облегчается тем, что
последнее место, куда я хочу вернуться, — это поместье. По сравнению с ним лес выглядит привлекательно.
На полпути назад меня осенило, что это последний раз, когда я совершаю эту поездку... Но я не сомневаюсь, что свобода, которой я наслаждаюсь здесь, как бы ни была она ограничена короткими часами раннего утра, полностью исчезнет, когда меня выдадут замуж за какого-нибудь богатого мелкого лорда, чтобы я стала его выводковой кобылой. Когда я буду вынуждена терпеть любые издевательства, которые он совершит надо мной во имя самой злой вещи на свете — «любви».
— Катриа, Джойс с тебя живьем спустит шкуру за то, что ты так поздно ушла, — укоряет меня Корделла, конюх. — Она уже дважды приходила сюда в поисках тебя.
— Почему я не удивлена? — Я спускаюсь с лошади.
Корделла легонько шлепает меня по руке и тычет пальцем в лицо.
— Сегодня у тебя есть возможность, о которой большинство девушек только мечтают. Леди дома собирается найти тебе умную, разумную пару с мужчиной, который будет заботиться о тебе до конца твоих дней, и все, что тебе нужно делать, это улыбаться и выглядеть красивой.
У меня было достаточно людей, «заботящихся обо мне», чтобы хватило на всю жизнь. Но вместо этого я говорю:
— Я знаю. Я просто хочу, чтобы у меня была возможность хоть как-то повлиять на то, кем является этот человек.
— Неважно, кто он. — Корделла начинает отстегивать седло, пока я вынимаю уздечку изо рта Мисти. Важно лишь то, что он богат.
Когда Корделла смотрит на меня, она видит молодую наследницу. Она видит дом, платья, вечеринки — все эти презентации богатства, от которых Джойс не может отказаться. Она видит сверкающий фасад, оставшийся с тех времен, когда у нас действительно были все эти хорошие вещи, задолго до того, как все это стало полым от гниения плохих решений и смерти моего отца.
— Я надеюсь на лучшее, — говорю я наконец. Что-либо другое могло бы создать впечатление неблагодарности. А с позиции Корделлы, женщины скромного происхождения и возможностей, у меня нет причин быть менее благодарной.
— Катриа, — зовет моя младшая сестра с веранды, опоясывающей все поместье. Солнце едва встало, а она уже одета, выглядит так, словно именно она сегодня выйдет замуж, а не я в своей старой, нитяной, испачканной грязью одежде. — Мама ищет тебя.
— Я знаю. — Я передаю уздечку Корделле. — Ты не против позаботиться об остальном?
— Сегодня я могу сделать исключение. — Она подмигивает. Корделла не раз делала такие «исключения». Мисти была подарком моего отца, а не хозяйки дома. Вскоре после того, как он стал чаще отсутствовать на торговых путях, Джойс постановила, что мы не можем больше тратиться на лошадей. Она и так была в ярости от того, что отец не позволил ей продать жеребенка. Так что, если мне суждено завести лошадь, то заботиться о ней буду я. Неважно, что мои сестры годами держат жеребцов на пансионе и почти никогда не ездят на них. Их расходы никогда не были «слишком большими».
— Спасибо, — искренне говорю я и направляюсь к поместью.
— От тебя воняет, — со смехом говорит Лаура, когда я подхожу. Для пущего эффекта она щиплет себя за нос.
— Ты уверена, что это не от тебя? — Я хитро ухмыляюсь. — Не думаю, что ты мылась сегодня утром.
— Я прелестна, как роза, — заявляет Лаура.
— Роза? — Я пошевелила пальцами. — Тогда что это за вонючие шипы? — Я спускаюсь к ней, щекоча ее живот. Она визжит, отталкивая меня.
— Не надо! Ты... ты испачкаешь грязью мои юбки!
— Я чудовище грязи!
— Нет, нет, спасите меня! — Она рычит от смеха.
— Достаточно. — Хелен прерывает краткий момент веселья суровой нотой. Несмотря на то, что она младше меня, она ведет себя так, будто она старшая. Она единственная, кто действительно контролирует ситуацию между нами тремя. Мамина любимица. — Лаура, иди сюда, — приказывает она нашей младшей сестре.
Лаура смотрит между мной и Хелен, но подчиняется заместителю Джойс.
— Ты не можешь продолжать так себя вести, — ругает Лауру Хелен.
— Но я...
— Это ребячество. Разве ты не хочешь быть настоящей леди?
— Да, но...
— Тогда ты должна начать вести себя как леди. — Коротко подстриженные светлые волосы Хелен падают на одну сторону ее лица. Всю жизнь ее опекали, и все же она двигается как убийца. Она постоянно скрывается в тени и в моих кошмарах.
Когда-нибудь Лаура проснется и станет такой же, как она. Милая девочка, которую я знаю, будет окончательно раздавлена под каблуками Хелен и Джойс.
— Что тебе нужно, Хелен? — Я пытаюсь вернуть внимание к себе, чтобы спасти Лауру.
— О, я пришла передать послание. — Улыбка Хелен похожа на улыбку змеи. Точно такая же улыбка, как у ее матери. Такую же улыбку со временем научится делать и Лаура. В том, что мой отец снова женился после смерти моей родной матери, есть очень мало вещей, которые я считаю благословением. Но осознание того, что у меня нет кровной связи и этой ужасной улыбки с женщиной, которая меня вырастила, — одна из этих немногих вещей. — Джойс хочет, чтобы ты пошла и вымыла прихожую для наших сегодняшних гостей.
Внезапный и сильный аромат дыма заполняет мой нос. Я воздерживаюсь от того, чтобы потереть его. Всякий раз, когда кто-то говорит неправду, в воздухе витает аромат дыма. Я уже пыталась объяснить это ощущение, но меня заперли в комнате за то, что я говорила глупости. С тех пор я молчу об этом даре. Он стал одним из моих драгоценных инструментов выживания.
— Ты хочешь сказать, что я должна уйти и перестать делить вашу восхитительную компанию? Как же я тогда буду жить? — Когда я собираюсь войти в поместье через дверь справа от Лауры, Хелен ловит меня за руку.
— Не думай, что только потому, что ты выходишь замуж, ты вдруг стала лучше нас. Ты незаконнорожденный ребенок, рожденный вне брака, и позор для нашей фамилии. Ты выйдешь замуж за лорда какого-нибудь маленького унылого участка земли и проживешь остаток своих дней в безвестности, к которой мы тебя подготовили.
Лаура смотрит на свои пальцы ног. Было время, когда она могла бы заступиться за меня. Но эта
