с жуткой головной болью – не самое приятное событие в жизни. Зато чемодан, деньги и телефон при мне. И вспоминая о вчерашней ночи, от которых внизу живота моментально потяжелело… Молодец, девочка. Поехать с незнакомцем к нему домой, с целью переспать? Да, он сногсшибательно хорош. Красив. Сексуален, но… Додумалась!
Тянусь к телефону. Не хочется, но стоит отвлечься от вчерашнего приключения и посмотреть все сообщения и пропущенные. Я благоразумно выключила мобильный, после нескольких звонков от бывшего, чтобы не мешал мне страдать, а вот про тетю Мэй совсем забыла. Она, наверное, с ума сходит. Уверена, Чэд искал меня, хотел что-то объяснить, поговорить, но потная, голая, бывшая-лучшая отбила у меня все желание вести диалоги. Кому ещё он мог позвонить, если не единственной родственнице?
На экране сухие цифры, но пальцы предательски подрагивают. Семнадцать пропущенных от уже бывшего Чэда, пять от Мэй, и опять этот странный номер… «Приглашаю вас на должность младшего детектива. Собеседование первого января, в полдень, по адресу…». Дата меняется, но я получаю такое каждый месяц, уже полгода, с тех пор как мне исполнился двадцать один год. И первого января? Серьезно? Кто вообще проводит собеседования после новогодней ночи?
– Я в порядке! – бодро отрапортовала в трубку, моментально ответив на входящий от тетушки и добавила, предвосхищая следующий вопрос – Сыта, тепло одета!
– Милая, где ты? Что случилось? – ах, да. Ситуация же не совсем стандартная.
– Все отлично, Мэй, не переживай. – нагло вру и не краснею.
– Чэд сказал вы повздорили… – волнуется, как за родную, хотя после тринадцати лет совместной жизни, она мне и правда как мать.
– Расстались. – даже слышать не хочу об этом подонке – Характерами не сошлись.
– Тамина, не горячись! Он, вроде, хороший парень.
Хороший? Что он наплел тетушке? Надо срочно сменить тему, иначе не сдержусь. В красках расскажу родственнице, насколько он хороший. С такими эпитетами, что у нее глаза на лоб полезут. Не сейчас. Не по телефону.
– Мэй, хочешь Новый год вместе встретим? – выдаю отличную, на мой взгляд, идею и знаю наверняка – мне не откажут.
Я привела себя в какой-то очень хреновый, но порядок. Натянула объемный ярко-красный свитер, для настроения, справилась с копной непослушных светлых волос, собрав их в небрежный пучок на макушке, заскочила в маркет и через пару часов, уже стояла на пороге родной квартиры, вооружившись всем необходимым. Мандарины, сыр, любимый красный виноград тетушки Мэй, веселый колпачок и торт! Отпразднуем первый день моей свободы. Ну или помянем мои отношения, которые почти стали официальными. Какой же мудак! До свадьбы три месяца… было.
Я уверенно шагнула в скромную, аккуратную двушку, которая встретила привычной тишиной и уютом, и сразу же оказалось в тёплых объятиях тетушки. Даже дышать легче стало. Невысокая, пухленькая и всегда весёлая Мэй. Круглые голубые глаза светятся счастьем, небольшой нос уютно устроился между румяных щёк, а толстые губы растянулись в очаровательной улыбке.
После долгой разлуки, обсуждать все новости, сплетни и даже соседского кота было интересно. Но когда темы закончились, мне все же пришлось рассказать про командировку, Чэда, измену, даже про Линдара и странные сообщения. А тетушка лишь внимательно слушала и крепко обнимала меня, подавая салфетки.
– Новый год – новая жизнь, милая! – она протянула мне фужер с игристым и тепло улыбнулась, как только я закончила реветь – Пусть все недостойные остаются в прошлом, правда?
– Правда. – всхлипнула, сделала глоток и закрыла глаза, растягивая губы в улыбке.
– Значит, завтра на собеседование? – вдруг перевела тему Мэй.
– Чэд всегда говорил, что это бред… просто ошиблись номером, вот и все.
– Ещё Чэд переспал с твоей подругой и запрещал тебе работать следователем! – всплеснула руками тетушка – А у тебя, дорогая моя, есть все данные! Сходи, милая. Может предложат что-то стоящее.
– Подумаю… – хмыкнула я, пожимая плечами – Как-то странно это все.
– Сходи, говорю! – строго отрезала родственница. Это еще что за тон?
– А ты чего такая настойчивая? – оживилась я, одарив Мэй выразительно подозрительным взглядом – Знаешь что-то?
– Я? – замялась тетя и отвела глаза – Откуда ж? Просто, это… хочу чтобы ты отвлеклась. Точно! Развеешься, может друзей новых найдешь, мало ли…
– Друзей, значит…. – она точно что-то знает, но почему-то говорить отказывается.
– А время-то уже! – нарочито удивленно вскинула брови Мэй, вскочила и потянула меня следом – Пора накрывать на стол и праздновать! У нас столько поводов…
И правда. Сегодня существует только моя маленькая семья, праздник и улыбки. Никаких предателей, грусти и душных мыслей. А завтра проверю, что там за загадочная полиция, раз тетушка так настаивает. Может правда пришло время навестить обладателя странного номера? Новый год, все-таки, новая жизнь.
Родителей я помню плохо. В моей старой комнате, в доме тетушки, стоят несколько рамок с фото. Здесь, счастливая семья: я с родителями… Мне было пять, когда они уехали в командировку и не вернулись. Помню закрытое черное платье Мэй, заплаканные глаза, ее тихие причитания, когда она собирала мои вещи. Следом страшно рычащий самолет до Белфорта, душный автобус, на котором мы приехали в её уютную квартирку и тонны газет с кричащими заголовками, которые появлялись здесь каждый день. “Пропали без вести…”, “Поиски ведутся, мы не теряем надежду…”, “Побег или похищение…” Чтобы меня не забрали, Мэй оформила опекунство и дала свою фамилию.
Нам с тетушкой приходилось не легко, о моих родителях трубили на каждом углу, только через год шумиха поутихла, через пять их признали погибшими. А спустя еще семь и мы успокоились. Надежда умирает последней, но прошло тринадцать лет, надо было как-то жить дальше, без этой тяжелой ноши. Мы устроили скромную церемонию прощания, когда мне исполнилось восемнадцать и сохранили шкатулку с самыми ценными воспоминаниями. Именно тогда я пообещала себе, что выясню подробности исчезновения мамы и папы, так что выбор профессии был очевиден. Академия, знакомство с самым красивым парнем, быстро развивающиеся отношения, переезд, предложение, работа, измена и… Я снова здесь!
А на этом фото меня крепко обнимает старый друг – Вестар Торвуд. Мы познакомились в академии. Он тоже рано осиротел – его родителей ограбили и убили, когда ему было четырнадцать. На этом фоне и сошлись два одиночества. Правда, Вест бросил учебу, сказал мне не скучать, пообещал писать письма мелким почерком и укатил в закат. По каким-то крайне важным делам. Интересно, сколько всего писем он написал мне за эти пару лет. Ах, да! Ноль. Торвуд просто пропал со всех радаров… Жаль, я скучаю.
А вот
