– Вы забыли сказать, куда вас подвезти... – невозмутимо добавил незнакомец.
– Не поняла, – опешила Ева.
– Давайте, я вас домой отвезу! Только нам придётся вернуться немного – моя машина вон там припаркована.
– Это шутка такая, да? – нахмурила она брови.
– Почему? – пожал плечами странный блондин. – Я вас подвезу, заодно и познакомимся поближе.
– Слушай, а я себя ненормальной считаю... – фыркнула надменно Ева. – Ты, вообще, в своём уме – в церкви девушек снимать?
– А что такого? – удивился мужчина. – Я же с самыми серьёзными намерениями.
– Замуж позовёшь? – истерично хохотнула она.
– Нет, – невозмутимо покачал головой блондин, – у меня планы куда серьёзнее. Так идём в машину?
– Ага, уже бегу! Вся такая... волосы по ветру...
Она развернулась, собираясь уйти. Но сильная рука вцепилась в плечо.
– Эй, подожди! Не хочешь ехать, ладно! Тогда я тебя провожу, ты ведь не против?
– Против! Лапы убери! Иди куда шёл! Я без тебя дорогу найду.
– Ух, какая ты своенравная! – его улыбка стала холодной и злой. – Разве церковь не учит смирению и любви к ближнему?
– Да пошёл ты, псих! Отстань от меня! Или я сейчас орать буду на всю улицу...
– И что орать будем? – издевательски усмехнулся он. – Что маньяк напал? Так я тебя и пальцем не тронул.
Ева растерянно моргнула: планы были именно таковы, и слова незнакомца мгновенно отрезвили. В самом деле, он же ничего плохого не сделал, она только себя на посмешище выставит.
– Слушай, не знаю, кто ты такой... Но иди домой! Оставь меня в покое!
Она резко развернулась и решительно зашагала прочь, готовая к тому, что если её попытаются остановить, она будет отбиваться всем, чем умеет.
– Покоя ты давно не знаешь, – вдруг долетело ей в спину. – И не узнаешь больше никогда. Хоть тысячу раз читай псалмы и молитвы. Ты никогда не излечишься!
– Что? – она мгновенно обернулась, прищурила глаза. – Не поняла! Что ты сказал?
– Я сказал, что ты никогда не излечишься, – равнодушно повторил надменный блондин. – Не излечишься, потому что ты не больна. Ева, я могу помочь. Я знаю ответы на твои вопросы.
– Первый вопрос – откуда ты моё имя знаешь?
– В церкви подслушал.
– Зашибись! Ты за мной следишь, что ли?
– Скорее наблюдаю. Присматриваю и присматриваюсь...
А вот сейчас Еве стало совсем не по себе, до мурашек. Этот ненормальный пугал её до дрожи, хотя вроде бы никакой агрессии не проявлял. Но душа рядом с ним холодела и сжималась. И это злило, очень злило! Так и хотелось нагрубить…
– Слушай ты, маньячило, отвали от меня! – взъярилась Ева. – Не смей за мной ходить! Или я в полицию пойду, понял?
– Я-то понял. А вот ты ничего пока не понимаешь. Ева, там тебе не место, – он кивнул небрежно в сторону храма. – Тебе там нечего делать. Ты не обычный человек. Да ты, вообще, не человек, если уж на то пошло! Это твоя стезя. Выбора у тебя нет. Лучше давай всё будет полюбовно. Я объясню. И ты поймёшь. Я уверен. Не заставляй меня идти на крайние меры!
– Асталависта! – козырнула Ева и торопливо двинула прочь. – Гуд бай, май лав, гуд бай!
– Не тех боишься, Ева! – долетело в спину. – Я тебе нужен. И ты мне пригодишься. Ты знаешь, что значит "Hasta la vista"? Так и будет, обещаю! Ещё увидимся!
***
Ева обычно выходила из церкви в состоянии благостном и умиротворённом.
Но сегодня всё пошло наперекосяк. Разговор с отцом Анатолием вышел какой-то сбивчивый. Она надеялась, что духовник сможет помочь советом, успокоить, но злость и смятие в душе не стихли нисколько.
А потом ещё этот ненормальный...
При воспоминании о белобрысом сумасшедшем, Еву передёрнуло. Что он такое нёс?
"Он сказал, что тебе там не место. В храме, – отчётливо прозвучало прямо в голове. – Скажешь, что он не прав? Таких из церкви раньше гнали поганой метлой..."
