— Что случилось? — спросила она довольно бодро.
— Понятия не имею. Последнее, что я помню — кучу звездочек вокруг…
— Я тоже, — проговорила мама, разглядывая все по сторонам. — Ты давно очнулась?
— Только что, — честно ответила я.
— Что же нам делать? Где мы? — она явно начинала паниковать.
— Так, спокойно. Надо пойти и разведать. Скорее всего нам стало плохо, пришел папа, вызвал скорую, и мы в какой-то больнице. В какой-то странной больнице…
— Ты сама то в это веришь? — скептически ответила мама, но договорить она не успела, так как сбоку послышались шаги.
Наши глаза окончательно привыкли к свету, поэтому я смогла разглядеть, что дорога петляет, и если с одной стороны она уходит в непроглядную темень, то с другой стороны есть какой-то намек на свет. Именно в этом тусклом свете мы и увидели приближающуюся мужскую фигуру. Я инстинктивно спряталась за маму и начала искать глазами хоть что-нибудь, чем можно отбиться. Тем временем мужчина был совсем рядом. Он мне чем-то наполнил толи Бармалея, толи охотника из русских мультиков — высокий, широкоплечий, с густой черной бородой и усами, правда в руках вместо ружья у него был какой-то список. Мужчина несколько раз посмотрел в список, потом на нас, и явно недоуменно спросил: — «Вы у нас кто»?
Не знаю почему, но его вопрос меня возмутил. Хотя нет, знаю! Мы оказались неизвестно где, неизвестно как, неизвестно зачем, а нам еще и задают вопросы, ну знаете ли. Я даже не успела понять, когда мои мысли приобрели звуковое воплощения, и я начала открыто отвечать незнакомцу, не обращая внимания, как мама тянет меня за рукав, видимо призывая успокоиться. Мужчина же тем временем внимательно посмотрела на меня, вздохнул и щелкнул пальцами. Я даже сначала не предала этому значения, но потом поняла, что продолжаю ругаться в полной тишине. То есть губами я по — прежнему шевелю, но оттуда не вылетает ни звука. Быстро кинув взгляд на маму, я поняла, что она тоже молча шевелит губами, пытаясь мне что-то сказать. Интересно, это я сейчас оглохла или онемела? Или и то, и то сразу? Но тут мои сомнения были разрушены речью незнакомца (ага, значит я все — таки слышу, уже неплохо).
— Повторяю еще раз — вы у нас кто? Согласно протоколу, у нас должна была появиться Карина из рода Ниткиных, дочь отца Михаила. Но вас тут двое! Кто вы? Предупреждаю сразу, говорить вы сможете только ответы на мои вопросы, любые другие фразы я, да и собственно все, слышать просто не будут. Иначе я тут до вечера буду с вами одними возиться!
Конечно я не поверила сразу этому нахалу и попыталась высказать се, что думаю, но безуспешно, и только тогда, взяв себя в руки, я решила ответить на поставленный вопрос.
— Я Ниткина Карина Михайловна, наверное, это и есть то, что вы говорили ранее — род Ниткиных и все такое странное. А это моя мама — Ниткина Елизавета Андреевна, говоря по — вашему, Елизавета из рода Ниткиных, дочь отца Андрея
Интересно, это секта? Только такие мысли витали в тот момент у меня в голове.
— Мама? Странно, никаких мам тут быть не должно, как так получилось, что вы попали сюда вдвоем?
— Это вы у меня спрашиваете? Я даже не знаю, куда мы попали, как попали, зачем попали, где мы вообще, а вы ждете, что я вам что-то отвечу! — сказала я, но меня уже никто не услышал.
— Вам предназначался артефакт переноса, он должен был перенести вас сюда, как только попадет вам в руки, что пошло не так? Вы получали наш артефакт?
— Перед тем как появиться здесь — нам курьер принес какую-то посылку, — услышала я голос мамы.
— Посылка была на чье имя?
— Карины.
— Все правильно, но как вы оказались тут вдвоем?
— Может быть потому что я получила посылку и открыла ее?
— И Карина в этот момент находилась рядом?
— Ну да.
— Теперь понятно, видимо в вашем мире это нормально — открывать чужие посылки!
— Почему чужие, это моя мама! — возмутилась я, окончательно перестав понимать этого сектанта.
