у обеих сторон карт-бланш. „Стрелка“ состоялась на шоссе, по бокам пустыни, биться будет не в своей стране. Чтоб не мешали машины, создали знаки ремонта из ничего, сейчас выход бомонда, сражаться будет тяжело.
– Отдайте заложницу, сорванцы!
– Планы про твои прознали, не спеши. Она – ключ к твоему измеренью, но помешаем мы тебе – вот невезенье! Ты убил нашего лидера, не желаем мы в лице тебя всемогущего правителя.
– Уж важны мне от группы вашей слова, тем более от его заместителя!
– А не помнишь ли ты, как основал организацию? И ушел, всех предав, всё свалив на другую мотивацию?
– Давненько то было, мочить мне вас жаль. Но и на то причины, да и вы не мораль. Ключ искать мне важнее, а совет безопасности так и не смог стать умнее. Давай ты расскажешь остальным коллегам, как бред втирал за деньги калекам? И беспомощным бабкам и дедам, воровал в квартире, когда те сидели за обедом? И как вытащил тебя из помоев, на дела добрые настроив.
– У меня есть для тебя одна сделка. Ты вступаешь к нам обратно, устроим посиделку, обсудим адекватно – на этих словах другой член совета незаметно изменил устав, его догмы априори слушать обязуешься, даже не прочитав. Конечно, читать внимательно нужно, в теории, но Фёдор не стал.
– Вступлю.
Сработала ловушка! Он теперь член совета, а значит, правилам устава должен быть послушным. Если короче, то подстроили они так, чтобы убить Федю законно, но с такой вот заморочкой. В правилах прописали, что ликвидировать любого участника могут, от кого когда-то пострадали.
Переговорщик сформировал шар из плазмы, огненный, опасный, люмены пускает сфера, кто попадётся – проснётся мумией в гробнице Люцифера. На Фёдора собеседник с ней ринулся, но упал, едва успев подвинуться. План их гадкий колдун разгадал. Причем ничего предпринимать и не стал. Разлагаться начал совет, идеалы свои предав – вот и ответ. Ведь основной их постулат – помогать всем, они герои, от них подлецы содрожат. А что в итоге? За обман подлежат наказанию. Существа, как они, теряют силы, если поступили некрасиво, и это не входит в их идеологию заранее. А вот Фёдор – подлец по природе, его вся мерзость укрепляет. Выбрал путь – ну и следуй, ошибкой будет развернуть. Рассыпались те на осколки, командир оказался им каратель, возгласы предсмертные умолкли, украсили могильный кафель. Пленницу послал к адептам, пусть готовят оказать услугу, да и он сам готовится к мечте заветной, осталось построить купол. Немного времени прошло с того момента, и ноги стоят на бизнес-центра крыше. Отличное место для открытия портала – не низкую подобрал он вышку. Приказал телепатически энергию ему направить, всё для того же портала, но звонок – какая-то сука помешала.
– Ошибочный ты выбрал ключик.
– Вы кто? Вы кому звоните? Вас глючит?
Подул ветерок, кто-то возник сзади, хоть и вход на крышу закрыт, в ограде. Купол из воображенья в явь перенёс за одно морганье, а какой-то звонок наложил тревогу и боязни. На трубке вместо голоса гудки, но обернулся страху вопреки. А стояла там Маша, кого он спас, подруга Карины, указанья ждавшая. И поступило оно оперативно: позвать любого третьего и ритуал свершить максимально быстро.
– Ты не поменялся – подходя, Маша утверждает под нос себе шепча.
– Я не знаю кто ты, но и не важно – рассуждает, к повисшему над крышей куполу отходя.
В темпе вальса, в ритме скерцо всё сделали адепты, но не открылась в мир личный дверца, заклинание с дефектом?
–Всё куда сложнее, чем ты думал: бесполезна вся энергия, и воссоздал напрасно ты купол для её получения, и иллюзорен твой запрос. Хочу, чтобы ты понимал природу заблуждения – сказала, введя его в гипноз.
Приблизительно за тридцать лет до уничтожения…
Всего.
–Прекрати баловство! Сегодня за обедом проведём с тобой беседу, но молвить буду только я, тебе щас чужда болтовня. Ты просто бабку слушай, да похлёбку кушай. Аль за столом ты будешь смирным, расскажу я о домах.
–Каких?
–Многоквартирных. А история интересная, мыслили о ней старцы известные, но не до чего их думы не дошли, и свели от неудач свои концы. Ну что тут скажешь? – бездари, а не мудрецы. Печаль, ведь известны старцы те зазря, да и думы те были даже у меня. Нет, не о том, что они бездельники, ведь по сути мыслей мы подельники! И я и они думали, что живут все, как муравьи. Ну, внук, сам рассуди: они живут в городе, повсюду дома, а дома – это что? Ответ ведь ясень весьма.
–Это тюрьма?
–Ну почти. Это не как раньше было, отнюдь не терема, это много-много комнат, что протиснешься едва. Но это всё просто, как дважды два, потому и не о том молва. Говорить про то и смысла мало, считай это условием, чтоб яснее казалось предисловие, ну и пониманье не хромало. А в чем вопроса соль? Ну дома, ну комнаты, найти в них можно много мороки, казалось бы, столько тем, их мусоль да мусоль, да подавай как мысли глубокие. Но подумав так, станешь, как те старцы недалёкие. Прошу, не переживай! Порывы мысли не скрывай, лишь зайди слегка иначе, так ответ найдёшь к любой задаче. Однако, ты довольно молод, и, хоть по истине терзает вечный голод, спокойно вникай в информацию и учти: будь готов к любой формации, и то, что проделаю щас я, в шок введёт тебя, моё дитя. Но точно знаю: ты разумом не хил, и осмыслить всё найдёшь же сил? В нашем мире сложном, темпом движимым тревожным, бытует комнатка одна, ни красива, ни бедна, всех отличий лишена, только вот обречена на пустоту, и на века от всех людей утаена – всё внуку наставляла, продолжая свой словесный шквал.
А внук уж всю похлёбку дожевал, а по выражению лица стало ясно ей тогда, что последует похвал от стенки больше, и иссякли все сомненья, не врал ли внук случайно, что слушает сказы эти нескончаемые лишь из-за большого уваженья? Нет, не врал, и сразу набок завалился, и только отошла она от койки, как глубоким сном заснул дитя, от нудных говоров во сне едва уже взмолился. Она пуста и ничего в ней нет – продолжая говорить, закончив их обед и перейдя на сон дитя, хоть на подкорку, да запишется бабушкин завет, тем более донося его любя. Любой вошедший в этот мир хозяином там станет, всё будет точно так, как он
