такой неприкаянный.
— Тогда давай жить дружно и мне не страшно, и тебе не скучно. Есть то, что мне надо знать о тебе.
— Да как бы, ничего нет.
— А как мне тебя звать?
— Дух.
Ну вот опять, снова, здорова. Я ему за здравие, а он мне за упокой.
— Так не пойдёт. Тебя же как-то звали при жизни.
— Называй меня Кроули.
— А меня, зовут Виктория.
— Я знаю. — Сказал он как-то расстроенно.
— Вот и славно, теперь давай работать.
С этого и началась наша дружба. Она была построена на юморе, взаимных подколках, иногда подсказках не по теме. Кроули прекрасный слушатель и не менее прекрасный рассказчик. Так пролетело 2 года. Помимо него, я обзавелась хорошими друзьями, прямо не отходя от клиники. Мы тут одна большая семья чёрного юмора.
Новый день, новый денёчек. Вечный день сурка, разбавленный новыми телами с бирками.
Моё утро самое обычное. Встала, умылась, помылась и не всегда по отдельности. Иногда, даже одним и тем же средством. Потому завтра, под названием: " я его слепила из того, что было". И конечно же сборы с жопой в мыле, потому что, как всегда, опаздываю. На каждую рабочую смену, я лечу как на парад. Падаю, спотыкаясь, но бегу что бы не опоздать. Чаще всего, успеваю, хоть бывают дни провала. Куда без этого, мы живые люди.
— Хотя куда мне спешить? Они никуда не уйдут. — Каждый раз думаю про себя, когда опаздываю.
Придя на работу, сразу замечаю в кабинете кого-то накрытого белой тканью.
— Значит, утро начинается не с кофе. — Подумала про себя Вика.
Переодевшись, она вошла в манипуляционную, где было чисто и пахло хлоркой. Ещё было не известно, кто под тканью. Но это тревожило девушку.
— Ох. Ты так много пропустила. — Голос с потолка вещал.
— И тебе доброе утро. Может, расскажешь.
— Нет, сама скоро всё узнаешь.
— Ну и ладно, старый хрыч. — Бубнила себе под нос девушка, снимая ткань.
Немой вопрос застыл у нее на лице. Она была в шоке от увиденного. Перед ней на столе, лежал её сменщик Семён Васильевич. Добрый мужик в возрасте. Его место она заняла по приходу в клинику, но мужчина был не против. Он уже хотел отойти от дел и даже подумывал о пенсии. Так что, Вика для него, была как находка. Молода и полна сил, бойкая, а самое главное мозговитая.
— О, здравствуйте. Смотрю, Вы уже на месте. — Сказал молодой интерн.
— Что тут произошло? Он вчера был живее всех живых.
— Ну как видите, нас покинул товарищ. Он ушёл в мир иной.
— Прекрати разводить сырость. Намотай сопли на кулак и приступай к делу. — Громко и четко отчеканила Вика.
Тут дело на миллион, а он мне тут слезу пускает.
— Хорошо, бездушная машина для вскрытий.
— Ты мне тут ещё поговори.
— Ладно.
— Такой обалдуй, как его тут держит? — Возмущался Кроули.
— Ночью доставили девушку. Молодую, а главное мёртвую.
— Понятно, давай дальше.
— Вы же знаете, что Семён Васильевич всегда, когда занимается вскрытием, слушает радио.
— Ну ближе к делу.
Вика уже выходила из себя от раздражения или тупости интерна.
— Короче, он пошёл включить радио. А когда включил, заиграла музыка. Девка вскочила и начала танцевать. Не обращая ни на что внимания. Но как только музыка закончилась, она упала на стол, а с ней и Семён. — Опустив голову вниз, вещал интерн.
— Это надо было видеть. Она тут такие пируэты выдавала. — Заливался как заливная рыба, от смеха дух.
— Где теперь, эта особа?
— Бог его знает.
— Бог не знает, а я знаю. Её забрали и промыли. Наркота штука едкая.
— Ясно всё с вами. Иди отдыхай, но не забудь про бумаги.
— Так точно. — Отсалютовал мне интерн и вышел в дверь.
— К пустой голове руку не прикладывают. — Кричала я ему вдогонку.
Вот балбес. Как я, его ещё терплю? Задавалась вопросом, на который не знала ответа. Ну как не знала, все я прекрасно знала. Если ни я, то кто же его будет терпеть.
— Рассказывай, а я пока поработаю.
— Ты и так всё знаешь.
— Неужели, всё так и было? — Говорила девушка, надевая стерильные перчатки.
Её движения были лёгкие как крылья мотылька и уверенные на все 200 %.
— Ну вскочила она на столе. Одна нога в туфле, вторая без. На голове висит ткань. Да она была похожа на чёртовый полтергейст, который двигался в такт музыке и кряхтел пытаясь подпевать. Меня чуть с самого кондратий не хватил от увиденного.
— Бедненький ты наш, картина, конечно, не из приятных.
Уже вскрыв тело бывшего коллеги, копошилась у него под кожей. Отделяя мясо от костей.
— На лицо обширный инфаркт, причём не первый и даже не второй. Да и в придачу, полный букет болячек.
Она хмурила брови рассматривая все детали. Ведь ей, ещё писать заключение.
— Вот хоть убей…
— Ах, это невозможно. Ты и так мёртв.
— Зараза. Как тебе, это не надоедает? А смотря, как ты это делаешь, так ещё и кайфуешь от процесса. — Недоумение слышалось в голосе Кроули.
Такая маленькая, худенькая, а копается в людях, как в клумбах.
— Я с детства хотела им быть. Так почему мне не наслаждаться своей работой?
— Точно больная на голову.
— А ты, труп.
— Достала, уйду я от тебя.
— Надолго? — С сарказмом спросила она.
Ведь знала, что он никуда не уйдет.
— Навсегда!
— Тогда, попутного ветра тебе в сраку.
— Пошла ты!
И наступила тишина.
— Как малый ребёнок. — Подумала она про себя, продолжая исследовать внутренний мир Семёна Васильевича.
День тянулся долго и нудно. Работы сегодня было немного. С бумагами она быстро разобралась и уже через пару часов сидела с чашкой кофе в руках и размышляла о планах на вечер.
Звонок:
— Привет, дорогая. Не хочешь сегодня куда-то сходить?
— Павел Петрович, я так рада вас слышать. Ну как же я могу вам отказать. Вас так редко можно выдернуть из мира вагин.
Насмешка, вот что было в её голосе.
— Я не виноват, что мои пальцы творят чудеса.
— Ну раз только пальцы, то я не понимаю такого ажиотажа.
— Я же врач от бога.
— Ты, конечно, можешь себя этим успокаивать, но всё же.
— Так, всё. Мы идём или нет?
— Куда?
— Куда хочешь.
— Ладно, жди меня вечером у клиники, а там решим.
Она отключилась, положив трубку на стол, так и не дослушав его трёп. Пашка, то ещё трепло, ему лишь бы языком чесать, и нет бы, об мой клитор хоть чесал. Так весь разговор
