На аэрокаре предстояло лететь дней пять, поэтому парень разумно решил, что проще и намного быстрее перелететь на самой яхте. Во втором куполе оставались последние выжившие на PA-99-N2b поселенцы — Мойра с Талимом. Когда месяц назад Селена с Джарэдом совершили здесь вынужденную посадку, они забрали семь чудом выживших человек обратно в цивилизацию. Талим был стар, болен и перелет бы не пережил. Его жена тогда приняла решение остаться. Селена, естественно, тоже хотела лететь во второй купол. Судьба Мойры ее волновала не только чисто по-человечески. К этой старой, высокой, аристократического вида женщине Селена испытывала огромную благодарность. Все-таки та дважды сыграла роль их «феи-крестной». Сначала убедив девушку перестать бояться своих чувств, а потом подарив амулет-маячок, только благодаря которому удалось отыскать и спасти Джарэда из плена [1]. Но в этот раз капитан «Виктории» попросил Селену остаться с экспедицией. То, что они могут увидеть в бункере, если Мойра с Талимом давно мертвы, не всякая психика сможет перенести. Селене же и после прошлых событий все еще снились кошмары.
— Добрый день! Меня к вам на помощь прислала Моника Санчес. Я Селена, — дружелюбно проговорила девушка, подходя к палатке биологов. Охрана уже натаскала сюда целую гору металлических боксов, возле которой суетились две женщины.
— Марлен Оками, — отозвалась более молодая и миловидная. — А ближе к палатке шебуршится и вас не слышит Кэрол. Правда, она предпочитает, чтоб ее называли майор Ланц, — понизив голос, доверительно сообщила девушка и захихикала. — Кэрол долгое время проработала в спасательной службе, и это у нее профдеформация.
Селена, не зная, как отнестись к реплике, просто улыбнулась и кивнула.
— А у вас какая специализация, что Валькирия к нашему отделу приписала?
— Валькирия?
— Ну… — Марлен слегка замялась. — Так обычно в коллективе называют мисс Санчес. Только вы при ней так не скажите!
А что, прозвище заместителю начальника экспедиции очень даже подходило: ростом девушка едва ли была ниже Джарэда, широкие плечи, как будто она с детства занималась греблей, и крупные руки вполне вписывались в представление Селены о скандинавских воительницах.
— Я вообще секретарь посла, но, поскольку сейчас свободна, меня… мисс Санчес, — девушка все-таки решила не опускаться до прозвищ в разговоре с малознакомыми людьми, — прислала помогать вам делать инвентаризацию.
И Селена помахала планшетом.
Марлен поправила маску на лице. Из-за низкой концентрации кислорода в воздухе на поверхности PA-99-N2b приходилось работать, только экипировавшись наподобие аквалангистов — с баллонами за спиной. С непривычки это практически всем доставляло неудобства.
— Говорят, посол такой няшка… — мечтательно закатив глаза, проговорила Марлен, а потом подмигнула растерявшейся Селене.
— Он вообще-то обручен, — сухо констатировала последняя.
— Вы о чем тут треплетесь? — раздался рядом недовольный голос второго биолога. — Мисс Оками, если я еще раз застану вас за сплетнями, переведу в группу ботаников в качестве лаборантки. Будете тогда сидеть целыми днями в помещении и поливать всякие споры реактивами! Вы что хотели? — повернулась она к Селене. Той пришлось заново повторять, кто она и для чего здесь.
Дальше началась настоящая работа — биологи откупоривали ящики, объявляли Селене номера и состояние приборов, затем относили их в палатку и порой задерживались там, настраивая. Майор Ланц, как Кэрол ожидаемо и представилась Селене, запретила девушке трогать хоть что-то из оборудования, даже упакованного. Поэтому в минуты простоя девушке ничего не оставалось, как глазеть по сторонам.
Под экспедиционный лагерь была выделена площадка вплотную к лайнеру. Таким образом обеспечивалась безопасность — защитный купол корабля, поддерживаемый реактором, накрывал не только «Козетту» и «уличные» лаборатории, но оставалось место и для «Виктории». Держать над яхтой «родной» щит, чья мощность обеспечивалась горючкой, было совершенно нерационально.
Пейзаж, раскинувшийся за щитом, ничуть не отличался от того, что Селена видела раньше у других куполов. Красная растрескавшаяся равнина и невысокие холмы, образовавшиеся как будто на месте стыка врезавшихся друг в друга пластов земли. Отсюда казалось, что биологи останутся без работы. Ну, не считая тварей, конечно. В отличие от научного сообщества, Селена не испытывала никакого радостного предвкушения от прогнозируемой встречи с этими существами. Лагерь, естественно, оберегали щит и щедро вооруженная группа охраны, но картинки прошлого «знакомства», возникающие в памяти, и местами залатанный корпус «Виктории» не давали девушке расслабляться.
На ближайшей к биологам площадке расположилась геологоразведка. Вот там техники, странной и габаритной, было, пожалуй, больше всего. Именно геологи определяли дальнейшую судьбу планеты, и все это понимали. Если на PA-99-N2b найдут что-нибудь стоящее — будут развернуты новые поселения, восстановят транспортное сообщение, появятся рабочие места. Если же нет — дознаватели-планетологи выяснят причины неудачной колонизации, планете присвоят оранжевый статус (не слишком пригодная для жизни и не представляющая интереса для человечества) и оставят ее тварям, кто бы они ни были.
Время клонилось к вечеру, и Селена уже ощутимо волновалась о Джарэде, все чаще отвлекаясь от инвентаризации, поглядывая в небо и теребя на пальце помолвочное кольцо. Выполненное в форме сердца из платины с инкрустацией некрупными бриллиантами, оно смотрелось скорее мило, чем статусно. Девушка улыбнулась, вспоминая как отреагировал на кольцо отец Рэда. На удивление, сам факт сделанного предложения его не беспокоил, а вот от украшения Джона перекосило: «Ничего более скромного подарить не мог? — выплюнул он сыну в ответ на объявление о женитьбе. — Люди же смотреть будут!» Капитан даже бровью не повел. Он отлично знал о нелюбви невесты к помпезным вещам и ориентировался именно на ее вкус. Селена в который раз с нежностью покрутила кольцо, вспоминая выгравированную внутри фразу: «Ómnia víncit amór[2]», и вернулась к работе.
…За постоянным шумом от погрузчиков девушка все-таки проворонила момент подлета «Виктории» и увидела знакомые очертания яхты, только когда та уже выпустила опоры. Забыв про всё на свете, Селена побежала к кораблю. Как же ей хотелось обнять Мойру и сказать ей огромное спасибо!
Первыми с трапа спустились двое ребят-спасателей, неся в каждой руке по вместительному металлическому боксу. Следом шел глава группы дознания, планетарный инспектор Радеро. Именно его люди должны были провести расследование, выяснить причину неудачи и на основе всех полученных данных от ученых вынести PA-99-N2b окончательный вердикт. И хотя Радеро по субординации шел ниже, чем глава экспедиции Павел Павлович Ольховский, все отлично понимали, что его власти тут ничуть не меньше.
Лица у всех трех были смурные, форма запыленная и с сильным неприятным запахом… гари? И чего-то еще. Человеческий муравейник на минуту остановился, сконцентрировав свое внимание на вышедшей из «Виктории» группе. Джарэд появился на трапе последним. Губы поджаты, глаза мрачные и поблекшие. Он нашел взглядом Селену в толпе и чуть заметно отрицательно махнул головой.
В душе у девушки все оборвалось, но прежде, чем она осознала, что делает, она уже ринулась к трапу, взбежала по нему и с размаху обняла Джарэда, прижавшись к парню всем телом. Слезы стали душить, и сдержать их не было никакой возможности. Капитан «Виктории», еще крепче прижимая девушку к себе, стал гладить ее по голове. Теперь все вокруг убедились, что посла с его секретарем связывают отношения, далеко выходящие за рамки рабочих. Они не собирались этого демонстрировать, ну и плевать! Скрывать свои отношения Джарэд с Селеной тоже не собирались. В конце концов, если бы не череда трагических обстоятельств, она уже две недели как была бы его женой.
— Что в боксах? — поинтересовался Пал Палыч у спасателей, промокая платочком вспотевшую от беготни вокруг лайнера лысину. Он был довольно грузным мужчиной среднего роста, а территория лагеря занимала обширную площадку. Стараясь быть во всех местах одновременно, начальник экспедиции за день порядком умотался.
