родители… Наорали, в комнате заперли без еды и воды, а потом вообще сказали убираться из их квартиры. Дали денег только на проезд к бабушке, а там им уже неинтересно, что со мной будет. Жестоко. Очень.
Я же не сделала ничего такого, чтобы от меня отказываться! Но похоже, что они решили, что меня они потеряли. Теперь вся надежда на двух моих младших братьев, которые только-только перешли в пятый класс. Представляю, как они теперь будут зверствовать с ними.
Потянулась и встала. Старая кровать неприятно заскрипела. Я уже отвыкла от таких звуков… Последний раз здесь была пять лет назад, потом уже не было времени приезжать на лето к бабушке. Да и родители не хотели меня отпускать. Дабы чтобы деревенская жизнь не испортила все их старания.
Они же хотели, чтобы я выросла хорошей девочкой.
Пошла к бабушке. В кухне приятно пахло выпечкой.
— Может тебя сначала накормить? Я сварила такой вкусный рассольник. — предложила бабушка.
Я, наверное, два дня уже не ела, поэтому живот громко заурчал. Выдавая меня с потрохами. Бабушка незамедлительно поставила на стол большую тарелку с супом, дополнительно положила на деревянную досточку зеленый лук, редиску и маленькие огурчики.
— Сало нарезать? — уже подходя к холодильнику, спросила бабушка.
— Не надо. Ты же знаешь, что я его не ем.
Бабушка покачала головой.
— Ну как знаешь. Тебе бы больше есть, а то совсем худая стала. — подметила она, сев рядом со мной. — Мужики же любят мяско, а смотря на тебя видно только кости. Вот кому это понравится?
Хмыкнула.
— Найдётся и такой ценитель прекрасного.
— Конечно найдётся! Ты же у нас красавица. Вся в меня.
Улыбнулась. Я в тишине пообедала. С удовольствием съела две тарелки рассольника, а потом приступила к самому вкусному. К чаю с моими любимыми булочками.
— Теперь рассказывай, что там случилось у тебя? — вновь спросила бабушка про ситуацию с институтом.
Я вздохнула.
— Ба, а ты мне поверишь? — грустно спросила. — Ни родители, ни ректор мне не поверили.
Бабушка цыкнула и положила руки на груди.
— Ты же моя единственная внуча! Конечно я поверю тебе.
Хотелось бы в это верить. Но июнь выдался крайне тяжёлым, поэтому постоянно вижу во всём подвох.
— Тогда расскажу всё как было. Первый семестр прошёл хорошо, а в январе ко мне прицепился сын ректора, он там учится на третьем курсе. Всё время приставал, предлагал встречаться. Хватал за разные места. Мне он с самого начала не понравился, поэтому и отказала ему. Во всём. А этот козёл оказался злопамятным… На первом экзамене запер меня в туалете, поэтому я успела написать только тестовую часть и конечно же отправилась на пересдачу. На втором экзамене подговорил преподавателя и тот подменил мои ответы на другие. Там даже почерк другой! Я видела. Но мне никто не поверил. Снова на пересдачу отправили. А когда я шла на пересдачу, тот этот козёл затащил меня в свою машину и четыре часа катал по городу. Его друг держал меня, чтобы я не выскочила из машины. А вечером прибежала в институт и узнала, что приказом ректора я отчислена. Я несколько дней ходила к ним, объясняла всё, но мне никто не поверил. И родители тоже. Это самое обидное.
— Ох внуча… Надо было сразу звонить мне.
— И чтобы тогда? Всё равно ничего не исправить уже.
— Я бы по крайней мере с твоими родителями поговорила! — развела она руками. — Да и в институте работает моя знакомая, может быть бы получилось договориться.
Усмехнулась.
— Это маловероятно. Да, наверное, это к лучшему. — тяжело вздохнула. — В августе буду поступать в другое место. Правда не знаю куда… Но обязательно поступлю.
Бабушка с грустью взглянула на меня.
— Ты не переживай, ба. Тебя не подведу, — улыбнулась ей. — Обещаю.
Мне всё равно не разрешат тунеядничать здесь, сразу работёнкой запрягут. В деревне без этого никак. Поэтому лучше направить свои силы на получение знаний.
Мы допили чай в тишине, и я пошла в свою комнату. Разложила вещи, полистала свой детский фотоальбом. А потом решила прогуляться по окрестностям, пока не стемнело. Меня же здесь много лет не было. Прям интересно как всё изменилось.
Пока ехала в машине, то все мысли были заняты совсем другим. По сторонам вообще не смотрела.
— Ты куда собралась? — спросила бабушка, увидев меня в прихожей.
— Гулять.
— Может часок поспишь? — забеспокоилась бабушка. — После поездки же устала.
Вздохнула. Закончила завязывать шнурки на кроссовках.
— Вот часик прогуляюсь и потом посмотрю по состоянию.
Вышла из дома и пошла по знакомым тропинкам. На удивление тут вообще ничего не изменилось. Даже на детской площадке вся краска слезла с качель и турников. Похоже, что администрации нет дела до этого места. Грустно стало.
Пройдя ещё полтора километра, я вышла к лесу. Мы с бабушкой раньше каждую осень собирали там грибы, когда родители отправляли меня на выходные. Чего только там нет!
А с другой стороны, если свернуть направо, то можно выйти к полям. Золотую пшеницу уже собрали, поэтому остались только огромные круглые тюки соломы. Дети бегают возле них, пытаются взобраться, но они слишком высокие для них. Улыбнулась.
Тоже захотелось полежать на нём. Присмотрела вдали тюк и направилась к нему. С трудом залезла на этот тюк и встретилась со спящем мужчиной. От удивления чуть не грохнулась назад. Но схватившись за солому покрепче смогла удержаться.
— Ты бы сказала, я бы тебя поднял. — сонным голосом, произнёс мужик. — А то так пыхтела, думал, что уж и не залезешь.
Щёки загорелись огнём. Стыдно то как! Я была уверена, что здесь никого нет.
— Я, наверное, пойду отсюда… — смущённо ответила.
— Да оставайся, — хмыкнул он, посмотрев на меня своими карими глазами. — А то и так все колени ободрала об солому. Такие страдания, и всё зря? Мне бы было обидно, красная шапочка.
— Красная шапочка? — неловко переспросила.
А потом вспомнила, что я в красной кепке. Поправила её.
Слезать и правда было обидно, кожа на ногах горит. Я же реально минут восемь пыталась взобраться. Вздохнула. Посижу чуть-чуть и уйду. Ничего же страшного не произойдёт.
— Я тебя раньше здесь не видел, — продолжил мужчина. — Не местная?
Кивнула.
— К