– Заткнись! – огрызнулась Ева вслух.
"А иногда даже жгли на кострах..."
– Заткнись!
"Злишься... Злишься, потому что я прав. Признай же, в конце концов, очевидное! Ты – наша. Тебе не отвертеться..."
– Как же вы меня достали! Отвалите! – раздражённо зашипела она и опасливо умолкла, заметив, как покосился на неё шедший навстречу парень.
"Людей не пугай, ведьма!" – глумливо хмыкнуло в мозгу.
"Эй, побольше уважения! – одёрнул внутри другой голос. – Ева, хочешь я на него Князю нажалуюсь? Сразу не будет доставать. Хочешь?"
– Ничего я не хочу! Просто оставьте меня в покое!
Ева остановилась и тяжко вздохнула.
Идти домой сейчас нельзя, надо как-то успокоиться. Она решила спуститься к острову – стоило немного погулять и проветриться.
"Я просто хотел предостеречь... Мне этот странный тип тоже не понравился. Ты лучше с ним не связывайся!"
"Ага, маньяк, сто пудов, маньяк! Или того хуже – сектант какой-нибудь. Ты его не слушай, он тебя до беды доведёт..."
– Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится, – негромко зашептала Ева. – Речет Господеви: Заступник мой еси и прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него. Яко Той избавит тя от сети ловчи и от словесе мятежна. Плещма Своима осенит тя и под криле Его надеешися: оружием обыдет тя истина Его…[1]
"Ты опять? Ну нормально же общались…" – протянул глумливый голосок внутри.
– Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни. От вещи во тьме преходящия, от сряща и беса полуденнаго. Падет от страны твоея тысяща, и тма одесную тебе; к тебе же не приближится...
Ева с удовлетворением отметила, как смолк внутренний диалог. Наконец-то можно просто погулять, полюбоваться неторопливым бегом Енисея и причесать всклокоченные мысли.
Домой Ева вернулась в настроении не сказать чтобы радостном, но уже относительно нормальном. Захлопнула входную дверь, потянулась, чтобы включить свет, и запнулась за чьи-то чужие ботинки. Она озадаченно уставилась на незнакомую пару.
Обувь оказалась мужской. Это её как раз и озадачило.
Ева жила с матерью и бабушкой. И мужчины в их доме появлялись редко. А вернее, никогда.
– Евочка, наконец-то! Ты где ходишь? – мать вылетела в коридор, загадочно улыбаясь. – Мы тебя уже заждались... Телефон не берёшь!
– Разрядился, – буркнула та в ответ, пытаясь рассмотреть в зеркале отражение кухонного уголка. – А мы – это кто? У нас гости?
– Да... Гости... – игриво подмигнула мама. – Скорее мой руки и проходи к нам!
У Евы появилось нехорошее предчувствие, что её мать решила освоить любимое развлечение своих подруг и заняться сватовством.
Наталья Сергеевна уже больше тридцати лет работала в бухгалтерии РЖД, в коллективе сугубо женском. Коллеги матери нередко заглядывали к ним попить чайку или винца, и Ева старательно избегала контактов с ними. Все эти добродушные до приторности тётушки тотчас принимались кудахтать о том, какая она славная и красивая, и как жаль, что у неё до сих пор нет жениха. Дальше неизбежно следовало предложение свести Еву с парой-тройкой неземных принцев. А заканчивалось всё обидой и недоумением – ведь вместо ликования и благодарности они натыкались на довольно жёсткий отказ.
Мать обычно замыслы подружек не поддерживала и тактично помалкивала. У неё самой личная жизнь отсутствовала лет ...цать. О мужчинах у Натальи Сергеевны давно сложилось собственное мнение, оставляющее желать лучшего. Если её и удручало, что взрослая дочь никак не может найти себе подходящую пару, то вслух это никогда не озвучивалось.
Поэтому сейчас Ева напряглась в недоумении, неужели подружки всё-таки уболтали маму, и она решила её с кем-то зазнакомить.
Ева вошла в кухню, готовая к тому, что сейчас начнётся. Открыла рот, собираясь поздороваться, и... забыла, как произносят слова.
– Привет! Не дозвонился до тебя и решил зайти... А Наталья Сергеевна мне любезно предложила посидеть здесь. Извини, может быть, стоило дождаться тебя в машине?
