А я отказываться не собиралась.
И, подделав подпись нашей директрисы, а заодно и поставив на документ печать, которую нашла в секретере, я этой же ночью отправилась в путь.
Благо директриса не имела привычки запирать свой кабинет и даже секретер, ибо никто из девочек даже и близко не посмел бы совершить такое кощунство, на которое решилась я.
Слишком они все были… я даже не знаю, какое тут слово подобрать. «Невинные» и то очень слабо отражало суть белых ведьм.
Такое уж воспитание, что ж поделать. Может, и к лучшему, ибо подобная сила в плохих руках могла обернуться той еще катастрофой.
Но я себя знала и уж точно специально вредить никому бы не стала, а вот защищать себя в пределах разумного — без проблем.
Расплачивалась по пути я своим даром. Даже за новую, качественную, удобную и красивую одежду и за декоративную косметику на рынке.
И вкусные обеды в ресторанах.
И маникюр с педикюром в местных салонах для дам.
Короче, ни в чем себе не отказывала.
Благо не существовало в этом мире абсолютно здоровых людей.
В итоге я потратила на весь путь до границы один месяц, за который приоделась, еще и вещей себе хороших приобрела, пользовалась лучшими дилижансами и хорошими тавернами. И местный мир изучила более подробно, нежели о нем в книге рассказывалось. Ну и как следует научилась пользоваться своим даром, что немаловажно при моей профессии.
Я вообще-то совершенно не медик по образованию и опиралась лишь на знания, почерпнутые из сериалов, и на собственный дар, который работал как часы.
Приходилось, правда, быть понаглее, где-то даже и злее в некоторых случаях.
А то местные вообще, по-моему, не привыкли платить белым ведьмам. Не все, конечно, но некоторые пытались меня даже пристыдить, а один грозил инквизицией, на что у меня был припасён хороший ответ:
«За оговор белой ведьмы грозит сожжение на костре».
Закон такой действительно был. И люди его очень боялись. Как огня. Хорошо, что в книге об этом было сказано, вот я и пользовалась без зазрения совести своими знаниями.
Гы-ы…
К тому же по этому закону я имела право отказать в лечении, потому что силы у меня иногда якобы заканчивались. Чем я без зазрения совести и пользовалась.
Ну уж извините, клятву Гиппократа не давала. И лечить людей, которые мне хамят, не собиралась и не собираюсь. Врачей надо уважать!
На самом деле у меня вообще ни разу не было ощущения хоть какой-то усталости, и казалось, будто внутри работает маленький ядерный реактор, излучающий целительную и не только магию.
Да-да, как оказалось, Аника еще и бытовой магией владела.
Об этом я узнала где-то на десятый день своего пути, когда испачкала свою новенькую темно-зеленую амазонку в грязи. Очень расстроилась и начала сметать грязь платком, еще больше размазала и подумала о том, что очень хочу, чтобы эта грязь просто исчезла. И она взяла и испарилась.
Я тогда решила, что мне показалось, но нет… мне не показалось. Я попробовала на других вещах, и любая грязь исчезала с них без следа. И не только с ткани, но и с любой другой поверхности, не задевая её структуру.
Уже позже до меня дошло, что я всё же целитель, а целители умеют чистить раны от грязи и перевязочный материал, чтобы не было заражения. Просто, скорее всего, в книге об этом не говорилось, ибо акцента на лечении не делалось, было лишь упоминание об этом, и очень поверхностное. Да и дар у Сильвии (а книга была о ней) был слабый, вот она и не расходовала его попусту, а только лишь когда требовалось кого-то лечить.
Короче говоря, до пограничного городка под названием Родшим я добралась со всем возможным в этом мире комфортом и пришла в мэрию сразу к градоначальнику.
А он заявил, что я на белую ведьму не похожа.
Учитывая мой внешний вид — да. Я скорее была похожа на очень зажиточную горожанку (до леди мне было далеко, ибо аристократы одевались только у личных портных, а к ним вообще невозможно пробиться без особых рекомендаций). Да и мои белые волосы, уложенные по последней моде в косу-дракончик, с парой выпущенных завитых прядей, и кокетливая шляпка на боку с вуалью, прикрывающей лишь лоб. Темно-красная помада, подведенные глаза и длинные пушистые черные ресницы… Темно-бордовая амазонка и личная коляска с лошадью, которую я получила в подарок за то, что спасла от смерти любимую жену одного из зажиточных горожан в предыдущем городке. Идеальный маникюр опять же.
