всхлипывала.
Она казалась совершенно раздавленной, и я отчаянно хотел выяснить из-за чего.
— Отец… — только и смогла вымолвить она, перед тем как снова удариться в слёзы.
— Что с ним, любимая?
— Он сделал нечто ужасное.
Я обнял её крепче. Было невыносимо видеть её слёзы.
Её горе — моё горе.
Я позволил ей выплакаться у меня на плече, ласково гладил по спине, зная, что, когда она успокоится, то расскажет, что такого невообразимо ужасного совершил её отец на этот раз.
Потихоньку она успокоилась. Мы сели под большим дубом, на стволе которого когда-то вырезали наши инициалы. Это дерево хранило множество наших тайн.
— Что он сделал, любимая?
— Пообещал меня Олеку.
Я был обескуражен.
— Олеку? Что?
— Он хочет, чтобы я вышла за Олека, Уилл! Моего мнения никто не спрашивает. Для него важны только титул и деньги. Ему плевать на мои чувства! Я терпеть не могу Олека!
Я сильнее прижал её к себе, мысли метались. Олек был таким же грубияном и бесчувственным козлом, как и её папаша. Он не мог быть хорошей парой для моей Лиззи. Он её сломает.
— Давай убежим, Лиззи.
Она замерла в моих объятьях, даже не дышала. А затем сокрушённо обмякла.
— Мы не можем, Уилл, ты же знаешь.
— Лиззи, Олек — не тот, кто тебе нужен. Тебе нужен я. Давай убежим вместе, любимая.
Она коснулась моего лица, глядя мне в глаза. Её нижняя губа дрожала.
— Уилл, я не могу.
Слёзы наполнили мои глаза.
— Ты не хочешь быть со мной?
— Конечно, хочу. Но не могу. Всё сложнее, чем тебе кажется.
— Так объясни мне.
— Не могу! — Слёзы ручьём текли по её лицу. Она ударила по дереву. Эмоции снова взяли над ней верх. — Я не могу так с тобой поступать. Прости, Уилл. Но…
— Нет, борись! Прошу, Лиззи. Давай сбежим.
— Я не могу. Я слишком сильно тебя люблю!
Она вскочила на ноги и бросилась прочь от меня.
Она не может бежать со мной, потому что слишком сильно меня любит? Это какая-то бессмыслица.
Какого чёрта вообще происходит?
— 2-
После той встречи в лесу я был вынужден присматривать за Лиззи на расстоянии. Она не отвечала ни на одну из моих записок, не приходила на нашей место, когда я просил о встрече.
Мне было больно видеть, как её отдают Олеку.
Мерзавец знал о наших с ней чувствах друг к другу и выставлял их отношения напоказ всякий раз, когда я приходил в деревню, чтобы выставить сыр и молоко на продажу.
Я пытался не обращать внимания, но это было сложно.
Олек не сможет защитить её от дракона, не сумеет полюбить её хоть немного.
Он слишком груб для такого нежного цветка, как Лиззи, хотя она никогда не была девой в беде.
Я хотел, чтобы она поговорила со мной, поделилась своими настоящими чувствами, но она просто отталкивала меня, будто я ничего для неё не значил.
Наступил день её свадьбы. На празднество были приглашены все жители деревни, но я не пошёл. Я не хотел, чтобы она выходила за Олека, но ничего не мог с этим поделать.
Иногда в моей голове крутились её слова про то, что она не может сбежать со мной, потому что слишком сильно меня любит. Разве не по этой причине люди в таких ситуациях, как у нас, сбегают и тайно женятся в другом месте?
Любовь стоит того, чтобы за неё бороться. Я всегда верил в это всем сердцем и душой, но, поскольку Лиззи так не считала, моя вера чуть ослабла.
Жизнь продолжалась без моей Лиззи. Дни становились короче по мере наступления холодов.
Зимой стычек с драконами было мало, поскольку большинство из них впадали в спячку, но был один, к прилёту которого нужно было подготовиться.
Он впервые появился три года назад. По словам отца, этот был крупнее прочих. Опасное чудовище нового вида.
У нас не было никаких сведений о нём.
Папа уверял, что этот дракон дышал розовым пламенем, чего они никогда раньше не видели. Другой охотник заявлял, что тварь метала молнии. А третий видел, как дракон выдыхает газ. Слухи ходили ещё и про кислоту.
Это был какой-то совершенно новый вид. Словно встретились все драконы вместе и породили нечто жуткое, с чем невозможно справиться.
— Уильям, со следующей недели Ланс начнёт учить тебя охоте.
Я улыбнулся. По крайней мере, отвлекусь от мыслей о Лиззи.
— Натаниэль, ты с ума сошёл? Вдруг они увидят его метку? — воскликнула мама со страхом и беспокойством в голосе.
— Не увидят, мам.
Папа сжал мамину руку.
— Он крепкий юноша. Нам нужна его помощь, Илона.
— Он ещё совсем мальчик. Что бы там ни говорил, он мой маленький мальчик.
— Мам, я могу…
— Замолчи, — перебила мама. Моя улыбка пропала. Будь её воля, я никогда не начну тренировки.
Она не хотела, чтобы я участвовал во всём этом, и мне приходилось терпеть насмешки других охотников — моих сверстников. Они обзывали меня трусом и слабаком, прячущимся за маминой юбкой.
— Это не обсуждается, дорогая. Я главный в этом доме. Я пытался держать его подальше столько, сколько мог, но мы потеряли слишком многих за последние три года из-за этого нового дьявола. Я не могу продолжать упираться, пока Джоран и Айрон хоронят своих сыновей.
— Я не отдам своего сына на съедение монстрам!
— Это наш долг, дорогая. Если никто не будет с ними бороться, у нас вообще не останется сыновей. Мы делаем это, чтобы защитить тех, кто нам дорог. Уильяма научат, что с ними делать. Как правильно целиться и попадать в яблочко.
Мама была расстроена. В её глазах блестели слёзы, но моё онемение постепенно проходило. Сердце забилось быстрее, чего не было с тех пор, как я потерял Лиззи. Это было сильное чувство, хотя несколько иное. Лиззи одним прикосновением вызывала во мне вихрь эмоций. Мне не хватало её, но охота заполнит пустоту.
— Как скажешь. Но если наш сын погибнет, я никогда тебя не прощу. Никогда! — Она ткнула указательным пальцем в папину грудь, а затем развернулась и выбежала из комнаты, шелестя юбками.
Тишина повисла в воздухе. Мы ждали, пока она уйдёт достаточно далеко, чтобы не слышать нас.
Я не мог скрыть своего счастья.
— Уильям, в этом нет ничего радостного. Это серьёзное и опасное дело. Ты должен научиться у Ланса всему, чему сможешь. И ни в коем случае не дай ему увидеть метку. Скрывай её любой ценой.
— Разумеется, отец.
— Поменьше восторга в голосе. Ты видел
