на кортеж из трёх карет и не понимала, зачем столько, вряд ли мы там задержимся. Правда Мияра считала по-другому, она твердо вознамерилась дойти до конца. Я пожелала ей удачи. Сама собиралась сразу вернуться домой. Но один вопрос стоило прояснить прямо сейчас.
— Папа? Зачем все это? Ты же каждый день ходишь во дворец порталом. Зачем нам трястись в карете, если можно… — договорить мне не дал смешок сестры. Покровительственно положив мне руку на плечо, она произнесла:
— Иль, каждая претендентка должна появиться перед толпой народа с апломбом, явить себя, так сказать, во всей красе. К тому же ты ещё не знаешь, приглашение — это ещё не пропуск на отбор. Подобные письма пришли как минимум паре сотне девушек. Первый этап будет как раз заключаться в смотре Хранителя Императорской семьи. Только он решает, кого допустить, а кого отправить восвояси.
— Правда? Так это меняет дело! — несказанно обрадовалась я. — Тогда поехали быстрее. Раньше сядем, раньше выйдем, то есть, меня быстрее отправят домой.
Я едва не запрыгала от радости. А я то голову сломала, как бы ненавязчиво поведать встречающим, что уже давно и прочно влюблена, и принцу со мной явно ничего не светит. А тут такой шанс. Ничего вокруг не замечала, пока Снежа не направила мой взгляд на отца. И тут я заметила его лукавый взгляд. Так-так-так, папочка, что же ты такое знаешь, о чем не желаешь говорить? На миг охватили сомнения, но я быстро выбросила их из головы. Понять отца порой очень сложно.
Пришлось взращивать надежду на то, что Хранитель увидит, что мое сердце давно и прочно занято, отправит меня домой, и я, наконец, смогу отвлечься, погрузившись с головой в работу. А там, может, и Ксьера отыщу. И пусть он обо мне и думать забыл, но я хотя бы буду знать, что у него все хорошо.
Заняв места в карете, я помахала домочадцам, устроилась у окна и застыла. Ехать предстояло пару часов. Мне хотелось рассмотреть все с земли, ведь я ещё ни разу не рассматривала местность снизу, все больше с высоты полета. А ведь в этом мире нахожусь больше пяти лет. Я много где побывала, а родное герцогство толком и не знала.
Наша кавалькада состояла из четырех карет. Две полностью заняли наши вещи, в третьей ехали мы с сестрой, четвертую облюбовали братья, папа не смог нас сопровождать, он должен был находиться с Императором.
Мы проезжали деревушки, более крупные поселения, отовсюду выходили на дорогу люди и махали вслед, кто-то кланялся, кто-то радостно улыбался, осеняя нашу процессию защитными знаками. А ведь народ любит своего герцога. Эта мысль согрела, заставила широко улыбнуться. Вспомнилась наша с ним первая встреча. Тогда я решила, что он ужасный человек, строгий, надменный, самовлюбленный. На деле же оказалось, он прекрасный отец. Просто тогда он никак не мог понять, как его дочь могла получиться такой… пустышкой, нелюдимой, неумехой. Он честно пытался найти к ней подход, но не получилось.
Бабушка тогда вовремя подсуетилась и поменяла нас местами, за что отец ей до сих пор благодарен. Да я и сама уже настолько прижилась здесь, что не представляла себе жизни на земле. Магия слишком прочно вошла в мою жизнь. Надо будет потом бабулю дозваться и узнать, как там девчонка, успела за это время найти себя или нет. Давно мы с ней не общались, я ужасно соскучилась. А ведь обещала перебраться ко мне. И что ей могло помешать?
— Илька, ты так сосредоточенно о чем-то думаешь, словно загадку мирового масштаба решаешь, — хохотнула Мияра, пихнув меня в плечо.
— Да так, знаешь, бабулю вспомнила, соскучилась, — не стала скрывать от сестры свои мысли.
— Какая она? Мы с братьями, кроме отца, никого больше и не знали, — спросила Мияра, и я впервые увидела в ее глазах сожаление.
Тракт оказался забит повозками и каретами. В город съезжались кучи потенциальных невест. Со всех сторон слышалось понукания лошадей, раздражающие вопли девиц, меняющихся титулами и требующие пропустить их вперёд. Только мы никуда не высовывались, не скандалили, а двигались вместе со всеми. За это время я рассказала о бабуле, о наших с ней посиделках, как она порой учила меня уму-разуму, оберегала от необдуманных поступков. Сестра слушала внимательно, а взгляд мечтательный. Мне показалось, мой рассказа она примерила на себя.
За рассказом прошло время, мы преодолели тракт и подъехали к городу. На воротах пришлось простоять около часа, стражники затребовали помощь, так как не успевали проверять всех, брать мзду и переругиваться с недовольными. А таковых оказалось очень много. Причем, чем ниже статус, тем громче скандалили аристократы. Мы с сестрой вообще не выглядывали в окно, предоставив братьям со всем разбираться.
Когда очередь дошла до нас, вместе с братьями вышла из кареты и Ми, так как из-за скандала графа позади нас очередь грозила задержаться. Сестра улыбнулась взмыленному парню в форме и со взъерошенным чубом. Сразу видно, бедолага умаялся за последние часа четыре. Сбоку ругался его напарник, мужчина лет сорока. Он одновременно желал долгих лет жизни монарху и его наследнику, но в то же время проклинал некоторых невест, успевших довести стражу до нервного тика. Сдержать смех мне не удалось. Да и сестра тепло улыбнулась обоим, пожелала терпения и хорошего дня. Мужчины смотрели на герцогиню влюбленным взглядом. Я снова прыснула. Кто бы сомневался? В этом вся Ми.
По городу тоже пришлось продвигаться медленно. Здесь помимо карет с невестами, то и дело сновали извозчики, отчего движение практически застопорилось. На меня накатило воспоминание о пробках моего прошлого мира. Ничего не меняется. Здесь только светофоров не хватает или регулировщика, потому что о правилах дорожного движения никто толком не слышал. Я видела, как несколько человек, пытающихся перебежать дорогу перед каретами, едва не угодили под колеса или под копыта лошадей.
Ещё час ушел на то, чтобы добраться до дворца. Огромная площадь была забита народом. Невесты особо выделялись среди простого люда. Обилие драгоценностей, нарядные одежды, словно на улице не солнечный день, а вечер. А еще, удивительное дело, кареты с прибывшими разделились на два лагеря. Около сотни стояли слева, справа находилось около трех-четырех десятков. Мы с сестрой переглянулись.
Перед нами ехало около двух десятков кортежей. Доезжая до ворот, все останавливались, глашатай объявлял имя очередной приглашенной, она выходила на улицу, перед ней возникал призрачный мальчик лет семи-восьми в забавных бриджах с бантами и коротком сюртуке. Всматривался в лицо девушки и махал руками, в какую сторону направлять карету.
