из черной кожи сапоги с заправленными в них штанами. Белоснежная рубашка, немного распахнутая на груди. Обнаженные до локтя, сильные и мускулистые руки. Волевой подбородок с двухдневной щетиной, чувственные губы, прямой, с горбинкой нос, невероятно красивые глаза и взъерошенные темные волосы вдребезги разбили все мои чаяния.
— Тебе уже лучше? — вдруг обратился ко мне мужчина, окинув меня внимательным и равнодушным взором, — Скарлетт, я был честен с тобой и твоим отцом, сообщив, что мой годовой доход составляет три тысячи фунтов. Но я не могу себе позволить тратить все деньги на твои наряды и устраивать приемы для твоих подруг и их мамаш. Когда я прибыл к вам в дом, я выдвинул ряд требований, и ты с ними согласилась, но спустя две недели я вижу, что в доме ничего не изменилось.
— Эм… — пробормотала я, растерянно осмотревшись, наверное, надеясь увидеть ту, с которой говорит мужчина, но, увы, кроме нас двоих в холле никого больше не было.
— Я обещал, что буду выводить тебя в свет не реже одного раза в месяц, и выполню взятые на себя обязательства. Однако, если ты настаиваешь на разводе, что же… я не буду тебя удерживать.
— Хорошо, — проронила, ошалело взирая на незнакомца. Я в очередной раз незаметно ущипнула себя за руку и тут же поморщилась от боли, убеждаясь, что это все не сон и происходящее - не бред воспаленного мозга. Круто развернувшись, я с силой толкнула дверь и в отчаянии простонала, очутившись не в маленьком помещении, захламлённом старой одеждой, а в просторной комнате с огромными книжными шкафами и дубовым столом. И ничего лучше не придумав, я снова распахнула дверь, наверное, тщетно полагая, что окажусь в холле с охранником-старичком. Однако там все еще стоял тот же суровый незнакомец, и мои метания его явно заинтриговали.
— Кхм… — удивленно кашлянул мужчина, но я, подняв указательный палец вверх, призывая незнакомца к молчанию, и натянуто улыбнувшись, опять скрылась за дверью, но, увы, снова не увидела желаемое и вернулась в холл. Не знаю, сколько раз я проделала эти манипуляции, не обращая внимания на взметнувшиеся от удивления брови красавца, но кто-то свыше, в конце концов, надо мной сжалился. Моя голова вновь закружилась, в глазах помутнело, и я наконец уплыла в спасительную темноту…
— Ну вот и славно, — довольно промолвил незнакомый голос, едва мне стоило открыть глаза, — как вы себя чувствуете, мадам Скарлетт?
— Эм… сносно, — с тихим стоном протянула, беглым взором осмотрев улыбчивого мужчину и просторную комнату с огромным эркером, с ужасом осознавая, что мой бред все еще продолжается. И мне стоило больших трудов сохранить самообладание и не рвануть к двери с истошным криком о помощи, а вместо этого мило улыбнуться и добавить, — после прогулки на свежем воздухе, мне станет гораздо лучше.
— У вас был жар, мадам Скарлетт, — со снисходительным тоном, проговорил мужчина, доставая, что-то странное из небольшого саквояжа, — позвольте, я осмотрю ваше горло.
— Вы доктор? — произнесла очевидное, послушно раскрывая рот, решив, что пока мне и моему здоровью ничего не угрожает, сопротивляться не стоит.
— Верно — мсье Порти, ваш муж меня пригласил, когда вы упали в обморок.
— А где… мой муж? — чуть запнувшись, спросила, чтобы поддержать разговор, периодически косясь то на закрытую дверь, то на окна.
— Только что вышел, он все это время находился рядом с вами, — пояснил доктор, отсыпая желтый порошок в бутылек из темного стекла, — кажется, прибыл ваш отец.
— Отец?! — не сдержалась я, удивившись новому персонажу в этом представлении или все же галлюцинации. Своего отца я знать не знала, он бросил мою маму, на следующей же день, как только ему сообщили о беременности, так что его появление сейчас было занятным, видимо, мои детские обиды вылились в этот бред.
— Да, ваш муж тоже был удивлен его приезду, — ответил доктор, по-своему поняв мое изумление, — мадам Скарлетт, вот этот порошок вам необходимо пропить пять дней перед сном, он восстановит ваши силы.
— Хорошо, — не стала спорить и выяснять, что это такое, послушно взяв внушительного размера бутылек, все равно пить это подозрительное нечто я не собиралась.
— Разводите с водой в этом бокале половину десертной ложки, и ваш сон будет крепок, — продолжил мсье Порти, довольно улыбаясь, наверняка радуясь моей покладистости. Я же думала лишь об одном, как бы мне выйти на улицу, вернуться в свою гостиницу, собрать чемодан и покинуть страну как можно быстрее. Свое согласие на участие в ролевых играх в исторической реконструкции я не давала.
— Хорошо, — повторила, мысленно поторапливая мужчину, радуясь, что я была одета, так что мои сборы будут недолгими.
— Мадам Скарлетт, я рекомендую вам, поберечь себя и больше не гулять под проливным дождем, — подытожил мсье Порти, поднимаясь со стула и положив на прикроватную тумбу выписанный им рецепт, наконец, направился к двери, — через два дня я к вам зайду, справиться о вашем состоянии. Выздоравливайте, мадам Скарлетт.
— Спасибо, — поблагодарила мужчину и едва ему стоило закрыть за собой дверь, я в буквальном смысле скатилась с высокой кровати и метнулась к окну, но уже через секунду разочарованно выругалась.
Комната, в которой я очнулась, находилась на втором этаже, достаточно высоко от земли, зацепиться в кирпичной кладке было не за что, а летать я еще не научилась. Выходить в коридор было рискованно, там, если верить мсье Порти находился мой муж, кстати, я до сих не знала его имени и мой якобы отец. Поэтому мне ничего иного не оставалось, как связать веревку из простыней, однако прежде требовалось запереть дверь. Но только я шагнула в сторону выхода, дверь с шумом распахнулась, и в спальню стремительно ворвался мужчина лет пятидесяти на вид. Его черные волосы были гладко прилизаны, от чего голова казалась круглой, как мяч; крупный, изрешеченный лопнувшими сосудами нос, ярким пятном выделялся на бледном лице; маленькие глазки были прищурены, будто незнакомец страдал близорукостью, а такие же маленькие и узкие губы были искривлены в злом оскале.
— Ты чего удумала?! — прорычал мужчина, быстро захлопывая за собой дверь, — надеюсь, ты эту глупость мужу не сказала?
— Эм… — растерянно протянула, огибая стол, уж больно страшен и суров был незнакомец, но надо признаться, играл свою роль великолепно.
— Да после смертей твоих женихов, нашу семью все стороной обходить стали,