В этом мире это смотрелось более чем странно, особенно если перед вами стояла белая ведьма.
Но что поделать, не могла я себе отказать в комфортных условиях, это было сильнее меня.
Я и в прошлой-то жизни обожала всё самое лучшее: хорошая квартира в элитном районе, машина, красивая одежда, дорогие гаджеты, — потому что компенсировала проблемы детских лет, и что, теперь менять себя?
Нет уж, спасибо…
Но раз мэр требовал доказательств, то почему бы и нет?
Просканировала мужчину и без обезболивающего вправила ему пару позвонков, даже не дотрагиваясь до него. Так, лишь рукой в воздухе махнула.
Градоначальник вскрикнул и отшатнулся от меня в ужасе. А затем выпрямился, завел руку за спину и начал пытаться нашарить свой позвоночник. Хотя чего он там мог нашарить — непонятно. С его-то толстым телом, как у хряка, как еще руку смог за спину завести, для меня было той еще загадкой.
— Ну что, теперь похожа? — улыбнулась я своей самой невинной улыбкой, на которую была способна.
Я честно всегда тренировалась возле зеркала, и люди даже иногда верили, по крайней мере, пока я была в теле Ани.
Мэр в шоке уставился на меня вновь и спросил:
— Это всегда так больно?
— Не всегда, — пожала я плечами, продолжая невинно хлопать глазками. — Это же легкая травма. А тратить силы на легкие травмы, сопоставимые с жизнью, я не могу. Или вы не бывали у белой ведьмы?
— В детстве бывал. — Мэр вытащил платок, промокнул пот, выступивший на лбу, и неуверенно произнес: — Травма действительно была серьезная, и поэтому боли не было.
— Вот видите, — сделала я бровки домиком. — Обезболивать не все ведьмы умеют, а те, что умеют, делают это только при очень сложных операциях. — И с участием добавила: — А что после этого вы не лечились у белой ведьмы?
— В нашем городе последняя ведьма тридцать лет назад померла от старости, с тех пор никто не приезжал, да и лечить было нечего.
— А как же местные лечатся? — удивилась я.
— Так в соседний город ездят, если что-то серьезное. А несерьезное если, то к аптекарю идут. А я не болею особо.
Аптеки в этом мире тоже имелись. Продавались в них травы да настои, напитанные силой белых ведьм. Такие настои делали в специальных Серых Домах и поставлялись по всей империи. Кстати, Сильвию, как очень слабую ведьму, ждала в основном именно такая участь.
Из воспоминаний Сильвии (в книге) я помню, что они с Аникой как-то бывали на практике в подобном месте, и очень уж девушкам не понравилось это дело. От зари до зари сидеть над настоями и травяными сборами и вливать в них свою энергию, а в сезон выезжать на сбор трав. Довольно кропотливый и тяжелый физически труд. А платили за него в четыре раза меньше, чем за работу с пациентами. Сильвия тогда очень сильно впечатлилась, поэтому стала буквально жить возле столичного Белого Дома и Анику за собой таскать.
Кстати, в прошлом веке на сборы трав в основном отправляли как раз сирот, их же заставляли вливать в них энергию. Но одна из белых ведьм написала трактат о вреде подобной работы для развития дара, ибо начались серьезные прецеденты его снижения у детей, а порой и полного истощения, и указом императора сиротам запретили заниматься этим делом до совершеннолетия.
— Понятно, — тем временем покивала я на ответ мэра.
Угу, как же, не болеет он. Вижу же, что печень еле живая. Странный тип, наверняка же приступами мается. Или сидит на каком-то обезболивающем?
На самом деле обезболивать белые ведьмы умели, почти не тратя сил. Но не все, а примерно одна из ста. Вот и Аника вошла в тот самый процент умеющих это делать. А еще одна из тысячи могла лечить людей на расстоянии. И опять Анике повезло попасть именно в эту категорию.
