кого его отец сговорился убить вместе с Иными.
Он потерялся в этой иллюзии.
Затем он посмотрел вверх.
Он больше не лежал там в одиночестве.
Рядом стояла его сестра.
В руке она держала нож.
Глядя на неё, Кэл всё понял.
Теперь это точно конец.
Конец не будет быстрым… у его сестры всегда имелись садистские наклонности, даже в детстве, и теперь он явно стал для неё врагом. Она считала его предателем по отношению к их отцу. Она считала его предателем по отношению к ней… вероятно, потому, что его выбор пары слишком сильно задевал её подавленную травму, связанную с собственной матерью. Кэлиджинес едва ли мог себе представить, какую ментальную гимнастику должна была проделать его сестра, чтобы сейчас оправдать убийство отцом их матери.
В любом случае, он распознал выражение в её глазах.
Его сестра сошла с ума.
По сути, она была потеряна.
Она была мертва для него.
Она выставила перед ним нож.
Он помнил её ребёнком.
Он помнил, когда она родилась.
По словам их матери, он таскал её с собой повсюду в течение нескольких месяцев. Он сажал её в маленькую тележку, которую получил в подарок от своего дяди-короля, и тягал её за собой, знакомя с фейри, детьми эльфов, своими любимыми единорогами и крылатыми лошадьми…
Она воткнула нож ему в бок.
Она медленно с улыбкой давила на нож, вонзая острие между двумя рёбрами.
Он резко вздохнул.
Её взгляд был безумным.
Но её улыбка ранила сильнее, чем лезвие ножа.
— О чём-нибудь сожалеешь, братец? — прошептала она ему на ухо.
Кэл не мог ей ответить.
Он отвёл взгляд в сторону…
…и в небе вспыхнул ослепительный свет.
Что-то взорвалось над головой. Наверно, произошёл какой-то взрыв, но… не раздалось ни звука. На него не посыпались обломки. Ничто его не обожгло, не порезало и не опалило. Он не почувствовал запаха дыма, горящей ткани или плоти.
Никто не кричал.
Никто ничего не делал, все только посмотрели вверх, глядя на освещённый круг, образовавшийся под потолком.
Кэлиджинес тоже поднял голову.
Сперва он прищурился от резкого света. Его глаза адаптировались, и он смог разглядеть странный разлом и звёзды за ним. Зелёно-голубой огонь струился по краю круга, отделяя его от крыши храма.
Он открыл глаза, затем снова закрыл их.
Его запястья были связаны за спиной; он не мог прикрыть лицо. Он ловил ртом воздух, когда его сестра убрала руку с рукояти ножа и поднесла ладонь к своим глазам.
У неё вырвался хрип…
Она задышала тяжело, как будто свет причинял ей боль.
Как будто она знала, что грядёт.
Поднялся ветер.
Кэл уже мог чувствовать… это не тот же ветер, что и у Иных.
Сквозь портал стремительно и бесшумно ворвался горячий, сухой вихрь, подобный очищающему огню. Он беззвучно хлестал по одежде Кэла, по курткам стоявших над ним мужчин, по коротким платиново-белым волосам его сестры.
Потом он увидел их.
В этом странном, освещённом огненном круге появилось первое гигантское существо.
Сначала отверстие заполнила огромная, покрытая зелёно-золотой чешуёй голова размером с небольшой автомобиль, с чёрным гребнем, который тянулся от носа и морды дальше по задней части шеи. Голова и несколько метров горла просунулись внутрь храма, извиваясь, словно пытаясь определить, кто находился внутри. Две пары век на глазах открывались и закрывались.
Одно веко казалось прозрачным, сделанным из жидкости или чистого света.
Другое веко представляло собой чёрную складку морщинистой кожи, как у рептилий.
Существо открыло пасть, полную изогнутых похожих на стекло зубов длиной около полуметра.
Глаза рептилии сияли мерцающим жидким золотом с вкраплениями более бледного расплавленного белого цвета, более тёмных отблесков янтаря, фиолетового и переливающегося чёрного оттенков.
Кэлу показалось, что эти глаза переполнены собственным светом.
Они выглядели живыми, обособленными, обладающими собственным разумом.
Кэл понял, что не может отвести взгляд.
Он смотрел на них, смотрел в них, смотрел сквозь них…
Дракон раскрыл пасть ещё шире.
Его сестра закричала.
Кэл не смог до конца понять, что произошло после этого. Он не смог точно определить последовательность событий или то, что сделало это существо, чтобы притянуть её к себе.
Дхарма дёрнулась назад, как будто её ударили прямо в грудь.
Она замахала руками, попыталась удержаться за Кэла и вцепилась в рукоять ножа.
Она вырвала нож из него, и он застонал.
Кэл наблюдал, как она отлетела назад.
Всё её тело полностью оторвалось от земли, как будто в тот самый момент, когда она выдернула нож, вонзённый под его рёбра. Её глаза расширились от ужаса. Она сжимала костяную рукоять в одной ладони, махая руками, пытаясь замедлиться, создать сопротивление.
Тогда всё это, казалось, происходило словно в замедленной съёмке.
Дхарма закричала, и Кэл вздрогнул, не в силах не отреагировать.
В её крике, в её глазах жил чистый, безмерный ужас…
…Это было почти невыносимо.
Она снова завопила, и от этого звука кровь застыла в жилах.
— Брат! — закричала она, протягивая руку. — Брат! ПОМОГИ МНЕ!
Она, вероятно, не осознавала, что в другой руке до сих пор сжимает нож, влажный и тёмный от его крови. Она, вероятно, не могла думать ни о чём, когда её жизнь висела на волоске.
Страх смерти снова превратил её в ребёнка.
В его младшую сестрёнку.
Она хотела, чтобы он спас её.
Вопреки самому себе, Кэл заставил себя подняться, рывком приведя своё изломанное тело в сидячее положение. Он застонал, прижимая руку к животу в том месте, где она воткнула в него нож. Он потянулся к ней.
Это бесполезно.
Она мертва.
Мысль была мимолётной.
Затем её тоже не стало.
Глава 1. Поездка на такси
— Да, мы возвращаемся в отель…
Алексис хмуро прислушивалась к словам оборотня на другом конце линии и качала головой.
— Да. Я слышу тебя. Но я не это имею в виду, Дев. Я имею в виду, что мы возвращаемся домой. Сейчас же. Не просто в отель. А домой в Лос-Анджелес. То есть я хочу, чтобы мы вылетели из Таиланда самым ближайшим рейсом, на котором будет достаточное количество свободных мест для всех нас.
На линии повисла тишина.
В этот раз Алексис выжидала.
Она смотрела в окно такси.
Её взгляд скользил по стойкам и киоскам с едой по обе стороны узкой улочки, работавшим даже в два часа ночи. Тайские торговцы предлагали сушёных кальмаров, цыпленка с базиликом, жареного цыпленка, соевые сосиски, Пад Тай, Пад Си Ю, спринг-роллы…
— Погоди… что?
Девин прокашлялся, его голос звучал немного хрипло.
Возникло ощущение,
