его красные глаза сверкнули. — Не такую, как демоницы… Другую…
Он протянул руку и коснулся поверхности зеркала. Оно задрожало и Астарот прошептал:
— Смотри!
Да, это была женщина! Демон сразу заметил плавные изгибы тела и напряженно вглядывался, пытаясь разглядеть больше. Женщина смотрела прямо на него, расчесывая светлые, как поющая трава в лесу, волосы и чему-то улыбалась. Асмодей подошел ближе, с непонятным трепетом рассматривая гладкую, светлую кожу с легким румянцем, голубые глаза и золотистые ресницы. Она была такой хрупкой и нежной, с губами, похожими на розовый бутон, с высокой грудью под прозрачным одеянием, через которое просвечивали соски. Но изображение вдруг задрожало и исчезло, заставив демона недовольно зарычать:
— Что случилось?! Куда она делась?!
— Хочешь ее? — Астарот улыбался, наблюдая за другом. — Тогда нужно отправиться на землю.
— Хочу! Прямо сейчас! — зарычал Асмодей, не в силах сдерживать семена страсти, брошенные на адскую, демоническую почву его сущности.
* * *
Я сидела в сквере на неудобной лавочке и разочарованно вздыхала. Свидание, видимо, отменялось и я не знала, радоваться мне или огорчаться. Я долго не соглашалась на эту встречу, но моя родная тетка настояла, расписав кавалера как умного, рассудительного и желающего иметь семью мужчину. Тем более что я, по ее словам, уже давным-давно должна быть замужем и растить детишек. Не выдержав напора, я сдалась и теперь старательно подавляла зевоту, задыхаясь от неимоверной жары.
Я только собралась уходить, как к лавочке подошел невысокий мужчина в серой рубашке и темных коротких штанах.
— Таня? — его голос срывался на фальцет, и мне с трудом удавалось сдерживать улыбку.
— Да. А вы Леонид? — догадалась я, кляня тетушку, на чем свет стоит. Ну, спасибо! Значит, я достойна только такого?
— Да! — расцвел он, и, выудив из-за спины чахлый букет ромашек, протянул мне. — Извините, я на автобус опоздал. Разрешите присесть рядом, милая барышня?
Только не это! Я с содроганием смотрела на его близоруко сощуренные глаза в толстых очках и красный нос (тетка что-то говорила о его аллергии), который он постоянно промокал платочком. Приняв букет, я постаралась улыбнуться ему. Но, видимо, моя улыбка была больше похожа на гримасу боли, потому что Леонид занервничал еще больше и громко высморкался, будто затрубил.
— Так можно, я присяду? — он кивнул на место возле меня, и я неуверенно махнула рукой. Он присел, и я услышала от него запах детского мыла и дешевых сигарет.
Молчание затягивалось. Леонид неловко кашлял, косясь на меня из под очков.
— А где вы покупаете кефир, Таня? — наконец спросил он.
— Что? — я недоуменно посмотрела на него. О Господи…о чем он???
— Вот я, например, в Гастрономе. Знаете, на углу улицы Королёва? Там дешевле, чем в супермаркете, представляете?
— Да неужели? — я почувствовала, как у меня заломило челюсть. — Удивительно!
— Да! — воодушевился мой кавалер. — И простокваша тоже! Знаете, у меня ведь проблема с кишечником…
Этого я уже не могла вынести, да и не собиралась. Собравшись с духом, я выпалила:
— Вы знаете, Леонид, я как-то больше предпочитаю коньяк!
— В смысле? — он поправил очки и нервно пригладил брюки.
— Нет, ну можно, конечно, ограничиться и водкой… Может, выпьем? Я знаю одну рюмочную, она неподалеку… Там, конечно, немного грязно, но мы ведь не будем обращать внимание на такие мелочи, правда? В этом заведении очень вкусные пирожки с горохом и дешевые к тому же!
Леонид несколько раз моргнул и встал, уставившись на свои сандалии, из которых выглядывали ярко-голубые носки.
— Извините, Татьяна, но ваша тетя не говорила, что вы выпиваете… Моей маме это не понравится! — он смешно и неуклюже кивнул мне. — Я должен идти, извините еще раз…
— Ой, как жаль! — воскликнула я, показывая разочарование всем своим видом. — Ну что ж, придется идти самой. Маме привет.
Леонид помчался по аллейке, а я облегченно вздохнула, представляя, как устрою тетке разгоняй и больше никогда не поведусь на ее уговоры встретиться с очередным женихом. Ромашки в моих руках поникли окончательно. Я бросила их в урну, избавляясь от последних воспоминаний об этом Леониде с его кефиром и проблемным кишечником.
Вернувшись домой, я надела свои любимые старые шорты и такую же майку, включила телевизор и закрепила на мольберте холст. Уставившись на чистую поверхность, я грызла кисточку и думала, что же такое нарисовать… Мой доход в основном состоял от продажи картин, которые я рисовала и сдавала в магазин подарков или в торговый центр, в отдел сувениров. Что только не выходило из под моей кисти! И шикарные букеты, и сельские пейзажи, и томные красавицы в обнимку с леопардами… Но сегодня хотелось чего-то другого.
Мое внимание привлек голос диктора в телевизоре. Я прислушалась.
— Прорыв трубы с горячей водой в подземном переходе на перекрестке улицы Степана Разина и проспекта Содружества оказался очень сильным. Внутри перехода находятся оптика, книжный магазин и «Цветочная лавка». Продавцы и владельцы узнали о том, что их имущество затопил кипяток, только утром.
Напомним, само затопление произошло минувшей ночью. Характер повреждения трубы и причина будут выявлены при расследовании.
— Отлично! — воскликнула я и застонала. — Значит, ближайшее метро работать не будет!
Теперь мне придется тащиться с картинами через весь город в тесных автобусах, с вечно недовольными пассажирами.
∗ ∗ ∗
Асмодей вырвался наружу вслед за Астаротом, ломая твердые плиты пола. Потоки горячей воды хлынули из покореженных труб и понеслись по широкому переходу, сметая все на своем пути. Вместе с ними они выплыли на улицу, до смерти пугая бомжей, и Астарот сказал:
— Считай информацию. Тебе нужно понять, где ты находишься.
Асмодей кивнул и обвел светящимися глазами пустые улицы. За углом одного из домов, он увидел движущееся тепловое пятно и пошел туда, сметая пыль и мусор своим длинным одеянием.
Это была парочка влюбленных. Они страстно обнимались, не замечая его приближения и когда парень наконец обнаружил его присутствие, было уже поздно. Асмодей начертил в воздухе огненный знак безмолвия, и испуганная девушка оцепенела, не в силах сделать даже шаг. Демон схватил парня за шею и притянул к себе, впиваясь зубами в чуть солоноватую плоть. Кровь хлынула из раны, проникая в Асмодея вместе с обрывками памяти, четкими красочными картинами и отдельными фразами. Парень дергался, как жук на булавке, и Асмодей наконец отпустил его, даровав жизнь. Он взял, что хотел. Этого было достаточно.
Новые ощущения и чувства охватили самого старого демона, который помнил еще те времена, до падения, когда он был ангелом. Все новое, будоражащее, всколыхнуло кровь. Чего только не
