заклеймить его в любой день, когда пожелаете, — распинался дальше работорговец. — Наша фирма всегда будет рада оказать вам помощь в этой процедуре. Сами понимаете: после восстания рабов в Алкидии это довольно востребованная услуга на рынке. Мятежные невольники, обладающие магией, научились стирать свои данные в ошейнике и ослаблять рабскую магию подчинения. После их поимки было сложно определить, откуда они сбежали. Так что пришлось вернуться к старой доброй традиции выжигать на теле живой собственности инициалы и герб хозяина. Конечно, некоторые госпожи расстраиваются из-за порчи внешнего вида своих гаремников. В нашей фирме мы всегда идём навстречу клиенткам и можем поставить клеймо в любом незаметном месте, где пожелаете. На внутренней стороне бедра или в районе подмышек. По вашему желанию мы можем даже обезболить эту процедуру, — сверкнул он белозубой улыбкой.
Невиданная гуманность…
— Угум… — сдержанно кивнула я.
Блондин в очередной раз испепелил меня взглядом.
— Собственно, вот и всё — передаю вам товар в надлежащем виде и отличном качестве, — работорговец неожиданно потянулся к моей груди, и я чуть не залепила ему пощёчину.
Хорошо, что сдержалась: оказывается, он нацелился на крупный кулон в моём декольте. Дотронувшись до него и облизав мой бюст взглядом, он произнёс:
— Я, Тенгер Вуд, передаю раба Лексиана Эдельвира в статусе гаремника госпоже Авилике Сайн. Сделка совершена седьмого леонта три тысячи первого года от милойского летоисчисления в павильоне номер тринадцать. Сумма перечислена полностью. Претензий к товару не имеется.
Убрав наконец руку, он уставился на меня выжидательным взглядом. Кажется, я должна была сейчас что-то сделать. Понять бы ещё, что!
Повисла долгая неловкая пауза. Работорговец заволновался.
— Что-то не так? Вы не хотите подтверждать сделку? — он махнул на мой кулон.
Послушав интуицию, я дотронулась до своего украшения и произнесла:
— Подтверждаю.
По пальцу прошлась лёгкая вибрация с мелодичным «дзыньк». А любопытная тут у них система оплаты и заключения сделок.
— Вот и славно, — Тенгер выдохнул с облегчением и развернулся к вошедшему в шатёр помощнику — матёрому мужику почти трёхметрового роста: — Ронни, сними цепи с гаремника.
Тот молча выполнил приказ и отошёл в сторону.
— Дотронься до кулона своей госпожи и назови своё имя, — обратился Тенгер к Лексиану. — Нужно завершить рабскую привязку.
Блондин упрямо вскинул голову, не собираясь подчиняться. Ну до чего же красив, зараза!
— Не надо её завершать, — подала я голос.
— Да, вы правы, ами Авилика, — неожиданно согласился со мной работорговец. — Лучше поставить ему клеймо. Оно тоже с магией. Какую зону выберете? На пояснице, в районе подмышек или между ног?
Блин, и как мне выкрутиться из всего этого бреда? Будь я в своём теле, Тенгер оказался бы сейчас на верхушке самой колючей ёлки, в тесной компании со своим бугаём.
Но увы, это не моё тело и даже не мой мир.
— Э-э-эм, — растерянно протянула я, и мой невольник расценил это как выбор зоны поражения.
Блондин издал глухое рычание и порывисто дотронулся до моего кулона:
— Лексиан Эдельвир.
Его хрипловатый голос показался мне бархатным, ласкающим кожу.
Взглядом красивых бордовых глаз меня четвертовали, потом сожгли, воскресили и закопали заживо.
А потом этот шикарный атлет с мускулистым торсом неожиданно рухнул передо мной на колени как подкошенный.
— Что происходит? — удивлённо выдохнул он. — Что с моими ногами?
— Добро пожаловать в новую реальность, раб, — криво усмехнулся Тенгер. — Отныне ты живая собственность госпожи Авилики Сайн. Советую вести себя хорошо и изо всех сил радовать свою хозяйку. Иначе рабская привязка, которую невозможно разорвать, отправит тебя к праотцам.
Как бы сказала моя мама, — твою ж дивизию.
Просветив Лексиана, Тенгер развернулся к своему помощнику:
— Ронни, выведи его отсюда.
Гигант подхватил моего невольника за подмышки и легко, как пушинку, выволок из шатра на улицу, где поставил на ноги.
Лекс покачнулся, но устоял. Лицо блондина пошло белыми пятнами от того унижения, что он сейчас испытывал.
— Ронни, заводи следующую партию! — скомандовал помощнику Тенгер и попрощался со мной с елейной улыбкой: — Прекрасного дня, дорогая ами Авилика! Буду очень рад видеть вас на других своих аукционах! Приходите ещё!
— Непременно, — сдержанно отозвалась я, и мы с моим новым рабом уставились друг на друга посреди оживлённой рыночной площади.
Алиса
* * *
— Значит, ты Лексиан, — я первой нарушила повисшую неловкую тишину. — Лекс.
— Верно, — ответили мне так, словно сделали великое одолжение.
— Вот и замечательно, — я растерянно потёрла переносицу, не зная, что теперь делать и куда идти.
— Хотите ещё раз проверить мои зубы? — язвительно спросил он.
— А у тебя с ними проблемы? — внимательно и очень серьёзно посмотрела я на него.
— Нет, — он не нашёлся, как ещё сыронизировать.
А вдруг он местный и знает, где поместье этой ами Авилики? Чтоб ей одуванчиками икалось!
— Ты из каких мест? — спросила я.
— Из отдалённых, — процедил мой гаремник сквозь зубы.
— Ясно всё с вами, — тяжело вздохнула я.
Где бы найти того, кто меня знает?
Может, вернуться в шатёр к мужику в тюрбане? Он точно знаком с Авиликой. Даже знает, что в её поместье много рабов.
Правда, не представляю, как ему объяснить свою загадочную амнезию.
— Вы перешли со мной на «вы»? Обычно всё бывает наоборот, вам не кажется? — поддел меня Лексиан. Язва ты моя шикарная.
Я понимала, почему он так ершится. Как милый колючий ёжик. Защитная реакция, только и всего.
Но лучше бы он сейчас помолчал. И без него проблем хватает.
Если не соображу, как добраться до поместья Авилики, мы с ним будем ночевать на улице. Заберусь к нему на колени и расположимся под каким-нибудь кустом. Романтика…
Хотя, почему на улице? Здесь же наверняка гостиницы есть. Найдём вариант поприличней. А деньги у меня вроде как имеются — в кулоне.
Желудок издал жалобный звук умирающего лебедя, намекая, что пора бы уже пообедать.
— Ты голоден? — спросила я Лекса и тут же осознала всю глупость этого вопроса. Конечно же голоден. Во-первых, он мужчина, и ему нужна еда в больших количествах — поддерживать мышечную массу и всё такое. А во-вторых, вряд ли на невольничьем рынке заботятся о сытости рабов.
— Вас это волнует? — вскинул он идеальную бровь.
— А не должно? — отзеркалила я его сарказм.
Он равнодушно пожал плечами.
Тяжёлый случай. Но ничего, уверена, эта льдинка со временем растает.
Не знаю, по какой причине: от стресса или пошёл магический откат от перемещения в чужое тело, но перед глазами всё внезапно поплыло. Ноги подкосились, и я поняла, что падаю.
Но рухнуть на каменную дорожку мне не дали.