— Видимо поэтому вас и забросило так далеко, заряд артефакт рассчитан на одного человека, на того, на кого он заговорен, и при активации происходит перенос. Но тут артефакт был заговорен на одну Леди, а открыла его другая, вот вас и перенесло вместе, хорошо еще, что благополучно. В общем слушаем меня сейчас внимательно, вы должны пройти инициализацию и распределение. После этого вам скажут в какой зал проходить, и там вам все подробно расскажут. Сейчас не надо мне задавать никакие вопросы, я вас все равно не услышу, так как заклинание снимать не собираюсь. Еще раз, я завожу вас в комнату, там вы отвечаете на все вопросы, после этого проходите в нужный зал, а вот там уже вам все расскажут. После того как рассказ будет окончен — действие заклинания снимется, и вы сможете задать свои вопросы, если они конечно останутся. Все понятно?
Мы неуверенно кивнули и последовали за этим Бармалеем — разбойником. Шли мы долго, я бы даже сказала очень, сначала по длинному непонятному туннелю, похожему на пещеру, потом вышли на светлый холм, причем настолько светлый, что глаза даже зажмурились на выходе. Получается здесь сейчас где-то полдень, это мы что же, несколько часов были в отключке? С холма открывался вид на зеленую поляну, посередине которой стояла ветхая избушка, вокруг которой толпились люди. Сзади избушки было какое-то кольцевое строение, напоминающее чем-то Колизей, только без трибун, просто каменное огромное кольцо, которое посередине было разделено на две части таким же каменным забором. С двух сторон к кольцу примыкали небольшие пристройки, толи очень большие коридоры, толи очень маленькие комнаты, так и не понять. Странно, что я никогда такого места не видела на фотографиях, а ведь я люблю рассматривать фото из путешествий друзей. Может это что-то новое построили? Но гораздо важнее — где это построили? Для Москвы погода слишком теплая, а уехать заграницу мы бы не успели. Или мы были в отключке несколько дней? Интересно, а вообще бывают сектанты — международники? Да куда ж мы вляпались. Все это время мы спускались с холма, и я разглядывала людей, находящихся на этой поляне. Только сейчас я поняла, что все они одеты очень странно. Кто-то в платье, кто-то в непонятном комбинезоне, кто-то чуть ли не в доспехах. Может мы сошли с ума и это дурдом?
— Пришли, вы следующие пойдете. — прервал мои размышления Бармалей, подведя нас к той самой ветхой избушке. Интересно, когда мы туда войдем — она не развалится?
Постояв несколько минут, мы увидели, как из двери вышла молодая девушка в длинном теплом платье и с длинной черной косой, оглянулась по сторонам и быстро пошла к левому входу в круглую арену.
— Идите, что замерли, — сказал Бармалей, а потом добавил — К столу, наверное, лучше подойти Карине, а вам, мама, постоять сзади, — добавил он и чуть ли не впихнул нас внутрь.
Я только хотела возмутиться, как дверь за нами закрылась. Обернувшись и ожидая обнаружить старую печку и ветхий стол, я чуть не потеряла дар речи (которой у меня и так кстати пока нет), от увиденного. Мы оказались не внутри ветхой избушки, а внутри огромного кабинета, сделанного из дорогой древесины (я хоть в древесине и не очень разбираюсь, но тут этот факт сразу очевиден). Хотя достаточно сыроватый запах намекал, что это помещение посещается редко. На стенах располагались массивные полки с огромным количествам книг, а посередине стоял стол, за котором восседали три человека. Посередине дама в широком фиолетовом платье с пышной юбкой, образ дополняла высокая прическа из копны седых волос, украшенных цветами. Слева от дамы сидел высокий худощавый мужчина со скучающим видом, а справа кругленький пожилой старичок, явно самый веселый и добрый (во всяком случае на первый взгляд) из этой троицы. Именно старичок первый и поприветствовал нас:
— Что вы стоите на пороге, не бойтесь, проходите, это… — веселый старичок не успел договорить, его перебила седая женщина.
— Почему вас двое? Кто без очереди? — сказала она учительским тоном.
Понимая, что молчание затянулось, как и игра в гляделки, моя мама не выдержала и заговорила:
