Умыться, освежиться, смыть с себя морок. Розана Гаверти вместе с Изольдой Плейстоун приобрели этот дом, примыкающий к лавке два года назад. Он был двухэтажным, двуспальным, тесным, но в тоже время уютным. А так как никто из девушек не собирался обзаводиться семьёй в ближайшее время, то полностью их устраивал. Роза наклонилась к корыту и ополоснула лицо. Комната Розаны была очень светлой. Небольшая кровать у окна, лимонные занавески на гардине, деревянный стол со стулом в правом углу комнаты, а за белой ажурной ширмой, ночной горшок. Хорошо, что девушка владела магией, и могла убрать естественные выделения, как бы это противно не звучало. На стене, рядом с корытом висело зеркало средних размеров, его обод представлял витиеватые узоры, складывающиеся в защитное заклинание. Роза сама его сделала, и зеркало служило защитой от мелкой нежити, работая, как ловушка.
Отражение Розане не понравилось. Совсем. На неё смотрела бледная девушка с впалыми скулами. Все всегда хотели ее откормить. Гаверти скривилась. Низкая, рыжая, худосочная… Даже рёбра виднелись. Изи иногда любила повторять: «Ешь, ни один мужик на кости не позарится». Роза ела, но всё равно это на фигуре не сказывалось. Изольда всегда говорила, что у подруги шикарные волосы и ведьмовские зелёные глаза. Роза сняла сорочку и ахнула: на плече красовалась красная отметина от зубов. Девушке стало дурно, она пошатнулась и уперлась рукой об стену, чтобы не упасть.
– Видение, – пробормотала она, – Будущее? Но тогда бы в яви укус не отразился. А тут…
Девушка прикусила язык, надеясь, что всё обойдётся и, несмотря на наслаждение, полученное во сне, Роза не желала повторения. Она бы лучше забыла этот кошмар и страх, что поразил ее в самое сердце. Секс при нападении – не её фантазия. И оборотни тоже не являлись пределом её желаний. Определенно.
Розана оделась в просторное бежевое платье с закрытым воротом и короткими воздушными рукавами. Волосы собрала в тугой пучок, подёргала щёки для румянца. На ноги нацепила туфли и воочию услышала матушкино ворчание: «Благородная тьяра, должна носить помимо нижнего белья, ещё и несколько подъюбников, чтобы не смущать особей мужского пола и не вселять в их головы ненужные мысли».
Мама Розаны была дочерью обедневшего дворянина, которую выгнали из семьи из-за связи с безродным. Когда Розе исполнилось восемь, ушел к праотцам ее отец, а когда стукнуло десять, Элизабет умерла в лихорадке, оставив дочь на попечение городского приюта, где она и познакомилась с Изи.
– Гаверти! – прокричала снизу Изи, и Роза поняла: подруга начала злиться.
Розана спустилась и уселась за массивный деревянный стол с белоснежной скатертью. Изольда приготовила кашу из семян тхи, полила её вареньем из черноцвета, а рядом с тарелкой устроилось аж целых три куска ржаного хлеба с маслом.
– Ешь, тебе полезно, – Изи села напротив подруги.
Плейстоун была девушкой– пышечкой. У неё большие аппетитные формы, высокий рост, крутые бёдра, овальное лицо с приятными чертами и длинные по самый пояс белёсые волосы. В голубых глазах подруги отражалось беспокойство.
– Рассказывай. Нечасто тебе снятся кошмары. Наверняка, перед сном опять свою книжку читала.
Роза сглотнула и потупила взор. Тайн от подруги у неё не было. Совсем.
– Читала, но сон был далек от содержания… Я была ночью на поляне оборотней в краснолуние. И на меня напал вожак стаи и пометил, как внутри… Так и снаружи, – девушка отодвинула ворот и показала метку.
– Мне бы такой сон приснился, – промямлила Изи.
– Ага, страх, погоня, грязный секс и ни единого шанса выбраться. Мне, по крайней мере.
– Как он выглядел? В Эрихарде вожака ни разу никто не видел. Мол, он не раскрывает свою личину. А те кто видывал, забывает.
Розана скривила губы.
– Знаешь, я могу только определить цвет его волчьих глаз: красные. И всё. И орган у него… Весомый. До дрожи. – Роза сглотнула и покраснела от воспоминаний.
– Ну, самое главное запомнила, – хохотнула Изольда, – Кушай давай и в лавку. Будем тебе на картах гадать. Может, это судьба?
– Или проклятье? – буркнула Роза себе под нос.
Волки в овечьих шкурах правят этим миром…
Если бы кто-то сказал ЕМУ, что он кончит во сне, как пятнадцатилетний юнец, он познакомил бы смельчака со своим кулаком. И это альфе стаи волков Эрихарда не нравилось. Ощущения были такими правильными, звучными, ровно, как и укус на шее незнакомки.
– Что это тебе приснилось, мой альфа, – промурлыкала рядом лежащая женщина, – Видимо, нечто очень порочное.
Она коснулась груди мужчины и провела по ней когтями, царапая.
– Адель, – предупреждающе рыкнул оборотень, – я не в настроении.
«Как будто во сне меня выпили до последней капли», – невольное рычание вырвалось из груди альфы.
Адель же, женщина, с которой он спал уже на протяжении полугода, расстроилась. Он никогда не отказывал ей в сексе, понимая, что оборотни повержены страстям и им нужно выплёскивать энергию, дабы, не сойти с ума и не натворить дел. Да и сейчас простыня была мокрая от семени мужчины. Аделин считала себя самой красивой волчицей в стае. У неё были длинные ноги, большая упругая грудь, задница «что надо» и доминантность. То есть по определению, альфу-самцу было с ней уготована интересная жизнь и удовлетворение. И женщина надеялась, что когда-нибудь «хозяин» пометит её, как свою… Что они запечалятся и наплодят парочку сильных наследников. Адель понимала, что может и не встретить того самого мужчину и не хотела отказываться от Гьерта просто так. Она его любила.
Улыбнулась, потянулась руками вперед и перекатившись на живот, устроилась между бёдер мужчины, который не препятствовал её действиям. Женщина вдохнула в себя солоноватый запах альфы, который был пропитан его естеством и высунула язычок. Член под аккуратным напором языка стал оживать. Аделин улыбнулась, слизывая ночной сон мужчины, после чего одним движением обволокла член губами. Вплоть до мошонки. Глубоко. Мокро. Возбуждающе. Она чувствовала, как головка набухла в её рту. Адель застонала от наслаждения.
– Быстрее, – рыкнул мужчина, смотря на белоснежные волосы, раскиданные по его бёдрам.
Представил, что она рыжие. Отчего-то он был уверен, что у девушки из сна они были огненными.
– Ляг, – хлёсткий приказ ударил по женщине, которая с радостью подчинилась, выпустив член изо рта, – Ты же знаешь, как я люблю иметь тебя так… И как люблю покорность.
Адель легла на спину на середине постели. Призывно прикусила губу. О, да, она знала, как он любил эту позу.
Гьерт устроился членом у его рта, опираясь руками об стенку кровати. Его яички сжались
