцем посвистела в аэропорт.

И вот уже выползла из пузатого Боинга и на подгибающихся ногах потащилась к выходу из аэропорта в Пулково. Где-то там меня встречал представитель туристической компании «Счастливый билет».

Во всяком случае, я надеялась, что он или она меня встретит, потому как сама я слегка терялась в пространстве и времени. Виновником тому был чудесный коньяк, который мне не скупясь наливал славный мальчик — стюард в бизнес-классе.

Вообще, этим июльским вечером в Питере мне все казалось милым и приятным. Я даже пожалела, что только сейчас узнала о волшебной способности коньяка улучшать мой характер. А ведь сколько лет могла прожить настоящей душкой, всего лишь принимая ежедневно по тридцать капель под язык!

И даже встречающий меня странноватый тип с плакатиком с моим именем, показался мне очень милым.

Ну и что, что росту в нем еще меньше, чем в незадачливой Лике Суляк? Зато белая рубашка с бабочкой, тонкие испанские усики и аккуратно расчесанные на пробор гуталиновые волосы — все было таким славным, что я даже слегка приобняла его. От умиления, конечно же.

Аметист Вольдемарович оказался мужчиной железной выдержки и ничуть не смутился, очутившись носом в моем декольте. По моим ощущениям, ему даже понравилось.

Во всяком случае, вынырнув из глубин выреза моей футболки, Аметист Вольдемарович задорно блеснул глазками и облизал губы так сладко, что я чуть не прослезилась от радости за него.

Мне, правда, показалось, что язык у него странно раздвоен на конце. Но чего только не привидится довольной жизнью женщине после трехсот граммов коньяка…

Аметист одной рукой подхватил мой чемодан, второй — меня под белый локоток, и мы шустро транспортировались к машине.

Долго ли ехали к гостинице, не помню — уснула, утомленная впечатлениями. И как в номере очутилась, тоже выпало из памяти.

Зато на утро очнулась удивительно бодрая и решительно настроенная на осмотр красот Питера, вкупе со всеми его музеями и дворцами. От души восхитилась убранством моего немаленького номера в стиле классический ампир и заказала завтрак.

Тут и Аметист Вольдемарович подоспел, и пока я поедала яичницу и кофе с чизкейком, расписал наш с ним план экскурсий:

— Так вот, Регина, начнем мы с экскурсии по питерским крышам. Это так чудесно — крыши старых домов! А какой с них вид открывается! Вы будете впечатлены, обещаю вам, — сладко журчал мой персональный гид.

Пока Аметист говорил, я все заглядывала ему в рот, пытаясь разглядеть, что там с его языком — мне упорно не давал покоя привидевшийся накануне раздвоенный кончик. Почему-то очень хотелось убедиться, что это был всего лишь «оптический обман зрения».

Так и не разглядев интересующий меня предмет, допила кофе и сообщила, что на крыши я не пойду, потому как с высотой у меня сложные отношения. Побаиваюсь я высоких мест. Аметиста от моих слов немножко перекосило, но возражать не стал, и мы отправились на экскурсию по каналам Петербурга.

На следующий день по плану у нас был Юсуповский дворец и петербургские крыши. Затем Кунсткамера и петербургские крыши. Потом Мариинка и… — ну, вы поняли… Крыши манили Аметиста, как валерьянка кошку.

У меня уже глаз дергался, когда слышала его журчащее: «Региночка, сегодня у нас с вами Марсово поле, а потом предлагаю экскурсию по крышам старых питерских домов». Мое категорическое «нет» Аметист так же категорически не слышал, уговаривая прогуляться по пыльным чердакам с мастерством и упорством распространителя Орифлэйм с бриллиантовым статусом.

Если закрыть глаза на патологическое влечение к питерским крышам, в остальном мой гид был идеальным мужчиной и настоящим профессионалом — умен, начитан, галантен и не приставуч. А экскурсии, которые он для меня проводил, были просто волшебны.

Как он рассказывал про убийство Распутина в Юсуповском дворце! Я будто присутствовала в той комнате, где великий старец ел отравленные пирожные, и своими глазами видела, как он смакует их, не подозревая о дополнительном ингредиенте в любимых сладостях.

Мои уши слышали выстрелы, которыми заговорщики добивали чрезмерно живучего старца и его хрипы на ступеньках комнаты. А щеки кололо студеным ветром с Невы, когда его мертвое тело тащили по сухому декабрьскому снегу. От голоса Аметиста мороз шел по коже, и красочные картины вставали перед моими глазами, затягивая в жутковатую реальность тех давних событий.

Когда я спросила давно ли он работает гидом, Аметист лукаво улыбнулся:

— Региночка, быть гидом не работа, это мое хобби. Я имею дело только с особенными, эксклюзивными людьми. И вы одна из них, Регина Гарольдовна.

«О, как!» — восхитилась я. Таких слов мне еще никто не говорил. Максимум, могли назвать необычной, а чаще просто — дурковатой. Оказывается, люди просто ничего не понимают в неординарных личностях моего уровня.

После такого комплимента настроение подпрыгнуло и даже ноги, гудящие от бесконечных перемещений по музеям и дворцам, гудеть стали потише. И я в который раз подумала, что Аметист Вольдемарович просто душка и во всех отношениях приятный мужчина. Если бы не его пунктик с крышами, то просто идеал. Хотя, надо отдать должное, Аметист уже несколько дней даже не заикался о них, видимо поняв тщетность своих усилий.

Поэтому я расслабилась, с удовольствием досматривала еще неосмотренные завлекательные уголки Питера и прикидывала, как провести оставшиеся два дня моего фантастического вояжа.

Мы с Аметистом как раз обедали на террасе ресторанчика с видом на Неву, когда за соседний столик присела компания замученных музеями туристок, и девушки принялись делиться впечатлениями об их экскурсии на… крыши.

Я закатила глаза, а Аметист захихикал в кулачок, бросая на меня странные взгляды.

— Ну, что вы так смотрите, Аметист Вольдемарович? Я только-только расслабилась, не слыша ваших дифирамбов этому виду экскурсионной программы, а тут — на тебе!